От этого вопроса нашего героя Стива поморщился, как будто у него внезапно заболели зубы, и уклончиво сообщил, что сейчас с этой дамой проблемы. Срок ее контракта истек, и они с Лерой никак не придут к новому соглашению. Юрий Андреевич проявил все-таки настойчивость и Лернер сдался, выдавив из себя, что Валерию можно встретить в одном из бывших заводских клубов, где она дрессирует какой-то самодеятельный кружок. Он назвал адрес.

   Юрий Андреевич облегченно вздохнул. Есть! Он, наконец-то, нащупал путь к возвращению домой. Больше ему тут делать было нечего, и наш герой стал раскланиваться. Он вежливо спросил у Марины, надо ли проводить ее до дому. Но бывшая однокурсница отказалась, заявив, что задержится здесь и поболтает со Стивой. Тем более, что все равно ей к шести утра надо в студию, на передачу. У нее прямой эфир.

   Уж не собирается ли Мариночка нарушить-таки табу супруга, подумалось Брянцеву. Но потом пришла мысль: а какая ему, собственно, разница, почему Зейлина решила остаться здесь. Наоборот, такое ее решение даже обрадовало его. В конце концов, то, что ему было нужно узнать, он с ее помощью выведал. Мавр сделал, как говорится, свое дело. Да и после всего нового, что Юрий узнал о Марининой жизни, он почему-то перестал испытывать к ней прежний пиетет. По крайней мере, к этой Марине, из этого мира.

   Небрежно коснувшись ее щеки губами, Юрий Андреевич озадачился, как ему попрощаться со Стивой. Побоявшись показаться чересчур сухим и официальным, он после некоторой внутренней борьбы все же протянул руку для рукопожатия человеку в дамском наряде. Лернер с двусмысленной ужимкой также протянул ему свою узкую с длинными ухоженными пальцами ладошку.

   В этот момент дверь гримерной распахнулась и в дверях появились два парня. Судя по тому, что один из них был с видеокамерой, а второй с диктофоном в руке, они-то и были теми журналистами, которых поджидал Стива. Раскрасневшиеся лица и веселый блеск в их глазах объяснял, почему они немного задержались. Не говоря ни слова, оператор стал снимать всех присутствующих.

   Потом тот, что с диктофоном сказал:

   - Так, маэстро в гримерной сняли. Еще и с гостями. Игорь, становись сюда. Снимем крупный план. Станислав Сергеевич, мы с 41-ого канала, передача "Культурная жизнь". Пришли взять у вас интервью,- наконец-то, догадался пояснить он.

   - Всем привет,- вымолвил на прощание Юрий Андреевич и вышел из комнаты.

   III

   Брянцев снова оказался на ночной улице знакомого, но, в тоже время, чужого города. К его удивлению он был не единственным любителем столь позднего променада. Неподалеку от ресторана группками тусовались какие-то девчонки.

   "Вот те на! И не боятся в столь опасное время,"- успел подумать Юрий.

   И поскольку еще твердо не решил куда ему податься, поневоле зашагал поближе к людям. Девушки в ближайшей четверке показались ему почему-то знакомыми. Где-то он их видел.

   - О, еще один педик вылупился,- довольно громко сказала одна.

   - А вдруг, клиент,- предположила вполголоса другая.

   - Да в "Лютеции" только гомики и собираются, ты что, не знаешь? Только вчера из деревни?- язвительно пояснила третья.- Там и хозяин гомик. За все время, что я здесь топчусь, только два раза меня мужики из этого ресторана сняли. И оба раза оказались приезжие, попавшие в кабак по незнанию.

   - Из-за таких, как этот, заработка нет,- тоскливо заявила первая.- Еще и эти полканы поганые весь вечер, самые золотые часочки в зверинце продержали. Суки!

   И она смачно сплюнула на асфальт.

   - Зато по ящику показали, теперь все знают, чем ты занимаешься. Бесплатная реклама,- схохмила вторая.

   Только тут до Юрия Андреевича дошло, где он видел этих девиц: да сегодня же по телевизору, в новостях. Это же проститутки с Уфимской, те, которые были без лицензий. Может, лучше пройти мимо с каменным лицом?

   - Да, у "Малахита" бы давно снялась,- завистливо процедила вторая.- Да не за рваные, а за зеленые.

   - А ты купи лицензию,- вступила в разговор четвертая, судя по голосу, самая молодая,- да и топчись там.

   Голос показался Юрию Андреевичу настолько знакомым, что он замедлил шаг и поневоле взглянул на девицу. В свете фонаря он с удивлением разглядел лицо. Это была Парфентьева. В Брянцеве взыграл педагог.

   - Настя? Что вы тут делаете?

   - Ха, Маркиза, он тебя знает,- удивленно сказала одна из путан.- Везет же некоторым. И в зверинец она не попала, и в такой глухой час знакомый попался.

   Девушка же явно не узнавала Брянцева. Скорее всего, в этом мире они не были знакомы. Она старательно морщила лобик, роясь в памяти, но, так ничего и не припомнив, как можно более завлекательным тоном ответила:

   - Я, дяденька, тебя жду. Уж и замерзла вся, а ты все не идешь и не идешь. Пойдем погреемся?

   Она подмигнула многообещающе. И продолжила воркующе:

   - Цена та же, папик, полтинничек- час, ночь- двести.

   "Да она же пьяна,"- ужаснулся наш учитель литературы.

   - Как тебе не стыдно!- начал было он.

   - А что, дорого, папик?

   - Да у него и бабок нет, наверное,- встряла одна из подруг.

   Тут до Юрия Андреевича дошло, что он не у себя дома, все-таки, но по инерции он все же произнес:

   - Тебе же завтра на занятия, а ты тут что делаешь?

   - Ну вот, я думала это - веселый дяденька, который хочет немножко развлечься,- обиженным тоном начала Настя,- а оказалось, что это - еще один моралист-воспитатель.