А потом, подумав, добавил:
- Знаете что, не соединяйте меня, пожалуйста, ни с кем. И кстати, не подскажите ли мне, можно ли здесь где-нибудь раздобыть словарь иностранных слов или какой-нибудь энциклопедический.
- Ну как же, Юрий Андреевич, в шкафу у дверей, на третьей полке, у вас справочная литература. Все как и раньше стоит, мы ничего не трогали.
- Хорошо,- ответил Брянцев и отжал кнопочку.
Сидя в кресле своего двойника он мучился над вопросом: неужели он тупее местной своей копии! Неужели ему не дано разобраться в этих глупых документах. Нет, ему совсем не хотелось принимать каких-либо финансовых решений, но очень задевало то, что он не разбирается в том, в чем легко ориентируется точно такой же, как он, Брянцев.
Отыскав пару необходимых справочников, Юрий Андреевич придвинул к себе папку, открыл ее и, вчитываясь в первый документ, потихоньку стал переводить его с финансового языка на русский.
Тем временем похищенный финансист выходил из себя. Он только что просмотрел по установленному в гараже телевизору выпуск местных трехчасовых новостей. Ничего интересного он в них не услышал.
Ни в светских, ни в криминальных известиях, ни про него самого, ни про его дубля ничего не говорили. Только в деловом блоке скороговоркой упомянули, что на фондовой бирже началась легкая паника, связанная с падением котировок некоторых компаний.
Юрий Андреевич сразу понял, о чем идет речь. Наверняка, падают курсы именно его акций. Но вся-то беда, что он абсолютно не контролировал этот процесс и не мог вмешаться. Пристегнутый к стояку отопления, он не имел возможности отдать своим брокерам ни одной команды. Было от чего прийти в неистовство.
Тут еще соскучившиеся от безделья охранники вспомнили, что пленник так и не сказал им, кто был его утренним спасителем. Поэтому, плотно пообедав и "приняв на грудь", двое из них решили оттянуться на пристегнутом к батарее беглеце. Помня, что шеф категорически запретил уродовать его столь ценный облик, они лупили Юрия по обнаженной для этих целей спине мокрым, скрученным полотенцем. Следов не теле не оставалось, а боль была весьма сильной. При этом охранники лениво выясняли, кто был тот старый козел, который помог ему сбежать.
Юрий по известной причине терпеливо молчал, и даже не матерился в ответ.
Потом вернулся в дом Хасан и с недовольным видом запретил избиение. Он отругал подчиненных и даже выразил сочувствие Брянцеву, которое при желании можно было считать своеобразным извинением. В знак примирения он велел выдать пленнику спиртное. В отличии от рядовых братков умный кавказец был больше осведомлен в планах хозяина и понимал, что перегибать палку, в обращении с бомжом, не желательно. По крайней мере, до тех пор, пока он не сделает все, что нужно Крутому Филимону. Уж потом они вышибут из него все: и имя, и адрес его дружка.
Брянцев понял только одно, что двойник, которого он вынуждено замещает, этим людям еще нужен и пока его не убьют. Поэтому Юрий, подумывавший, не признаться ли ему в том, что он- настоящий Брянцев, решил еще некоторое время побыть своим собственным дублем.
Разобрать всю стопку документов за три часа Юрий, конечно же, не успел, но кое с чем справился.
Во-первых, он выяснил, что часть документов- срочные, по ним решения нужно было принять немедленно, а часть вполне могла потерпеть, поскольку носило перспективный характер заделов на будущее. Эти бумаги Юрий охотно отложил в сторону.
Во-вторых, наш литератор понял, что не так страшен черт, как его малюют. Иначе говоря, обладая здравым умом, во всей этой финансовой галиматье разобраться было можно. Все эти специфические термины запросто переводились на язык нормальных людей. К тому же, к каждой мудреной бумажке сзади была подколота пояснительная записка, сделанная Фридманом, в которой были даны вразумительные комментарии к документу.
"Вот за что я люблю евреев, так это за их дотошность в финансовых вопросах,"- подумал Юрий Андреевич.
Конечно, принятие решений по большинству документов требовали опыта биржевой деятельности и определенных знаний конъюнктуры, но, ориентируясь на комментарии вице-президента Фридмана и на свое представление о бизнесе, Юрий рискнул нанести кое-какие резолюции.
От столь "увлекательной" деятельности Юрия Андреевича отвлек телефонный зуммер. Судя по загоревшейся лампочке, звонила вовсе не секретарша. Юрий не без тревоги нажал кнопку и поднес трубку к уху.
- Алло, Юрочка,- произнес приятный женский голос,- это я, Инна. Ты чего молчишь?
- Я слушаю, Инна Владимировна,- облегченно выдохнул парамирик.
- Ну почему так официально, Юра? Ты все еще обижаешься на меня за вчерашнее?- поинтересовалась Мечникова не без надрыва в голосе.
Брянцеву даже показалось, что она сейчас заплачет. А ведь он не испытывал ничего похожего на обиду, тем более, что в передаче поливали грязью вовсе не его. Поэтому он попытался заверить женщину в том, что он не сердится.
- Нет, да что ты, Инночка. Все нормально. Я просто здесь заработался немного. Этот Фридман столько дел на меня навалил, что голова кругом.
Обращение к любовнице своего двойника в столь фамильярном, не свойственном ему, тоне далось нашему герою не так просто. Однако, похоже, он справился, ибо у его собеседницы на том конце провода мгновенно исчезли патетически-горестные нотки в голосе и она довольно мило залепетала про то, что их ждут на презентации, про то, что там соберутся все более-менее видные люди города вплоть до градоначальника. Да и губернские бонзы, наверняка, будут, так что Юрию просто необходимо там побывать.
Услышав про такие перспективы, Юрий Андреевич сразу засомневался, что ему следует ехать на такое помпезное торжество. Мало ли кого там встретишь. Местный-то Брянцев может и вращается в таких кругах, а он никого не знает и, возможно, попадет там впросак, поэтому литератор начал под разными благовидными предлогами отказываться.
