Давина

– Пришла? – ухмыляется и смотрит так, что я моментально робею, глаза в пол опускаю и заливаюсь краской до кончиков ушей. – Раздевайся! Чего встала? Или ты невинность в одежде отдавать будешь?

– Нет, милорд, – мямлю и нервно тереблю шнуровку, которая соединяет края корсета не до конца, оставляя полоску голой кожи на обозрение моему хозяину. Под корсетом ничего нет, он так приподнимает груди, что они выпрыгнуть готовы. А юбка до того пышная, что даже неприлично.

Милорд подходит вплотную, втягивает воздух как хищник, запускает пальцы мне в волосы и сильно сжимает. Охаю, когда он грубо задирает мою голову вверх. Красивый, аж в груди щемит. Подбородок волевой, скулы видные, брови лепные, чёрные. Волосы тёмные, чёлка на глаза лезет. Он её отбрасывает изящными пальцами, а я млею и всё шире рот раскрываю. Немудрено, что все девки на него слюнями исходятся аж до пола. И простушки, и дамы знатные. Лицо у него вон какое мужественное, одухотворённое. Сразу видно – не тупой, не из простых. Раз не из простых, значит, богатый. Ещё и красив. Неее, прекрасен. Ох, прекрасен демон окаянный!

Я такая маленькая по сравнению с ним. Он просто гора из мышц, а его глаза… Ох и омуты – утонуть можно. Тёмно-синие, а внутри вспыхивают искры похоти и злости. Милорд в ярости, оно и понятно, заставила я его понервничать. Куда мне, простушке, понять желания господ? Я ж правда думала, что он купил меня, чтобы я полы мыла, пыль вытирала, помои выносила, ну и всё такое. Думала, служанкой буду, а нет.

«Слишком красивая, чтоб о грязь мараться», – так он сказал. И снова я не поняла. Одежду стала гладить ему с особым усердием, кушанье с улыбкой подносить, в глаза смотреть. А ему ж другое нужно было. С самого начала. Но не доходило до меня. Милорд постоянно говорил мне, что оставит дверь открытой. Он хотел, чтобы я сама к нему ночью пришла, а я думала, что ему нравится, когда в комнате сквозит.

Терпел он мою глупость две недели, но вчера зажал меня в коридоре и попытался поцеловать, а я так перепугалась, что с дури влепила ему оплеуху. Влепила и обомлела. Думала – убьёт.

Убить – не убил, но зарычал как лев, толкнул сильно и ушёл злющий, аж пар из ушей валил, а сегодня вечером отдал приказ привести меня в его спальню.

Поиздевались надо мной знатно: искупали в ванне с ароматной водой, нарядили в красивое платье, волосы странно уложили, духами на запястья брызнули. Я сейчас кукла красивущая, прям дама знатная, не иначе. Только вот не я ж это. Я обычная девушка, а вот это всё – ненастоящее. Милорд ж должен понимать. Ох, он понимает! Плевать ему на мою красоту наведённую. Ох, плевать! Резать будет. Долго и с удовольствием. Демон кровожадный.

– Ой, не убивайте только! – верещу во весь голос, замечая, что он достаёт из-за пояса нож.

Это явно за вчерашнее. Ну разумеется, он не забыл, что я его ударила. Вот и настал час встретить свою судьбу. Как я могла подумать, что он велел привести меня в свою опочивальню для утех, а не для расплаты?

Пялюсь на нож, ноги отнимаются. Ещё немного и рухну. Точно упаду, точно. Бежать надо, линять отсюда срочно. Но я ж в этой юбке и хожу-то еле-еле. Милорд меня в два счёта догонит. Вот потеха-то будет: перед смертью в тряпках пышных запутаться. Ну хоть умру красиво.

Да и будь на мне обычная одежда, далеко от лорда Аргуса не убежишь. Настигнет он меня при любом раскладе, жопой дьявола клянусь. Я хоть и девушка простая, но много чего знаю. Наслышана, начитана. Не как дама из знатного рода, конечно, но читать умею. Всё читаю, что под руку попадается.

– Если будешь так кричать всю ночь, значит, не зря тебя купил. Почему ты до сих пор в одежде?

Вжих – и острое лезвие перерезает шнуровку. Краснея ещё больше, опускаю голову и прижимаю корсет к грудям обеими руками, удерживая на месте.

– Руки опусти. Быстро!

– Но…

Жёсткая хватка на подбородке, рывок вверх – и вот он уже рычит в мои губы:

– Я сказал, чтобы ты опустила руки. Дважды я не повторяю, запомни, если хочешь жить. Поняла?

– Да, милорд.

Послушно опускаю руки вдоль тела, и корсет падает к ногам, обнажая грудь.

– Ах! – вскрикиваю, когда милордовские ладони ложатся на груди, а затем начинают мять, сжимать, тискать.

Он весь пылает, а я… Рухнуть я от испуга и стыда готова, вот чего!

– Тебя никогда не касался мужчина? – хрипло спрашивает, продолжая сминать своими ручищами нежную кожу.

– Ну нет же, сами ж знаете.

Почему он спрашивает об этом? Совсем память плохенькая стала? Ну конечно, лет-то ему уж сколько! Записывать, значит, надо. Неужто и правда забыл, что перед тем, как купить меня, он велел провести осмотр. Чуть со стыда не сгорела, когда меня раздели и изучали что-то между ног. Что они хотели там найти? Портал в другое измерение? Ой, а ведь точно! Я хоть и девушка неопытная, никем не тронутая, но знаю, что оттуда появляются дети. Выходит, там и правда портал, иначе откуда им взяться, так ведь? Ох, что ж получается? Лорд Аргус решил порталом воспользоваться? Перенестись куда-то хочет? Но зачем ему мой? Там ж туннель непроверенный, никто ещё не пользовался моей дорожкой. Может, хочет первооткрывателем заделаться? Ох, ну и причуды у господ, право слово!

– Знаю, что невинна, – его дыхание сбивается. – А трогал кто?

– Нет, – пищу, начиная ощущать кое-что странное.

Грудь наливается, соски твердеют, по телу расползаются колкие мурашки, а чуть ниже затылка зудеть начинает. Ползёт этот зуд окаянный по телу – да прямо вниз, в туннель. Свербит там, будто нужно мне что-то, и, если не получу – сгорю. Милорд, видимо, почву прощупывает. И как не боится? Без карты ж и заблудиться можно. Сгинет в моём туннеле непроверенном, а мне отвечай потом. А если заплутает, выход не найдёт и спалит изнутри, чтоб выбраться? Ох, жуть!

Я ведь и правда могу сгореть, милорд же не человек. Он потомок старинного рода демонов. Их семья давно правит нашим городом, люди у них в подчинении. Все демоны обладают магической силой, стихии им подвластны.

Так они и поработили людскую расу несколько тысячелетий назад: взяли измором. Засуха тогда стояла страшная, солнце палило нещадно, ни тучки, ни капли дождичка, даже некоторые реки пересохли. Наши предки сдались им без боя, поклялись в вечной верности и слёзно умоляли не губить детей. Взамен они обязались прислуживать демонам, беспрекословно подчиняться их воле и навсегда забыть об использовании магии. Соглашение вступило в силу и действует по сей день.

Демоны не убивают людей, не вредят им без особой на то надобности. Даже выродков с врождёнными магическими способностями оставляют в живых, просто забирают в свои замки. Так я и попала к милорду. Я не колдовала, нет, меня сдала моя же подруга. Я по глупости проболталась ей, что моя бабушка была целительницей. Уж не знаю, передались ли мне какие-то способности, и проверять не хочу. Хватит с меня того, что теперь я пленница в замке милорда. Ох, ведь не просто пленница! Думала, служанкой буду, а вон как вышло.

Зачем ему такая простушка, как я? Невинные девы и среди породистых людей есть. А я – кто? Никто. Хоть меня и нарядили, но собой-то я быть не перестала. Всё та же Давина. Простая дева невинная. Не знатная, не богатая – никакая. Даже фамилии у меня нет. Не полагается она простым смертным. Но читать и писать я умею. Бабушка научила.

Бабушка у меня была золото: людям помогала. Да только не ценится это. Её казнили, а мне пришлось тайком покинуть жильё, устроиться на новом месте и скрывать от всех, что я внучка казнённой целительницы и, возможно, тоже помогать умею. Поделиться так хотелось с кем-то, бабушкину память почтить. Ну и… поделилась.

И вот я здесь – перед ним. Стою, бесстыдно оголив груди. Как распутница какая-то. Позорище какое. И ведь неловкости уже почти не испытываю. Так и становятся гулящими девками? Или обязательно надо отдать невинность? Получается, стоит милорду тронуть меня там – и всё – не буду я больше невинной девой. Ничего у меня не останется. Только имя.