В этом доме нашелся погреб, словно созданный в традициях фильмов о войне, наполненный настоящим продовольственным раем, состоявшим из ИРПа и консервов в действительно большом количестве. Словно кто-то когда-то готовился к концу света и, как иронично, его не дождался. Похоже, что в ближайшее время нам не грозила голодная смерть… Посидев немного рядом со спящим другом, я устало вздохнула и, погладив его по руке, вышла на улицу, чтобы немного подышать.
Тело до сих пор было перебинтовано, а двигаться было больно: даже хромота появилась. Но я стараюсь держаться… Живя тут пару дней, удалось помыться и переодеться в потёртую рубашку и штаны, бывшие мне ощутимо великоватыми. Файлер отыскала на чердаке расчёску, и теперь мы с ней больше походили на настоящих девушек, а не на огородные пугала.
Прогуливаясь по неуспевшему зарасти окончательно полю, я ни о чем не думала, устало перебирая ногами по земле, оставшейся тут на удивление ровной. Будто бы подобно той чаше озера, это место что-то незримо оберегало. Долго идти не было сил из-за никуда не ушедшего истощения, и я устало опустилась на траву, ложась на спину и рассматривая плывущие по небу кучевые облака. Они красиво вздымались вверх пышными шапками, сердито дуясь на сияние над ними, словно силясь его впечатлить и прогнать своими пушистыми верхушками. Небо синело очень насыщенно, становясь красочнее к зениту, показывая свою глубину. Это буйство небесных красок сейчас действительно было красивым, и я просто давала глазам насладиться чем-то настолько прекрасным. Небосвод вдруг заслонила чужая голова в капюшоне, озаряя меня улыбкой.
— Привет, птенчик. Ты ела? — скелет присел рядышком, ласково улыбаясь и склоняя череп на руки, уложенные на свои колени. Я помотала головой, виновато улыбаясь в ответ и тоже занимая сидячее положение. Лежать – было для меня сейчас слишком… уязвимо…
— Почему? Скоро совсем растаешь… Надо кушать… — он укоризненно нахмурился, но на самом деле был обеспокоен.
— Не было сил дойти до запасов…
— Так и думал… Я тебе принес кое-что… — он загадочно склонил голову набок, мерцая огоньками зрачков ярче прежнего.
— Что? — я с интересом посмотрела на монстра, но в его руках ничего не было: Даст просто сидел и хитро улыбался, по-доброму подмигивая.
— Вопрос доверия, птенчик… Сможешь закрыть глаза? — он выглядел так непринужденно, почти игриво, но в голосе я отчётливо ощутила серьезность, а по душе мягко скользнула чужая магия, властно придавливая собой любые поползновения страха. И я согласилась, закрыв глаза.
Я ощущала собой нависший надо мной простор неба и ветер, неспешно перебиравший травинки кругом, отчего те приятно шуршали и поскрипывали от трения стебельков друг об друга. Такие чарующие звуки бывают лишь летом. Я наслаждалась этой мелодией жизни, пока монстр давал мне привыкнуть к этому чувству незащищенности.
— Открой рот, — привычно немного хрипящий голос Даста оказался так близко, что я невольно вздрогнула, но его аура ощутимо жала на душу дальше, вытиснув собой панику, от шлейфа которой всё равно очень быстро заколотилось сердце, — не бойся меня.
Я переборола себя, зная, что Даст никогда не делал мне зла и несколько раз спас жизнь, и неуверенно открыла рот. На язык тут же опустилось небольшая горсть чего-то прохладного, а чужие пальцы мягко надавили на подбородок снизу, чтобы сомкнуть мои челюсти. Во рту разлилось сладкое ягодное чувство, приятно защекотавшее что-то внутри. Это была земляника… Моя любимая летняя ягода… Я открыла глаза, проглатывая сахарные летние искры, глядя на сидевшего почти вплотную скелета с нескрываемым восторгом.
— Это… Мои любимые ягоды… Спасибо, Даст, — я неловко улыбнулась, отводя глаза и заправляя за ухо прядь волос, с которой беспрестанно игрался ветер.
— Ты должна нормально поесть, птенчик. Придется тебя откармливать… Еды теперь хватит надолго, и я могу охотиться… Там на чердаке даже арбалет был… — он смотрел на меня, гипнотизируя, и я снова попалась, посмотрев на огоньки его глаз и не сумев отвести от них собственный взгляд, — возьми, — он протянул мне откуда-то взявшуюся упаковку печенья. Наверное, принес в кармане или воспользовался магией. Пачка была уже открыта, источая потрясающий аромат какао, от которого мой живот судорожно сжался, отлипая от позвоночника. Я даже поморщилась от такого неприятного чувства, и это тоже не ускользнуло от цепкого взгляда мужчины.
— Сам буду проверять, как и сколько ты ешь, так что начинай, птичка, — он беззлобно улыбнулся, кивнув на угощение, и я принялась за этот перекус, неловко стесняясь под его пристальным надзирательством и непривычной близостью, словно Даст давал привыкнуть к своему присутствию заново, чтобы ушел прилипчивый страх. Этот монстр точно знал, как исцелить меня, хочу я того или нет… И, кажется, у него получалось…
Когда с едой было покончено, я почувствовала, как по телу ручьями расходится тепло, отключая голову напрочь и уступая место сильной сонливости. Такое забытое чувство полного насыщения, которое, я думала, уже никогда не познаю. Немного хотелось пить, и я собралась было подняться, но Даст предупредительно коснулся моего согнутого колена, всего на мгновение, меньше секунды, тут же пряча руки в карманы куртки и требовательно глядя на растерянную меня. Что такое? Он хочет… чтобы я попросила?
— Ты хочешь чего-нибудь ещё, Брай? — дал мне подсказку скелет.
— Эм… Я… Хочу пить, Даст.
Монстр удовлетворенно прикрыл глаза, словно боялся, что я ему не отвечу, и вновь невесомо крутанул запястьем, вытащенным из кармана, отчего в руке появилась бутылка с водой. Никогда к этому не привыкну…
Жидкость приятно холодила нёбо, и пара капель, случайно скатилась по губам, чертя прохладные дорожки куда-то за шиворот, пуская там веер щекотных мурашек. Пить, когда хочешь, было несравненно приятно, и я, запрокинув голову, делала неторопливые глотки, ощущая на себе чужой взгляд. Отдав бутылку обратно, я заметила, что огоньки его глаз остановились на моей шее чуть дольше, но затем Даст просто улыбнулся и отвел взгляд, продолжив просто сидеть рядом.
Я невольно потянулась к горлу, нащупывая на нем бинт, скрывавший ощутимые борозды и кровоподтеки, оставленные страшными когтями, но ладонь скелета мягко отвела мою в сторону, снова быстро отпуская, а по душе опять прошёл шлейф чужой магии.
— Как ты это делаешь? — решила спросить у него, заинтересованная его влиянием на себя.
— Ты о чем, птенчик? — Даст с любопытством вперил свои зрачки в мои глаза, скрещивая на груди руки, а ноги выпрямляя вдоль моих.
— Я чувствую твою магию. Она… словно давит на душу, но это… не неприятно. Ты… Не даёшь бояться. Ещё я ощущаю, что ты старше меня. Намного. И как ты нашел нас? Как это у тебя получается?
— О, так ты меня чувствуешь, птенчик? Хах, я очень рад, — отчего-то монстр сильно обрадовался, выдавая это блеском в глазах, ставшим ощутимо ярче, но внешне всё ещё выглядя при этом расслабленно и непринужденно.
А ситуацию это не прояснило, и я почти требовательно склонила голову набок, ожидая какого-нибудь объяснения.
— Ну… Как бы тебе объяснить… То, что я старше – это верно. Но это не имеет значения, птенчик. Особенно теперь… А магия души, хм-м, — Даст немного задумался и хотел что-то ещё сказать, но из дома нас позвала Файлер, и ее радостный крик заставил меня птицей взлететь на ноги и кинуться домой.
— Брай! Кросс пришел в себя! Ура! Кил уже там, они ждут тебя, милая! — девушка прыгала от радости, не в силах устоять на месте, и я поспешила в дом, пока позади плелся помрачневший Даст.
Кросс полусидел в кровати уже уплетая что-то съестное, пока Киллер без устали тараторил рядом, словно включенный радиоприёмник. Увидев меня, Кросс замер, а я, чуть не плача, бросилась его обнимать. Скелет радостно улыбался, не в силах что-либо сказать и просто бережно держал меня в объятиях, поглаживая по спине, шепча что-то невразумительное, но успокаивающее. Я быстро отпрянула, ощущая неприятное покалывание страха от чужих прикосновений и виновато улыбнулась другу.
