Он пришелся ко двору и проработал в этой булочной долгие десять лет, пережив и директоршу, и всех кассирш, и уборщиц, и охранника.
Директорша не сразу накинулась на неженатого мужчину, о чем легко узнала из его паспорта, долго присматривалась к нему - непьющий, достаточно начитанный и развитой, он поражал директоршу своими познаниями, почему же он грузчик, и почему до сих пор не женат?
Решила действовать исподволь, обещая ему в скором будущем более престижную работу, если он "найдет с ней общий язык".
Увы, новоиспеченный грузчик не торопился ухватить заманчивые посулы, ровно относясь и к ней, и к другим работникам магазина.
Она длительное время обрабатывала его, но не находила отклика, и наконец, устав от его непонятливости, решила разобраться с ним явным образом, предварительно подпоив.
После работы отпустила охранника и пригласила его в свой кабинет, где их ждал изысканный ужин с шампанским и коньяком, икрой и осетриной, а на десерт ложе (диван) для любовных утех.
Пил он неохотно, оставаясь трезвым и равнодушным к ее немалым "душевным качествам" с каждой рюмкой все более раскрывающимся.
Это привело ее в крайнее нетерпение, заставив ускорить события, она опрометчиво (незаметно для него) приготовила ему "ерш" из шампанского и коньяка, но переборщила.
Он стал смешным и болтливым, лез целоваться и плакался, что страдает от одиночества и неустроенности.
Пришлось самой раздевать - он не слишком и сопротивлялся.
Только толку-то! Она не знала, что имеет дело с безнадежным девственником, ее опыт не распространялся на такое, да и алкоголь - плохой помощник.
Провозившись с ним до поздней ночи, она оставила свои бесполезные потуги зажечь его, тут же заснувшего в кабинете, создав ей дополнительные проблемы.
Пришлось вести его (пьяного) домой на такси. Здесь она осуществила последнюю безуспешную попытку соблазнения, и навсегда оставила эту затею.
С этого момента наш герой теперь уже навсегда потерял надежду познать женщину, да собственно и интерес к ним.
Материнские пророчества-установки сбылись!..
И надо ж было такому случиться, что в своей собственной (общей) квартире ему довелось жить с соседкой также девственницей (старой девой).
Таким образом, в одной квартире собралось два человека, никогда не вкусившие сладостной отравы близости с противоположным полом. А это для одной квартиры многовато.
Нет бы, им объединить усилия и "осчастливить" друг друга - уж больно была она страшненькой.
С годами у нее выработался несносный характер - она постоянно ворчала, скрипела, нудила на грязь в квартире, шум, беспорядок.
Он долго смиренно терпел это, но и его незлобивый характер однажды не устоял. И, не сдержавшись, ткнул ее в нос. Умылась кровью: "Убивают, спасите!"
Увы, в квартире они были одни...
Со временем ему это понравилось, и теперь, пребывая не в духе, он уже сам провоцировал ссору и отыгрывался на ней (разряжался) за все прошлые неудачи с женщинами, за нанесенные обиды.
Это стало носить регулярный характер, и отчаявшаяся соседка поспешила продать свою часть квартиры, и взамен ей в квартире появился амбал, на котором "отрываться" уже не представлялось возможным...
Жизнь его неспешно продолжалась, создать семью уже не представлялось возможным, да и не хотелось.
Жаждал тишины и покоя.
Как бы не так!
Началась полоса неудач.
Однажды (тогда он работал в гастрономе) взвалил на себя тяжелый мешок с крупой, покачнулся и рухнул.
Поднять мешок не удавалось. Не смог подняться и без мешка. Приехавшая скорая помощь констатировала сердечный приступ.
Таким образом, работа грузчика стала для него закрытой.
Странно, ведь он не пил, не курил, вел здоровый образ жизни, а сердце сдало - видимо, сердцу все же необходимы встряски и переживания, радости и печали, которых он был лишен начисто...
Нашлась работа охранника, и хотя она гораздо меньше оплачивалась, ему хватало, да и очень уж легла ему на душу.
Через двое суток на третьи он заступал на сутки ничегонеделанья. А потом еще двое суток делал то же самое дома под телевизором.
Обрюзг, растолстел, резко сдал, вдруг лишившись физических нагрузок.
Красивая ранее черная его шевелюра засеребрилась, стала редеть, глаза утратили синеву, поблекли, его это слабо волновало, больше беспокоила необходимость смены гардероба...
Читать перестал, в кино не ходил (кинотеатры поголовно все позакрылись), театры и концерты ушли в небытие, спортивную газету не выписывал, лишь футбол и любимая команда его еще как-то интересовали - тихое медленное угасание...
