Услышав про мужа, Брянцев в какой-то мере успокоился.
VIII
Бывшая однокурсница проживала в добротной четырехкомнатной квартире на улице Свободы. Это была одна из немногих улиц в городе, которую не переименовали после победы демократии над советской властью в России. Видимо, и новому режиму нравилось слово свобода.
Тим оказался длинноухим спаниэлем, рыжим и весьма дружелюбным. А муж Марины - Борис Львович Зейлин, светловолосый лысеющий субъект с гладеньким выражением лица и с хорошими манерами,- действительно встретил его, как родного.
Сначала Брянцев даже испугался, подумав, что они с хозяином дома должно быть знакомы, но тот, по счастью, почти сразу вставил в свою приветственную речь фразу о том, что Мариночка много хорошего рассказывала ему о нем, о Юрии. Он позволит себя так называть?
Наш преподаватель литературы, конечно же, согласился на такое дружеское обращение, но сам, тем не менее, все же остался в задумчивости: что же, интересно, такого хорошего Казакевич-Зейлина могла рассказать своему мужу о нем, о Брянцеве. Ведь если бы все происходило в его родном мире, то там кроме того, что они, когда вместе учились в институте, Марина бы и не вспомнила ничего. Во время учебы они не были особо близки и даже не дружили, хотя Юрий об этом и мечтал. С тех пор, как им выдали дипломы, они встречались всего раза два, да и то на бегу. "Привет!"- "Привет,"- и все дела. Мариночка ведь тогда, наплевав на распределение, сумела отвертеться от школы, куда весь их выпуск пытались запихнуть, и устроилась на областное радио. А Юрий, не обладавший подобными связями, впрягся в учительскую лямку. Если чего и добился он за прошедшие годы, так только того, что вместо школы преподавал теперь в техникуме. То бишь, в колледже. Так что там, у себя, он вряд ли был для нее интересен. Здесь все было по-другому.
Тем временем хозяин предложил Брянцеву пройти в гостиную и спросил, не хочет ли он чего-нибудь выпить.
Утомленный за день суетой литератор на секунду задумался и неожиданно согласился: "Не откажусь."
"Коньяку, а потом кофе,"- то ли спросил Борис Львович, то ли объявил меню.
В гостиной работал телевизор.
"Мы продолжаем информировать вас о самых серьезных преступлениях, сегодняшнего дня,"- вещал ведущий криминального раздела вечернего выпуска новостей 41-го канала.- "Речь идет о двух вооруженных нападениях, совершенных сегодня утром, на известных в нашем городе людей. Как мы уже сообщали в утреннем выпуске, первый пострадавший, руководитель фирмы "Южный Урал"- господин Крутояров - в относительно добром здравии уже находится у себя дома."
Показали солидный кирпичный особняк, окруженный высоченным забором.
"Рана его оказалась неопасной и чувствует он себя, по словам осведомленных людей, вполне удовлетворительно. Он уже принимал у себя следователя..."
На экране появился гражданин среднего возраста, усредненной внешности и, как показалось Брянцеву, весьма средних умственных способностей.
"Что такой может найти,"- подумал он.
"... который, к сожалению, не смог сообщить журналистам ничего нового."
Следователь отрицательно мотал головой и лениво отпихивал микрофоны наиболее назойливых репортеров.
"А что они рассчитывали от него услышать?"- продолжал размышлять Юрий Андреевич.- "Суток еще не прошло."
"По поводу же другого нападения - на финансового магната Юрия Брянцева- мы располагаем некоторыми эксклюзивными сведениями."
Ведущий программы новостей при этом плотоядно улыбнулся.
"Как вы знаете, с места преступления многоуважаемый предприниматель почему-то скрылся."
"Я сам бы хотел знать, где находится этот Брянцев,"- прорычал в микрофон появившийся на экране высокий чернявый мужчина.-"Когда найдете его, не забудьте ему сказать, что я охотно с ним встречусь, чтобы задать несколько вопросов."
"Понять некоторую несдержанность следователя Цыпко можно,- прокомментировал горячность полицейского ведущий передачи.- Когда кроме преступников приходится к тому же искать еще и жертву преступления, поневоле немного разволнуешься."
"Ну и пусть себе волнуется,"- мысленно ответил комментатору Юрий Андреевич и поднес к губам бокал с благородным французским вином.
Но выпить он не успел, поскольку ведущий радостно сообщил ему неожиданную новость.
"А вот наши репортеры оказались более удачливыми: они уже вышли на след исчезнувшего финансиста. Как мы сообщали, сразу после нападения его видели в гостях у некой Веры Мельниченко. Как выяснилось, Мельниченко - в девичестве Снегирева - была когда-то одноклассницей и подругой многоуважаемого Юрия Андреевича..."
Продемонстрировали кусок дневной хроники и снимок одноклассников Юрия, не известно откуда добытый телевизионщиками, на котором красным фламастером были обведены он сам и Верочка.
"Ну и дела!!!"- подумал Брянцев.
"Позднее следы финансиста и его знакомой нам удалось обнаружить уже на садовом участке брата Мельниченко в районе станции Дубровка."
"Да, Юрочка был здесь. Отдыхал вот на этом диване, гулял по участку,- рассказывала Вера,- но с полчаса назад за ним пришла машина - белая иномарка, и он уехал, не сообщив мне куда. Вы же знаете, какой он скрытный и сколько у него дел."
Камера беспристрастно показала зеленый продавленный диван в убогом Верином домике, вязкую грязь на ее садовом участке, чахлые деревца, посаженные то тут, то там. И трудно было понять, где же здесь мог отдыхать и гулять человек, способный купить виллу на любом курорте мира. Но, тем не менее, репортер ни на минуту не усомнился в словах одноклассницы Брянцева. Он согласно кивал головой, держа микрофон перед ее лицом. Точно так же не выражали ни тени сомнения в ее заверениях и несколько крупногабаритных мужчин с каменными лицами, промелькнувших в кадре. Они стояли возле джипа рядом с Вериным участком и внимательно слушали ее рассказ, при этом никто из них отнюдь не походил ни на пытливых журналистов, ни на простых соседей по саду.
