Его до этого момента Брянцев не замечал.

   - А мы не можем чаю попить? Я бы хотел поговорить с этой женщиной,- поинтересовался он.

   - Пожалуйста,- согласился главред, думая, что холостой и любвеобильный финансист нашел себе новую забаву.- Сережа, ты как?

   - Нет, я сейчас вот гитариста буду писать,- отказался оператор, а вы сходите.

   В комнате отдыха, которая служила одновременно и гримерной, стояли несколько кресел, диван, гардероб, столик с электрочайником и стаканами в подстаканниках и, конечно же, театральное трюмо в полстены.

   Когда, постучав в дверь, мужчины вошли в комнату, Валерия ничуть не удивилась их появлению и не смутилась. Чтобы не выглядеть среди разнаряженных гостей полураздетой в своем обтягивающем трико, она повязала какой-то платок на талии вместо юбки.

   С Юрием она вела себя так, как будто видела его впервые. Обрадовавшийся было встрече с ней литератор вдруг осознал, что разговор с ней о перемещении в параллельный мир с бухты барахты не заведешь.

   На правах хозяина редактор представил друг другу танцовщицу и лже-финансиста, после чего ему пришлось некоторое время мямлить какую-то чушь, пока Брянцев не догадался, что если его по его же просьбе привели к даме, так он и должен вести основную нить беседы. И, сообразив это, Юрий сначала выразил свое восхищение прекрасной танцовщице, потом завел разговор о ее работе. Выпитое в это вечер спиртное придало ему смелости и даже некоторой развязности. Обычно робкий и стеснительный со столь красивыми женщинами и умевший произносить красноречивые монологи только во время занятий в колледже Брянцев самому себе на удивление был находчив и остроумен, если не обращать внимание на несколько непослушный язык.

   А тут к компании присоединился еще и Шацкий с двумя бутылками шампанского в руках. Он просто решил проверить, куда запропастились Юрий Андреевич и Владимир Владимирович, так, оказывается, звали главредактора, и также сообщил, что народ еще не разошелся, но разошелся, то есть празднует вовсю. Шампанское вскрыли и разлили по стаканам.

   Время пролетело незаметно. Перерыв длился уже не десять минут, а все тридцать, и Валерия, внимавшая россказням мужчин, забеспокоилась.

   - Извините, господа, но работа- прежде всего. Надо посмотреть, как там дела. Не хотите ли меня сопроводить?

   Где бы найти такого чудака, кто бы мог такой очаровательной женщине, как Валерия Аркадьевна Рюмина, отказать в такой мелкой просьбе. Мужчины, естественно, встали и поднялись вслед за танцовщицей в операторскую.

   Это довольно интересное зрелище, подниматься за красивой женщиной по крутой винтовой лестнице. Изящные ножки мельтешат перед вашими глазами, юбка, пусть даже сооруженная из какого-то лоскута, колышется в непосредственной близости от вашего лица. Нет. Это может оценить только настоящий мужчина.

   Одним словом, поднявшись в операторскую, Юрий Андреевич поймал себя на греховной мысли, что он хочет встать совсем рядом с Лерочкой и обнять ее за талию. И посторонние ему при этом не указ. Преодоление таких странных желаний стоило ему немалых усилий.

   В студии тем временем происходила запись песни. Молодой человек в вельветовом костюме с гитарой стоял на фоне зеленой стены и, перебирая струны, пел:

   "Бог накажет меня за любовь.

   Бог накажет меня за тебя.

   И ко мне он так будет суров,

   Потому, что ты- не моя.

   Не моя ты, увы, не моя!

   И любить тебя, вроде, нельзя,

   Ты другому была отдана.

   Ты чужая, чужая жена.

   ...................."

   Песня была с удачной вальсовой мелодией, длинная, грустная и незамысловатая. Последние четыре строчки с перестановкой фраз звучали рефреном на всем ее продолжении. Заканчивалась она относительно оптимистично: хоть любимая так и оставалась чужой женой, но, увидев ее и оценив все ее достоинства, Господь прощал лирического героя:

   "........................

   Бог простит меня за любовь,

   Бог простит меня за тебя."

   Закончив запись, оператор повернулся к стоявшим за его спиной посетителям и сказал:

   - С этим я тоже закончил. И сидя писал, и стоя, и по- всякому, как ты велела, Лерочка. Монтировать можно хоть завтра. Фоны тоже можно завтра подобрать...

   Далее последовал обмен профессиональными репликами между Рюминой, оператором и главным редактором. В области телевизионного дела красавица уступала, конечно же, специалистам, зато в постановочных и режиссерских вопросах она беседовала с ними на равных.

   Из разговора Юрию стало ясно, что Валерия пыталась раскрутить этого молодого и способного гитариста, а также, в меру возможностей, помогала снять ему качественные клипы для телевидения.

   Если по первой части клипа все вопросы были решены, то по поводу второй существовало единое мнение, что там не хватает видеоряда. Неплохо было бы вставить что-то эдакое, а то один автор песни даже в разных позах не спасает сюжет.

   Тут как бы сама собой возникла идея, что было бы неплохо показать эту самую женщину, по поводу которой так горюет автор, как-нибудь необычно. Надо было как-то показать причину скорби певца: главного разлучника, например, а еще лучше свадьбу героини. Но на массовку у авторов проекта, естественно, не было денег, да и в эту телевизионную студию много народу не поместишь.

   Это же не Голливуд и не Мосфильм.

   Снять другое помещение? Дорого! К тому же и время подпирало. Затягивать съемки было нельзя, нужно успеть сделать клипы к концу мая, дабы успеть на конкурсный показ.