Инна, оказавшаяся вдруг за его спиной подсказала, что подошедший к Юрию крупный мужчина в коричневом джемпере- ее шеф, Олег Николаевич Шацкий.

   - А вот и дорогой гость Юрий Андреевич Брянцев прибыл,- провозгласил Шацкий, заглушая своим баритоном шум.- Штрафную-заздравную ему! Музыку выключить. Цыгане!

   Действительно, гомон и музыка смолкли и откуда-то из-под земли вдруг появились цыгане: мужчина с гитарой и три женщины в цветастых юбках, которые довольно слаженно запели ему заздравную:

   "К нам приехал, к нам приехал Юрий Брянцев, дорогой..." Песня, как известно, кончается словами "Пей до дна, пей до дна!" И Юрию, действительно, на мельхиоровом подносе преподнесли довольно- таки большой фужер с прозрачной жидкостью. С водкой, как догадался наш герой.

   Вся эта сцена напоминала Юрию что-то знакомое, какие-то старинные сюжеты из пьес и романов про купеческо - дворянские гульбища. Понятное дело, наш парамирик сроду не ожидал попасть в такой переплет.

   Что делать? Пить или не пить? Обидеть этих людей отказом или все-таки принять водку. Юрий, весь день не имевший крошки во рту, если не считать хилый завтрак в плену у бандитов, довольно отчетливо представил, что произойдет с ним, если он употребит столько алкоголя. Начинать со скандала он не хотел и поэтому фужер взял.

   Все закричали: "Пей до дна!"

   Юрий мужественно выпил и едва не задохнулся от обжегшей гортань и пищевод водки. Закуски ему почему-то не дали, а подтолкнули к нему Инну Владимировну, державшую в руках мельхиоровый поднос. Оказывается, он теперь по обычаю должен был с ней троекратно облобызаться.

   Когда это Мечникова сумела подсуетиться: исчезнуть из-за его спины и завладеть подносом с фужером, Брянцев не знал. Голова его уже кружилась в пьяном вальсе и ему было все равно. Он уже не искал ответа на этот вопрос. Да и целоваться с Инной было весьма и весьма приятно. Все окружавшие радостно зааплодировали им.

   За что ему выпала такая честь, что его встречают как дорогого гостя, Юрий даже представить не мог. Он догадывался, что, видимо, и здесь от его появления все окружающие ждут каких-то материальных выгод.

   Тут Щацкий махнул рукой: "Музыку, господа! Продолжайте веселиться. А я займусь нашим гостем." И, ловко подхватив Брянцева под руку, он весьма любезно предложил ему пройти к столу с закусками. Тут уж наш парамирик возражать не стал и охотно дал себя туда увлечь.

   Цыганский ансамбль вернулся на сцену, где и продолжил свое выступление. Народ вновь возобновил тусовку, а Юрий Андреевич, насыщаясь бутербродами с красной икрой и лососиной, пытался с набитым ртом вести светскую беседу с Олегом Николаевичем.

   Уплетать халявные деликатесы было немножко стыдно. Литератор отлично понимал, что его принимают за другого, за богатого и влиятельного, но голод, как говорится, не тетка. Юрий успокаивал себя тем, что он все-таки настоящий Брянцев, а не какой- нибудь самозванец. Да и в том, что он заблудился в чужом мире, не было его вины. Ведь он же сюда не просился. Уж если на то пошло, то он бы лично охотно утолил свой аппетит и простым кусочком хлеба со стаканом воды из под крана, но на этом столе, к сожалению, ничего подобного не наблюдалось. Весь хлеб без исключения был сверху укрыт либо мясными, либо рыбными продуктами, а напитков не было на столе вовсе. Их, как оказалось, разносили несколько официанток.

   Одну из них остановил заботливый Шацкий и предложил своему долгожданному гостю выпить еще. Брянцев согласно кивнул головой, но к его разочарованию на подносе девушки стаканы были только с алкоголем. Еще одну порцию водки Юрий бы не осилил, пива он не пил- у него от пива болела голова, и поскольку отказываться от предложения было уже неудобно, ему оставалось только ткнуть пальцем в рюмочку с коричневой жидкостью, которая, к несчастью, оказалась приторно- сладким ликером.

   Юрий мужественно втянул в себя тягучую жидкость и понял, что если будет продолжать употреблять вперемешку соленое и сладкое, то скоро умрет от жажды. Как мог, он объяснил свое положение директору канала.

   Тот заулыбался и показал рукой на притулившийся в противоположном углу маленький бар, где сегодня бесплатно разливали прохладительные напитки.

   Минеральная вода привела нашего героя в чувство. По крайней мере, он стал воспринимать мир адекватно. Наконец-то он огляделся и понял, что кроме него в этом, в общем-то небольшом, зале набилось человек пятьдесят. Все они под доносившуюся со сцены музыку стояли группками и вели какие-то беседы. Ну прямо так, как это показывают в американских фильмах. Никого, кроме мельтешившей невдалеке Мечниковой и только что представленного ему ею Шацкого, Юрий здесь не узнавал. Это и успокаивало и раздражало одновременно. В другое время он бы охотно покинул такое своеобразное мероприятие, но сейчас его от этого удерживало то, что своим уходом он, во-первых, поставит в неловкое положение Инну Владимировну, во-вторых, ему некуда, собственно, идти, а в-третьих, внезапно проснувшийся внутренний голос подсказывал ему, что именно здесь должно произойти что-то такое, что переменит его судьбу. Привыкший за свою жизнь в основном лишь к неприятностям Юрий Андреевич мысленно спорил со своим нутром, считая, что либо вскоре его снова поймают бандиты, либо именно здесь он встретится со своим дублем и тот выведет его принародно на чистую воду, тем не менее, он решил задержаться на презентации и посмотреть, чем же все закончится.

   Цыгане тем временем ушли, провожаемые аплодисментами, и их место на сцене занял джазовый квартет, негромко игравший блюзовые композиции.

   Продолжая тянуть минералку и рассматривать окружающих, Брянцев был приятно удивлен изрядным количеством красивых девушек на этой тусовке. На их фоне даже привлекательная, но более зрелая Инна Владимировна выглядела несколько бледно. У Юрия даже сложилось впечатление, что здесь вполне возможно организовать небольшой конкурс красоты.

   Девушки были на любой вкус: блондинки, брюнетки, рыжие; длинноволосые и стриженые; в коротеньких миниюбках и в длинных вечерних платьях. Причем, все эти прекрасные дамы весьма мало походили на журналисток или работников телевидения. Всех их объединял и в тоже время выдавал единый стандарт - высокий рост и какой-то специфический шик, свойственный скорее известным манекенщицам или очень дорогим кокоткам.

   Одна из них, шатенка в длинном серебристом платье с обнаженной спиной стояла не так далеко от Юрия в окружении трех мужчин.