– Я люблю тебя, – заверещала Вика на весь торговый центр, бросаясь на шею подружке. – Наконец-то.

–Уау! – кричали в один голос девчонки. Подпрыгивали на месте. Обнимались и снова восторженно визжали. Проходящие мимо посетители центра умилялись, смотря на двух веселящихся девчонок.

– Нам необходимо платье, – хрипнули Викины связки после визговой атаки.

– Поэтому я пригласила тебя, – сипела и откашливалась вторая девушка, – требуется твой взгляд со стороны. И я плохо представляю, – Юлька обвела взглядом торговое пространство, – где здесь можно купить платье, – она смущенно опустила глаза и виновато выдохнула. – Я совсем потерялась в своем мире.

– Ты обратилась по адресу, – Вика подхватила под руку подружку и повела вдоль витрин магазинов. – Я знаю, что тебе подойдет. Хотя нет, постой, – озадаченно взглянула на девушку. – В приглашении должно быть указано кодовое слово твоего наряда.

– Да, да, конечно, – Юля закопошилась в сумочке, – я распечатал приглашение, вот смотри, – протянула свернутый пополам листок.

Вика со знанием дела пробежалась по тексту на бумаге.

– Все в порядке, – азартно сверкнули зеленые глаза, – мы с тобой поставим на уши этот вертеп, – девчонки рассмеялись. – Пойдем, нам предстоит много работы, – Вика потянула Юльку за собой.

Призраки прошлого были отброшены. Забыты. Вычеркнуты. Им не было больше места в их жизни. С сегодняшнего дня, с первого марта, ничто и никто не маячили за их спинами. Жизнь с чистого листа. Сначала.

И почему новый год не первого марта? Непонимающе хмыкнула Виктория.

Глава 3

– Совесть не твоя лучшая черта? – негодование на лице заместителя рассмешило Кирилла. Хохотнул, прикрываясь ладонью. – Он ещё и ржёт, – всплеснул руками зам, как пингвин крыльями. Вызвав у Кирилла новый приступ смеха. – Нет, полюбуйтесь ему смешно, – призывал к совести мужчина, – его ждут на работе, а он мало того, что явился под конец рабочего дня, так ещё веселится, – возмущение в голосе зашкаливало, привлекая внимание сотрудников, находящихся в холле здания компании.

– Рома, угомонись, – Кирилл, поприветствовав подчиненных, направился в сторону своего кабинета.

– И я ещё должен успокоиться, – не отставал заместитель. Семенил за руководителем и, по совместительству, лучшим другом. – Я звонил тебе. Что у тебя с телефоном?

– Всё отлично, – виновник раздраженного состояния зама выудил из кармана пальто гаджет, покрутил перед носом приятеля, бросил мобильный на стол. – Я слышал твои звонки, – плюхнулся в кресло, не снимая верхней одежды.

– Почему не отвечал? – не сбавлял обороты друг, устраиваясь напротив.

– Не хотел, – простая констатация причины.

– Не хотел, – недоумение переполняло голос Романа. – Так просто. Не хотел, – не мирился с ответом зам.

– Да, – сухо выдал Кирилл, откидываясь на спинку кресла и прикрывая глаза. Зачем он вообще явился в офис, остался бы там в сквере.

– У тебя все нормально? – забеспокоился друг. Никогда не видел руководителя в таком состоянии.

– Лучше не бывает, приятель, – лениво приоткрыл веки и, вытащив из внутреннего кармана свернутый лист, бросил его на стол.

Роман потянулся за документом. Развернул. Пробежал глазами. Во взгляде сквозило понимание.

– Так сразу бы и сказал, – положил официальную бумагу на стол перед собой и стал разглаживать, водя по нему ладонями. – Переживаешь? – беспокойные интонации.

– Нет, – кривая усмешка исказила чувственные губы руководителя. – Ты же знаешь, мы пришли к взаимному решению,– напомнил приятелю их давнишний разговор.

– Но все же семь лет вместе, не так уж мало времени, – снова сомнение в поступке приятеля.

– Никто из нас не был счастлив, за эти чертовы семь лет, – без сожаления ответил Кирилл.

– Семь гребаных лет я пыталась сделать нас счастливыми. Я старалась, но ты никогда не помогал мне. Ты так и не смог забыть её. Я не могу жить в браке, где присутствует третий. Она всегда незримо стоит между нами. Ты обещал забыть, но не приложил к этому никаких усилий. Я устала, Кир. Я не могу и не хочу больше состязаться с ней. Мы должны развестись.

Слова жены, теперь уже бывшей жены, четко звучали в проветренной весенним сквозняком голове.

– Хорошо, Лариса, я согласен, не будем мучать друг друга. И ты прости меня. Прости за то, что я так и не смог. Но я пытался. Правда, пытался. Не получилось. Прости, что испортил тебе жизнь. Прости, что мучал нас все эти годы. Прости, но мне не забыть её. Я виноват.

Короткая исповедь. Запоздалая исповедь. Он должен был признаться в этом раньше, а не ждать семь лет.

– Мы оба виноваты, Кирилл.

– Извини.

– Не стоит.

– У тебя кто-то есть?

– Кто?

– Тот, кто будет лучше меня и сделает тебя счастливой.

– Пока нет, но я надеюсь встретить его.

– Ты встретишь и будешь счастлива. Ты достойна счастья.

Обреченный вздох вместо ответа. Они понимали, в своем неудачном браке виноваты оба.

– Кирилл, найди её. И будь с ней.

– Это будет нелегко.

– Ты сможешь. Вы должны были быть вместе.

– Лор, давай не будет о ней. Пожалуйста.

– Да ты прав. Не будем.

– Нам надо будет уладить имущественные претензии…

– Я составлю соглашение о разделе…

– Лариса, пообещай мне.

– Что?

– Ты перешагнёшь эти семь лет, не будешь цепляться за них. Ты забудешь меня. Будешь двигаться вперед. Пообещай.

– Обещаю…

– Эй, приятель, ты со мной? – грубо выдернул из воспоминаний Роман.

– Да, да, – шумно вынырнул в реальность Кирилл. – Так что за вопрос, который ты не мог решить без меня и надорвал телефон, – провел пальцем по экрану, проверил непринятые вызовы, – аж, семнадцатью входящими.

– Сначала ответь, где ты был, – подозрительно прищурился приятель.

– Не там, где ты предполагаешь, – опроверг опасения Кир.

– Но…

– Мы не будем сейчас об этом говорить, – прервал намерения друга. Пока не готов обсуждать ту, что никак не выходила из его головы, из сердца.

– Хорошо, – Роман растеряно провел по свидетельству о браке, – надеюсь, последующих не будет, – постучал указательным пальцем по бумаге.

– Сарказм? – не обиделся друг.

– Нет, что ты, – заверил заместитель. Искренне так заверил.

Кирилл расхохотался. Сегодня это был второй человек, отмахивающийся от саркастических слов. Девушка-секретарь в суде попрощалась с ним: «До новых встреч». Пришлось заверять её в обратном. Он больше не собирался встречаться с мировыми судьями. Она недоверчиво покачала головой. Не верила. Ему стало обидно. За кого она его принимает? За неудачника? А он всего-то тот, кто совершил ошибку.

– Охотно верю, – согласие с губ, а в глазах недоверие. Он прекрасно знал своего друга. – Давай уже, прикалывайся, – позволил выпустить распирающую грудь шутку.

– Я вот думаю, можно их заключить в рамочки и повесить на стенку, среди дипломов они будут хорошо смотреться, – Роман размахивал руками, указывая, куда пристроить рамки, – дважды разведенный.

– Не смешно, – обиделся на честность Кирилл.

– А я не смеюсь, – на лице друга не было улыбки, – пусть будут как напоминание. Мы сами строим свою жизнь. И ошибки надо уметь вовремя исправлять, а не идти на поводу у обстоятельств.

– Заткнись, Ромыч, – злобно сверкнула синева глаз, – ты выбрал неподходящий момент для нравоучений, – лицо нахмурилось, хорошее настроение было готово вот-вот улетучиться.

– Ладно, проехали, – поднял руки в примирительном жесте друг, – признаю, переборщил. Давай вернемся к нашим баранам, – резко менял тему разговора зам.

Дверь кабинета тихо приоткрылась, на пороге вырос молодой сотрудник. Парень лет двадцати двух, с огромными очками на носу.

– Извините, Кирилл Юрьевич, – долговязая фигура просочилась внутрь, – я могу обратиться к Роману Георгиевичу, – длинный палец поправил очки, сползающие по длинному носу.