Гера немедля с бичом налегла на коней быстроногих; С громом врата им небесные сами разверзлись при Горах, 750 Страже которых Олимп и великое вверено небо, Чтобы облак густой разверзать иль смыкать перед ними. Сими богини вратами коней подстрекаемых гнали; Скоро они обрели, далеко от бессмертных сидящим, Зевса царя одного, на превыспреннем холме Олимпа. 755 Там, коней удержавши, лилейнораменная Гера Кронова сына царя вопрошала и так говорила: "Или не гневен ты, Зевс, на такие злодейства Арея? Сколько мужей и каких погубил он в народе ахейском Нагло, насильственно! Я сокрушаюсь, тогда как спокойно 760 В сердце своем веселятся Киприда и Феб, подстрекая К брани безумца сего, справедливости чуждого всякой. Зевс, наш отец! на меня раздражишься ли, если Арея Брань я принужу оставить ударом, быть может, жестоким?"
Гере немедля ответствовал туч воздыматель Кронион: 765 "Шествуй, восставь на Арея богиню победы, Палладу; Больше обыкла она повергать его в тяжкие скорби".
Рек, - и ему покорилась лилейнораменная Гера; Коней хлестнула бичом; полетели покорные кони, Между землею паря и звездами усеянным небом. 770 Сколько пространства воздушного муж обымает очами, Сидя на холме подзорном и смотря на мрачное море, Столько прядают разом богов гордовыйные кони. К Трое принесшимся им и к рекам совокупно текущим, Где Симоис и Скамандр быстрокатные воды сливают, 775 Там коней удержала лилейнораменная Гера И, отрешив от ярма, окружила облаком темным; Им Симоис разостлал амброзию сладкую в паству. Сами богини спешат, голубицам подобные робким, Поступью легкой, горя поборать за данаев любезных. 780 И лишь достигли туда, где и многих мужей и храбрейших Вкруг Диомеда вождя, укротителя мощного коней, Сонмы густые стояли, как львы, пожиратели крови, Или как вепри, которых мощь не легко одолима, Там пред аргивцами став, возопила великая Гера, 785 В образе Стентора, мощного, медноголосого мужа, Так вопиющего, как пятьдесят совокупно другие: "Стыд, аргивяне, презренные, дивные только по виду! Прежде, как в грозные битвы вступал Ахиллес благородный, Трои сыны никогда из Дардановых врат не дерзали 790 Выступить: все трепетали его сокрушительной пики! Ныне ж далеко от стен, пред судами, трояне воюют!"
Так говоря, возбудила и силу и мужество в каждом. Тою порой к Диомеду подходит Паллада Афина: Видит царя у своей колесницы; близ коней он стоя, 795 Рану свою прохлаждал, нанесенную Пандара медью. Храброго пот изнурял под ремнем широким, держащим Выпуклый щит: изнурялся он им, и рука цепенела; Но, подымая ремень, отирал он кровавую рану. Зевсова дочь, преклоняся на конский ярем, возгласила! 800 "Нет, Тидей произвел себе не подобного сына! Ростом Тидей был мал, но по духу воитель великий! Некогда я запрещала ему подвизаться, герою, Бурной душой увлекаясь, когда он один от ахеян В Фивы пришел послом к многочисленным Кадма потомкам. 805 Я повелела ему пировать спокойно в чертогах; Но Тидей, как всегда, обладаемый мужеством бурным, Юных кадмеян к борьбам вызывал и легко сопротивных Всех победил: таково я сама поборала Тидею! Так я тебе предстою, благосклонно всегда охраняю 810 И ободряю тебя с фригиянами весело биться; Но иль усталость от подвигов бурных тебя поразила Или связала робость бездушная! После сего ты Сын ли героя Тидея, великого в бранях Инида?"
Ей отвечая немедленно, рек Диомед благородный: 815 "О! познаю я тебя, светлоокая дочь громовержца! Искренне все пред тобой изреку, ничего не сокрою. Нет, не усталость меня и не робость бездушная держит, Но заветы я помню, какие мне ты завещала: Ты повелела не ратовать мне ни с одним из блаженных 820 Жителей неба, но если Крониона дочь, Афродита, Явится в брани, разить Афродиту острою медью. Вот для чего отступаю и сам я, и прочим аргивцам Всем повелел, уклоняяся, здесь воедино собраться: Вижу Арея; гремящею битвою он управляет".
825 Вновь провещала к нему светлоокая дочь Эгиоха: "Чадо Тидея, о воин, любезнейший сердцу Афины! Нет, не страшися теперь ни Арея сего, ни другого Сильного бога; сама за тебя я поборницей буду! Мужествуй, в бой на Арея лети на конях звуконогих; 830 Смело сойдись и рази, не убойся свирепства Арея, Буйного бога сего, сотворенное зло, вероломца! Сам он недавно обет произнес предо мной и пред Герой Ратовать против троян и всегда поборать за ахеян; Ныне ж стоит за троян, вероломный, ахеян оставил!"
835 Так говоря, с колесницы Сфенела согнала на землю, Быстро повлекши рукой, - и покорный мгновенно он спрянул; Быстро сама в колесницу к Тидиду восходит богиня, Бранью пылая; ужасно дубовая ось застонала, Зевса подъявшая грозную дщерь и храбрейшего мужа. 840 Разом и бич и бразды захвативши, Паллада Афина Вдруг на Арея на первого бурных коней устремила. В те поры он обнажал Перифаса, вождя этолиян, Мужа огромного, мощного, славную ветвь Охезия; Мужа сего кровавый Арей обнажал, но Афина 845 Шлемом Аида покрылась, да будет незрима Арею.
Смертных губитель едва усмотрел Диомеда героя, Вдруг этолиян вождя, Перифаса огромного, бросил Там распростертого, где у сраженного душу исторгнул: Быстро и прямо пошел на Тидида, смирителя коней. 850 Только лишь сблизились оба, летящие друг против друга, Бог, устремяся вперед, над конским ярмом и браздами Пикою медной ударил, пылающий душу исторгнуть; Но, рукой ухватив, светлоокая дщерь Эгиоха Пику отбросила вбок, да напрасно она пронесется. 855 И тогда на Арея напал Диомед нестрашимый С медным копьем; и, усилив его, устремила Паллада В пах под живот, где бог опоясывал медную повязь; Там Диомед поразил и, бессмертную плоть растерзавши, Вырвал обратно копье; и взревел Арей меднобронный 860 Страшно, как будто бы девять иль десять воскликнули тысяч Сильных мужей на войне, зачинающих ярую битву. Дрогнули все, и дружины троян, и дружины ахеян, С ужасом: так заревел Арей, ненасытный войною.
Сколько черна и угрюма от облаков кажется мрачность, 865 Если неистово дышащий, знойный воздвигнется ветер, Взору Тидида таков показался, кровью покрытый, Медный Арей, с облаками идущий к пространному небу. Быстро бессмертный вознесся к жилищу бессмертных, Олимпу. Там близ Кронида владыки воссел он, печальный и мрачный, 870 И, бессмертную кровь показуя, струимую раной, Тяжко стенающий, к Зевсу вещал он крылатые речи: "Или без гнева ты, Зевс, на ужасные смотришь злодейства? Боги, мы непрестанно, по замыслам друг против друга, Терпим беды жесточайшие, благо творя человекам; 875 Все на тебя негодуем: отец ты неистовой дщери, Пагубной всем, у которой одни злодеяния в мыслях! Боги другие, колико ни есть их на светлом Олимпе, Все мы тебе повинуемся, каждый готов покориться. Сей лишь одной никогда не смиряешь ни словом, ни делом: 880 Но потворствуешь ей, породивши зловредную дочерь! Ныне она Диомеда, Тидеева гордого сына, С диким свирепством его на бессмертных богов устремила! Прежде Киприду богиню из рук поразил он в запястье; После с копьем на меня самого устремился, как демон! 885 Быстрые ноги меня лишь избавили, иначе долго б Там я простертый страдал, между страшными грудами трупов, Или б живой изнемог, под ударами гибельной меди!"
