Ей немедля ответствовал Гектор великий: "Елена, 360 Сесть не упрашивай; как ни приветна ты, я не склонюся; Сильно меня увлекает душа на защиту сограждан, Кои на ратных полях моего возвращения жаждут. Ты же его побуждай; ополчившися, пусть поспешает; Пусть он потщится меня в стенах еще града настигнуть. 365 Я посещу лишь мой дом и на малое время останусь Видеть домашних, супругу драгую и сына-младенца: Ибо не знаю, из боя к своим возвращусь ли еще я Или меня уже боги погубят руками данаев".
Так говоря, удалился шеломом сверкающий Гектор. 370 Скоро достигнул герой своего благозданного дома; Но в дому не нашел Андромахи лилейнораменной. С сыном она и с одною кормилицей пышноодежной Вышед, стояла на башне, печально стеная и плача. Гектор, в дому у себя не нашед непорочной супруги, 375 Стал на пороге и так говорил прислужницам-женам: "Жены-прислужницы, вы мне скорее поведайте правду: Где Андромаха супруга, куда удалилась из дому? Вышла ль к золовкам своим, иль к невесткам пышноодежным, Или ко храму Афины поборницы, где и другие 380 Жены троян благородные грозную молят богиню?" И ему отвечала усердная ключница дома: "Гектор, когда повелел ты, тебе я поведаю правду. Нет, не к золовкам своим, не к невесткам пошла Андромаха, Или ко храму Афины поборницы, где и другие 385 Жены троян благородные грозную молят богиню, К башне пошла илионской великой: встревожилась вестью, Будто троян утесняет могучая сила ахеян; И к стене городской, торопливая, ринулась бегом, Словно умом исступленная; с ней и кормилица с сыном".
390 Так отвечала, - и Гектор стремительно из дому вышел Прежней дорогой назад, по красиво устроенным стогнам. Он приближался уже, протекая обширную Трою, К Скейским воротам (чрез них был выход из города в поле); Там Андромаха супруга, бегущая, в встречу предстала, 395 Отрасль богатого дома, прекрасная дочь Этиона; Сей Этион обитал при подошвах лесистого Плака, В Фивах Плакийских, мужей киликиян властитель державный; Оного дочь сочеталася с Гектором меднодоспешным. Там предстала супруга: за нею одна из прислужниц 400 Сына у персей держала, бессловного вовсе, младенца, Плод их единый, прелестный, подобный звезде лучезарной. Гектор его называл Скамандрием; граждане Трои Астианаксом6: единый бо Гектор защитой был Трои. Тихо отец улыбнулся, безмолвно взирая на сына. 405 Подле него Андромаха стояла, лиющая слезы; Руку пожала ему и такие слова говорила: "Муж удивительный, губит тебя твоя храбрость! ни сына Ты не жалеешь, младенца, ни бедной матери; скоро Буду вдовой я, несчастная! скоро тебя аргивяне, 410 Вместе напавши, убьют! а тобою покинутой, Гектор, Лучше мне в землю сойти: никакой мне не будет отрады, Если, постигнутый роком, меня ты оставишь: удел мой Горести! Нет у меня ни отца, ни матери нежной! Старца отца моего умертвил Ахиллес быстроногий, 415 В день, как и град разорил киликийских народов цветущий, Фивы высоковоротные. Сам он убил Этиона, Но не смел обнажить: устрашался нечестия сердцем; Старца он предал сожжению вместе с оружием пышным. Создал над прахом могилу; и окрест могилы той ульмы7 420 Нимфы холмов насадили, Зевеса великого дщери. Братья мои однокровные - семь оставалось их в доме Все и в единый день преселились в обитель Аида: Всех злополучных избил Ахиллес, быстроногий ристатель, В стаде застигнув тяжелых тельцов и овец белорунных. 425 Матерь мою, при долинах дубравного Плака царицу, Пленницей в стан свой привлек он с другими добычами брани, Но даровал ей свободу, приняв неисчислимый выкуп; Феба ж и матерь мою поразила в отеческом доме! Гектор, ты все мне теперь - и отец, и любезная матерь, 430 Ты и брат мой единственный, ты и супруг мой прекрасный! Сжалься же ты надо мною и с нами останься на башне, Сына не сделай ты сирым, супруги не сделай вдовою; Воинство наше поставь у смоковницы: там наипаче Город приступен врагам и восход на твердыню удобен: 435 Трижды туда приступая, на град покушались герои, Оба Аякса могучие, Идоменей знаменитый, Оба Атрея сыны и Тидид, дерзновеннейший воин. Верно, о том им сказал прорицатель какой-либо мудрый, Или, быть может, самих устремляло их вещее сердце".
440 Ей отвечал знаменитый, шеломом сверкающий Гектор: "Всё и меня то, супруга, не меньше тревожит; но страшный Стыд мне пред каждым троянцем и длинноодежной троянкой, Если, как робкий, останусь я здесь, удаляясь от боя. Сердце мне то запретит; научился быть я бесстрашным, 445 Храбро всегда меж троянами первыми биться на битвах, Славы доброй отцу и себе самому добывая! Твердо я ведаю сам, убеждаясь и мыслью и сердцем, Будет некогда день, и погибнет священная Троя, С нею погибнет Приам и народ копьеносца Приама. 450 Но не столько меня сокрушает грядущее горе Трои; Приама родителя, матери дряхлой, Гекубы, Горе, тех братьев возлюбленных, юношей многих и храбрых, Кои полягут во прах под руками врагов разъяренных, Сколько твое, о супруга! тебя меднолатный ахеец, 455 Слезы лиющую, в плен повлечет и похитит свободу! И, невольница, в Аргосе будешь ты ткать чужеземке, Воду носить от ключей Мессеиса или Гиперея, С ропотом горьким в душе; но заставит жестокая нужда! Льющую слезы тебя кто-нибудь там увидит и скажет: 460 Гектора это жена, превышавшего храбростью в битвах Всех конеборцев троян, как сражалися вкруг Илиона! Скажет - и в сердце твоем возбудит он новую горечь: Вспомнишь ты мужа, который тебя защитил бы от рабства! Но да погибну и буду засыпан я перстью земною 465 Прежде, чем плен твой увижу и жалобный вопль твой услышу!"
Рек - и сына обнять устремился блистательный Гектор; Но младенец назад, пышноризой кормилицы к лону С криком припал, устрашася любезного отчего вида, Яркою медью испуган и гребнем косматовласатым, 470 Видя ужасно его закачавшимся сверху шелома. Сладко любезный родитель и нежная мать улыбнулись. Шлем с головы немедля снимает божественный Гектор, Наземь кладет его, пышноблестящий, и, на руки взявши Милого сына, целует, качает его и, поднявши, 475 Так говорит, умоляя и Зевса, и прочих бессмертных: "Зевс и бессмертные боги! о, сотворите, да будет Сей мой возлюбленный сын, как и я, знаменит среди граждан; Так же и силою крепок, и в Трое да царствует мощно. Пусть о нем некогда скажут, из боя идущего видя: 480 Он и отца превосходит! И пусть он с кровавой корыстью Входит, врагов сокрушитель, и радует матери сердце!"
