Колени опять предательски подгибались от переизбытка эмоций. Хотелось развернуться к монстру, но мне не дали, прижимая к себе сильнее. Хоррор обхватил меня обеими руками, отчего по моим позвонкам прошлась дрожь от ощущения жёсткости его ребер на них: такого пьянящего чувства соприкосновения горячих костей с кожей через тонкую прослойку одежды, от которой захотелось немедленно избавиться.

— Готова провести “интересное времечко”, сладкая моя? — он прошептал мне на ухо, тут же едва ощутимо кусая его за мочку и оттягивая, дыша в самую кожу. Ох боги, так наверное сходят с ума?

— Впусти меня в свою душу, — я тихо прошептала свой ответ, но достаточно для того, чтобы Хоррор услышал. Он сжал меня сильнее, запрокинув мою голову, рукой, укладывая ту на своё плечо, и едва заметно щёлкнул пальцами, заставив свою душу соприкоснуться с моей…

В этот момент я буквально ощутила, что у меня напрочь сносит крышу.

Грань, разделявшая нас как двух разных существ, моментально исчезла, соединив нас в один плотный комок единых эмоций. Я чувствовала все, что ощущает он, а он был мной, вторя моим эмоциям… Мы словно одно эхо, многократно повторяли друг друга, и это было настолько головокружительный опыт, что любой секс ну просто рядом не стоял, поверьте мне. Я уже смутно видела то, что происходило в комнате, помню лишь, что в какой-то момент меня развернули и прижали к стенке сильным, горячим телом, хоть и состоящим из костей, но до одури сексуальным. Мне что-то тихо шептали на ухо, но этот звук переходил в щекочущий белый шум, отзываясь на задворках сознания сладкой истомой, разлитой по всему телу… Моему? Или его? Не имеет значения. Я тоже отвечала, слепо исследуя его в ответ, ища его поцелуя губами и воском плавясь в его руках, находя…

Нам было до умопомрачения сладко, души перетекали одна в другую, переворачиваясь и скручиваясь в невообразимых позах, а в наших головах будто взрывались фейерверки, учащая дыхание тел, заставляя вплетаться друг в друга, болезненно сильно сжимать чужие руки, царапать кожу и кости, вдавливать один другого в холодную поверхность. Так сложно, почти нереально, было разделить действия, присвоив их кому-то конкретному, словно став единым существом, руководимым страстной нежностью, целиком и полностью поглощённое самим собой. Отвечая на ласку сбитым дыханием, чьим – уже тоже не важно, глубоко погружаясь в пучину ощущения, похожего на сладкое чувство разрядки, разлитое сразу в двух телах…

Я очнулась спустя бог его знает сколько времени, ощутив как моя душа скользнула обратно на полагающееся ей место, возвращая былую связь с реальностью. Было чувство, что все предыдущее время я находилась под сильным воздействием марихуаны или даже чего похлеще, и теперь, наконец могу трезво мыслить. А находилась я сейчас вообще на полу, и кругом царил полнейший разгром…

Какого хрена?

Тело ужасно болело, словно меня переехало трамваем… Точнее… Меня переехало Хоррором, который тяжело дыша, лежал рядом, собственнически приобнимая меня под спиной и закинув колено поверх моих бедер. И знаете, что самое охрененное? Мы были обнаженные… Как? Каким образом?

— Хоррор, что произошло? — я пугливо повернулась, отмечая, что где-то на боку подозрительно болит небольшой участок, пытаясь посмотреть, что там и тут же в ужасе поднимая глаза на довольного скелета, увидев. Там был огромный след от укуса, контрастно багровеющий на бледной коже. Твою-то мать!

— Хах, мы провели сладкое время вместе, пряничек, — Хоррор уткнулся своим лбом в мой и притянул поближе, не давая рассмотреть другие занятные последствия нашего “веселья”.

— Амм… А почему я плохо помню, что мы делали? — я немного вздрогнула, ощущая холод комнаты на все ещё разгоряченном теле, из-за чего скелет притянул меня вплотную, делясь своим теплом и магией притягивая откуда-то с кровати покрывало. За его ребрами я успела разглядеть свечение двухцветной теперь души, необычное, желто-красное с удивительными перламутровыми линиями моей магии. Выглядело просто сумасшедше красиво.

— Потому что это слияние душ, малышка. Потом будет запоминаться лучше, насколько я знаю, — он хитро хмыкнул и игриво прикусил мою шею, заставив немного пискнуть.

— П…потом? А мы ещё будем… Ну это… — я нервно заерзала в его руках, отмечая, что вообще-то мне всё это офигенно понравилось, и перспектива таких ощущений в будущем меня очень даже увлекла. Хоррор меня увлёк. И, кажется, это навсегда… Он действительно разделил между нами самое сокровенное – свою душу, а это круче любых возможных признаний. Теперь то уж я точно уверена, что он меня не собирается калечить. Ну, только если немножко…

— Обязательно, мелочь. И даже разными способами… Ты же не собираешься оставлять нас, когда мы появимся на поверхности? — мне показалось, или в его голосе впервые промелькнул страх, прикрытый шутливым тоном? Меня отчего-то это растрогало, и я нежно прижалась к его рёбрам, просовывая руки к позвоночнику и сцепляя на нем пальцы.

— Я хочу остаться с тобой. И неважно где, под землёй или под небом…

Хоррор довольно фыркнул, но промолчал, удовлетворённый ответом и нашим положением, спокойно нежась от накатывающей сонливости и уютного тепла.

Не стану лукавить, говоря, что не переживала потом, стоя перед барьером. О, нет, отнюдь. Я все ещё испытывала леденящий душу ужас, от этой неизвестности, перед тем как сделать заветный шаг к всеобщей свободе и новой жизни. Но меня удерживал на твёрдой почве уверенности и собственной непоколебимости упертый взгляд в спину, который я узнавала из сотен других сейчас и миллионов - потом. Буквально распознавала по жгучим ощущениям на коже.

Барьер рухнул, оставляя позади мучительное прошлое и открывая двери будущего для всех тех, кто его дождался, кто готов был измениться ради него и раскрыть в себе спрятанные черты своей светлой стороны.

Хоррор и его брат Папирус предпочли остаться со мной. Буквально. Я сама настояла на их переезде ко мне, чтобы им было легче освоиться в новом мире, и они оба были этому безмерно рады. Как, впрочем, и я.

Не стану рассказывать в подробностях о том, что жизнь со старшим скелетом в качестве пары все ещё была похожа на жизнь на пороховой бочке. Но мне это нравилось.

До безумия.

Нравилось, что часто приходилось прятать за одеждой следы его любви ко мне, нравилось украдкой творить шалости, ненароком кусая его пальцы, когда он чем-то угощал меня, или провоцировать его в тесных помещениях, вроде набитого битком автобуса или лифта. Нравилось засыпать с ним рядом, после насыщенного рабочего дня. Нравилось готовить ему необычную еду вместе с его добродушным младшим братом. Нравилось, когда он близко наклонялся к моему лицу, подолгу буравя меня взглядом, просто потому что ему этого хотелось. Нравилось любить его…

Ну а потом… Потом нас в нашей чудесной семье стало ещё больше. Но это уже совсем другая история…