– Пап, ну ты же знаешь меня! Мне нужно вдохновение! А эта погода настраивает на творческий лад! Мне нужно найти свою музу!

– Лучше б ты за учёбу так рьяно взялась, – недовольно пробурчал тот.

– Ну что ты такой скучный! Учёбу! У нас еще лекции только идут. Даже никаких практических занятий нет. Как говорят студенты, у нас пока халява. Сиди на лекциях, записывай всё и не парься.

Наташа натянула джинсы, а затем свитер. Папа молча наблюдал за ней.

– Ты долго будешь гулять?

– Пока не знаю, – пожала плечами та. – Думаю, что нет. А ты что-то хотел?

– Нет, ничего, – папа вышел из комнаты.

Девушка задумчиво шла по лужам. Она хотела получить от прогулки под дождем вдохновения, а получила странное чувство тревоги от разговора с отцом. Что-то в его взгляде ей не понравилось.

Она продолжала шлепать по лужам, как вдруг мимо неё проехала желтая иномарка и обрызгала её с ног до головы.

– Ах, ты гаденыш! – закричала она вслед уезжающей машине и погрозила кулаком.

Она, конечно, немного вымокла под дождем, но не так сильно. А после того, как часть лужи прилетела на ней, то сухого места на Наташе вообще не осталось. Мигнув задними фонарями, машина остановилась, затем дала задний ход и подъехала к рассерженной девушке. Из автомобиля выскочил молодой человек в джинсах и рубашке, и в ту же минуту он стал полностью мокрый.

– Девушка, извините меня, пожалуйста! Вот не хотел, честное слово! Вышло совершенно случайно! – начал оправдываться он.

– Меня не волнуют твои извинения! – вспылила Наташа. – Ты испортил мне прогулку, мою одежду и мое настроение!

– Я готов загладить свою вину, хотите? – продолжал он, всё так же стоя под дождём. Он показался ей знакомым. Но Наташа разглядывала его и никак не могла понять, где же могла его видеть раньше.

– Ничего мне от тебя не нужно! Ты теперь такой же мокрый, как и я. Можешь ехать дальше. Я прощаю! – ответила она и, развернувшись, пошла в противоположную сторону.

– Девушка, подождите, может, все-таки сходим в кафе, чтобы я хоть как-то мог загладить свою вину? – парень побежал за нею следом.

– Нет, нет и еще раз нет! Если судьба, то свидимся еще. А если нет, то и не очень-то и хотелось! – гордо вздернув носик, Наташа удалилась.

Парень постоял еще некоторое время под дождем. Он её узнал. Наташа приходила тогда в бар с подругами. А вот она его, видимо, не узнала. Молодой человек сел в машину и уехал.

Наташа пришла домой вся мокрая и злая.

«Вот еще! – Думала она. – Будет еще какой-то там малыш меня в кафе приглашать! Ему вообще есть восемнадцать или папочка купил права и машину?» Девушка с удивлением смотрела, как вокруг неё в прихожей на полу образовалась огромная лужа.

– Наташа? – удивился папа, выглядывая в коридор. – Дочь, ты же вроде выросла из того возраста, когда любят в луже валяться.

– Всё тебе шуточки шутить! – огрызнулась та. – Меня какая-то малолетка сейчас окатила водой по самые уши! Это вовсе не смешно!

– Да, ладно тебе, я ж пошутил, – миролюбиво добавил папа. – Иди к маме, она пирожки на кухне жарит. Ммм, объедение! Давай, кто быстрее? Или кто больше слопает?

– Я не хочу. Я же сказала, что я на диете! Никаких пирожков! – сердито одернула она отца. – Хватит меня дразнить! И вообще, я пошла стихи писать. У меня лирическое настроение сейчас.

– А это с какого ты дня на диете? Что-то я не в курсе.

– С сегодня!

Папа пожал плечами и ушел на кухню лопать пирожки. Он же не на диете.

Наташа зашла в свою комнату и посмотрела на отражение в зеркале. «Нет, надо с этим определенно что-то делать! – подумала она, критически осматривая свою фигуру. – Давно пора уже заняться собой! Хватит быть такой толстой! Срочно худею к лету! И волосы… Надо бы сделать модную стрижку».

Нельзя сказать, что Наташа была очень толстой, нет. Скорее она немного полновата. Беда больше заключалась в том, что девушка любила носить обтягивающие джинсы, короткие свитера и блузки. Она считала, что это поможет ей зрительно уменьшить фигуру, так сказать, утянет её. Но на деле выходило совершенно иначе. Одежда не подчеркивала достоинства, а указывала на недостатки. Светло-русые волосы со стрижкой под каре вились от дождя в разные стороны, карие глаза обрамляли длинные ресницы, а кожа лица имела ровный здоровый цвет. Но Наташа хотела, чтобы её сопровождала природная бледность, чтобы походить на утонченных аристократических девушек из туманного Альбиона, но природа распорядилась иначе, и Наташа оказалась крепкого телосложения. Кроме этого – веснушки! Как же она их ненавидела! «Ну, совсем не так, как я хочу!» – сердилась она на своё отражение.

Еще раз осмотрев себя со всех сторон, Наташа окончательно пришла к выводу, что ей пора худеть. Она даже купила себе абонемент на полгода в фитнес-зал, и решила, что с понедельника (ох, уж этот своенравный понедельник!) начнет ходить на занятия. А пока… Почему бы не съесть парочку пирожков?

Она быстро переоделась, высушила волосы феном и пошла на кухню. Мама, радостно что-то напевая под нос, жарила пирожки.

– Мам, привет. Ммм, как вкусно пахнет! – радостно произнесла Наташа, втягивая сладкий воздух на кухне. – Все-таки здорово, в такую сырую погоду собраться всем вместе дома, поесть пирожков. Я так вас всех люблю! Как здорово, что у нас такая дружная семья!

Мама вдруг замолчала и бросила быстрый взгляд на отца. Тот сразу перестал улыбаться и продолжил молча есть пирожок.

– Вы чего такие хмурые? Что-то случилось? – насторожилась Наташа. Она вдруг почувствовала холодок, пробежавший по кухне. Хотя на самом деле стояла духота от работающей плиты.

– Видишь ли, дочь… – начал папа, но мама подошла к нему и положила ладонь на его плечо.

– Давай не сегодня.

– Вы о чём? – не поняла Наташа.

– Ты вроде бы хотела что-то нам рассказать? – вдруг спросила мама. – Когда у тебя день первокурсника?

– Ах, да! Точно! У нас завтра наконец-то состоится посвящение на факультете. Я сочинила новое стихотворение. Хотите прочитаю?

– Пожалуй… – папа нервно дёрнул плечом.

– Да, конечно, прочитай! – мама сняла фартук и села за стол. Она слишком внимательно уставилась на дочь.

– Так вот, слушайте…

Наташа вышла на середину кухни и начала читать. Громко. Выразительно. Родители улыбались, глядя на неё. Но улыбки эти вышли совершенно разные. В маминых глазах светилась радость и надежда. В папиных глазах – усталость и тоска. Но дочь, окрылённая творческим подъемом, этого не заметила. Эмоции переполняли душу.

– Ну, как? – взволнованная Наташа смотрела на родителей, ожидая похвалы.

– Очень хорошо, – мама светилась счастьем и гордостью за свою дочь.

– А тебе, папа, понравилось? – она повернулась к нему, ожидая как обычно от него какую-нибудь колкость. Но папа как-то странно посмотрел на неё и только спросил:

– Когда у тебя выступление? Завтра? Значит, завтра… А так, да, хорошее стихотворение, дочь. Поздравляю! Желаю тебе успехов!

Он встал со стула, пожал ей руку и вышел из кухни. Наташа удивлённо посмотрела на маму:

– И как это понимать? А где все эти его шуточки?

Мама лишь в ответ пожала плечами и отвела глаза в сторону:

– Наверное, волнуется за тебя.

– Ну, Наташка, ну зажгла! – Ангелина восхищенно похлопала подругу по плечу. – Я даже от тебя такого не ожидала. Думала, что ты всё шутишь.

– Да нет такой привычки, – Наташа повела плечами, поправляя на шее шарф. Все-таки она решила остаться верной своему имиджу, но не брать берет. Шарф – он как-то надёжнее и по-творчески.

– Сегодня дискотека будет! Идём? Тусанём? – Ангелина хитро посмотрела на подругу.

– Ой, я даже и не знаю.

– А чего тут знать? – к ним подскочил Арсений и обнял девчонок за плечи. – А ты, Наташка, молодец! Круто придумала. А главное, необычно!

Девушка смущенно улыбнулась. Арсений. Вот еще один парень-одногруппник. Тот самый, который не пришёл на первое сентября в институт, потому что «не успел вернуться из Турции» по его словам. Когда Наташа увидела его первый раз на занятиях, то невольно залюбовалась им. Парень оказался красавчиком: высокий, статный, с правильными чертами лица, большими голубыми глазами, светлыми волосами. В тот день, кажется, все девчонки с группы моментально в него влюбились. Во-первых, он, оказался очень-очень симпатичным, а во-вторых, он обладал таким обаянием и чувством юмора, что даже пожилые преподаватели невольно им залюбовались. И как это бывает на «девчачьих» факультетах, тут же получил всеобщую любовь и всепрощение за неделю прогулов.