Вскоре сообщили, что приехал артист, который будет изображать батюшку.
Валерия лично его встретила и, отведя его в сторонку, объяснила ему задачу. Дяденька своим обликом действительно смахивал на священника, особенно когда надел соответствующие ризы и достал из портфеля венчальные принадлежности.
Высокий, с русой, начавшей уже седеть аккуратной бородкой, с умными проникновенными голубыми глазами он сразу понравился всем присутствующим дамам. Вдобавок, он оказался классным профессионалом и негромким, но твердым и хорошо поставленным голосом навел порядок на мероприятии. Чувствовалась хорошая актерская школа.
Он не стал тянуть время, а, спросив что-то у брачующихся и записав их ответы в тетрадь, раздал свечи и объяснил, кто и что должен делать.
Когда все было готово, пригласили сидевших все это время в гримерной Шацкого, главного редактора и гитариста. Увидев блистательную Валерию в платье от Анжелики, они зацокали языками.
Шацкий заявил, что жалеет, что не ему доведется стоять рядом с такой красавицей под венцом, пусть даже и бутафорским. Юрий Андреевич ответил, что такую роль он уже никому не отдаст. Гитарист только глубоко вздохнул.
Все встали по своим местам. Сережа включил полное освещение и объявил о готовности к началу съемки. Валерия дала отмашку: "Поехали!"
Священник, отлично играя свою роль, открыл какую-то церковную книгу, поставил ее на походный раскладной аналой, принесенный им, и начал нараспев читать что-то на старославянском языке.
Поскольку сразу было оговорено, что всей мизансценой руководит Рюмина, народ, согласно ее требованиям, стоял спокойно, старательно, в меру своего опьянения, вникал в происходящее, и довольно похоже изображал гостей на брачной церемонии.
Гитарист в обнимку со своим инструментом стоял на отшибе и лицо его выражало неподдельную грусть; девочки из агенства "Леди" хихикали в кулачки и строили глазки артисту, игравшему роль попа; шафера Мечников и Шацкий, державшие над головами "брачующихся" венцы, тоже не могли удержаться от улыбки; и лишь батюшка, не обращая никакого внимания на излишнюю веселость окружающих, методично нараспев возглашал: "Венчается раба божья Валерия рабу божьему Юрию..."
Церемония длилась минут сорок. Все получилось как в реальной жизни: и вопросы священника, и единодушное "да", произнесенное женихом и невестой, и целование креста, и прогулка вокруг аналоя.
Даже кагор в чаше оказался настоящим. Все слегка устали, но тут, наконец, актер-батюшка сказал, что процедура венчания окончена.
После этих его слов отмашку о том, что съемка завершена, дала Валерия. Секунду спустя и Сергей из своей будки через микрофон во всеуслышание сообщил, что первый дубль записан. Особенно удачно, по его мнению, получились: грустный певец, слезинки крупным планом на щечках Инны Владимировны, ну и, естественно, жених с невестой. Такую задумчивую и волнующуюся невесту и такого довольного собой жениха, как изобразил его Юрий Андреевич, еще поискать надо.
Второй дубль- по желанию заказчика. Рюмина помахала оператору отрицательно, поднялась в его комнатушку, и из динамиков прозвучал ее грудной низкий голос:
"Второго дубля не будет, господа. Всем- спасибо! Продолжайте веселиться."
Откуда-то появились шампанское и водка, засверкали вспышки "мыльницы". Оказывается, это курьер Дима фотографировал девочек.
Все тогда встали полукругом, в центр поставили новобрачных и курьер запечатлел торжественное собрание.
Тут обратили внимание, что священник куда-то запропастился. Его нашли в гримерной, где он, уже разоблачившись от церковных одежд, упаковывал в старенький черный дипломат свою утварь. Красавца- актера подхватили под руки и, не слушая его возражений, вывели в зал, там ему попытались вручить стакан с водкой и попросили сказать тост. Дождавшись тишины, водку он вернул стоявшему рядом Харитонову и спокойным тоном сказал:
- Дети мои, не гневите господа нашего. Разве можно так поступать со священником. Питье и веселье господь нам не запрещает, но все должно быть в меру и к месту.
- Во, в роль вошел!- хохотнул Шацкий.
- Какая роль, сын мой? Я еще в 1978-м году был рукоположен в сан священника Русской православной Церкви самим митрополитом Ладожским и Санкт- Петербургским Феодосием. Я являюсь настоятелем храма Успения Богородицы и не очень понимаю, что вы тут говорите о какой-то роли. Я исполнял здесь свой пастырский долг. Из-за бедности нашей епархии, с благословения епископа Челябинского и Златоустовского Антония, нам разрешено выезжать в любое время на дом ли, на службу ли к прихожанам для совершения обрядов. Меня пригласили сюда для совершения таинства венчания. Пригласила моя прихожанка, вот эта женщина...
Он показал рукой на Валерию.
Красавица, успевшая уже снова поменяться нарядами с Анжеликой, стояла с плотно сжатыми губами, щечки ее румянились, но всеобщее внимание она выдержала спокойно, не опустив глаз, с поднятыми вверх уголками губ, что при желании можно было считать улыбкой.
Стоявший с ней рядом Юрий Андреевич глядел на нее во все глаза.
- Сказала, что дело неотложное. И мне непонятно, про какую роль вы говорите.
Смешки прекратились, в студии повисла мертвая тишина.
- Значит, все это взаправду?- переспросил Владимир Владимирович.
- Истинно так, сын мой. Обряд произведен по всем канонам православной Церкви. Новобрачных я, конечно же, поздравляю, а вот пить не буду.
Мне еще на соборование на улицу Сетевую надо успеть. Там старушка отходит. Кто меня проводит до выхода по вашим катакомбам, господа?
- Давайте я вас провожу, святой отец,- вызвалась Валерия.
Священник подхватил свой портфельчик и прошел к выходу из студии.
