– Не все волхвы это понимают. – Я тоже на Сходе, вероятнее всего, буду возражать против конкретного воплощения наших идей с помощью прямых физических действий.

– Тогда мы проиграем эту кризисную фазу противостояния.

– Я не сказал, что буду препятствовать Замыслу. – Твоя задача, координатор, создать базу и команду, причем за очень короткое время, чтобы мы наконец вышли на прямую коррекцию программы Сатаны. При этом каждый твой ход должен быть прикрытием другого хода. Сатане нужна наша с и л а, наша энергия, наша кровь, наконец, без них он не сможет внедрить на Земле свой Замысел.

Сергий кивнул.

Войны, кровь, насилие и смерть питали Сатану, проявляли его на Земле, и Предиктор давно работал как регулятор напряженности в стране, хотя удавалось ему далеко не все. Давно было известно, что правоохранительная система государства должна работать иначе, другими методами, но продолжала действовать в том же духе, что и криминальная система, ограничивая ее деятельность насилием, жестокостью, террором, не подчиняясь законам и моральным нормам. Предупреждать преступления она не могла. Это должно было сделать Сопротивление.

– Главные задачи системы, – продолжал Савватий, – ты и сам знаешь, их шесть. Первая – перераспределение финансовых потоков в пользу государства, а не чиновников и частных лиц. Вторая – регуляция информационных потоков, воздействие на средства массовой информации. Третья – корректировка властных структур. Четвертая – упреждение террора и бандитизма. Пятая – выявление и ликвидация коррупции всех видов. И шестая…

– Формирование родового защитного поля, – подхватил Сергий.

– То есть создание светлого национального русского эгрегора, – закончил Савватий.

Сергий улыбнулся.

– Эти задачи не меняются уже в течение нескольких десятилетий, как и особенности русского характера: создать проблему, чтобы ее потом героически решать. Пример – успешно реализованный самими же русскими заговор против русской истории.

Глаза архимандрита снова сверкнули.

– Как сказал один путешественник по России в середине XIX века: «Общественная жизнь в этой стране – постоянный заговор против истины».

– Маркиз де Кюстин, – улыбнулся юный волхв. – У него еще есть такие строки о Руси: «Все там безгранично – страдания и воздаяния, и жертвы, и чаяния; их (то есть нас) могущество может стать громадным, но они купят его ценою счастья».

– Что ж, мы такие и есть, – усмехнулся в бороду Савватий. – Наше спасение в святой мечте о царстве справедливости, осуществить которую нам суждено чрез муки и слезы, боль и унижение, жертвы и страдания. Но все же наша мечта не сродни американской, выраженной в рекламе или в их киномечте о превращении киллера в ангела. Их зомбирующее навязывание стереотипов на Руси не пройдет – о том, что насильник, бандит, убийца может и должен стать героем. Нашему человеку это глубоко противно.

– Потому что других героев у них нет, – грустно согласился Сергий. – Я читал мемуары третьего американского президента Джефферсона, в которых он признался, что с ужасом думает о судьбе своей страны и о том, что Бог справедлив. Ибо не может Божья справедливость спать вечно.

– Не холодно ли тебе, отрок? – посмотрел на красные от мороза щеки собеседника архимандрит. – Может быть, пойдем в трапезную, попьем чайку с чабрецом?

– Не холодно, отче, но от чайку вашего не откажусь.

Они неторопливо спустились вниз, вышли из церкви и, никем не видимые, направились к трапезной, огромному зданию в стиле московского барокко, окруженному открытой галереей-гульбищем. Миновали небольшую Михеевскую церковь у западного входа и вошли в юго-западную часть здания, занятую служебными помещениями и малой трапезной, сели на лавки за деревянный стол в уголке. Через несколько минут служка принес поднос с сухарями, медом и вареньем, а также самовар.

– Я предвидел расширение Замысла, – сказал Сергий, наливая чай в большую глиняную кружку, – и давно начал сбор информации по интересующим нас темам. К сожалению, мы пока не в состоянии повлиять на самый большой и простой эгрегор – систему оперирования деньгами. Она в руках черного криминально-правительственного каганата.

– Поэтому частью Замысла и является проблема перераспределения финансовых потоков. Мы должны научиться владеть всеми концентрированными пси-полями: деньгами, парадигмами, рунами, идеями и даже компьютерами, – если хотим исправить положение. Российский легион, к примеру, финансируется не только нашими спецслужбами, но и Фондом озабоченных граждан мира, резиденции которого находятся в Брюсселе и Вашингтоне. Необходимо этот поток направить на наши нужды.

– Эксперты «двойки» Катарсиса уже рассчитали трафик, параллельно я сформировал группу влияния. Однако мне мешают. Черные в Москве понимают, что мы не сидим сложа руки, и принимают превентивные меры.

– Необходимо ослабить влияние конунгов на социум.

– Каким образом? Москва стала закрытой зоной черного беспредела, защищаемой семью конунгами, нам туда не пробиться.

– Нужно, во-первых, переманить на свою сторону кого-то из серых, во-вторых, найти подход к черному.

– Это проблема из проблем.

– Знаю, но ее надо решать. А в первую очередь нейтрализовать Братство Черного Лотоса, пустившее корни уже в десятках городков и сел по всей Руси. Пусть храмами Братства займутся Витязи.

– У нас их, к великому сожалению, немного.

– Ищите кандидатуры. Привлеките людей боя, участвовавших в ликвидации базы Легиона на Селигере.

– Мы присматриваемся к ним, но они еще не совсем готовы к ненасильственному деянию.

– Пусть поработают простыми исполнителями Катарсиса, быстрее войдут в нужную форму. Дай им задание привлечь лидеров криминальных образований, это им по силам. Моя сфера персональной ответственности – строительство школ на принципах живы, а твоя…

– Ликвидация лабораторий, занимающихся психотронным оружием второго поколения, – закончил Сергий. – Я имею в виду «анаконду» и «лунный свет». Придание гласности исследованиям в этом направлении скорее всего не поможет, как и физическое уничтожение лабораторий, нужен новый подход. А самое эффективное деяние в этом плане – создание ментального запрета на разработку на уровне физического закона.

– Это изменит всю картину мира, – покачал головой Савватий. – Вышень не одобрит нашей инициативы.

– И все же надо попытаться предложить ему идею. Приближается время, когда выход Сатаны в наш мир тоже станет физическим законом.

– Не знаю. – Старый волхв задумался. – Необходимо прежде всего добиться согласия Предиктора.

– Мне бы в моем поиске очень пригодилась помощь Спиридона.

– Он перешел в иное качество, просветленный. – Архимандрит монастыря вздохнул. – Мне его тоже не хватает. Кстати, с этого дня вводится пароль на ментальную связь.

Савватий дважды чиркнул пальцем по воздуху, и с шипящим посвистом перед ним вспыхнули две изогнутые линии, сложившиеся в символ, напоминающий летящего сокола.

Сергий внимательно посмотрел на архимандрита.

– С чем это связано?

– Боюсь, конунги научились пеленговать наши каналы связи.

– Это невозможно.

– Тем не менее стоит перестраховаться. Теперь общаться будем, только кодируя канал этой руной. Пойдем, пройдемся.

Они допили чай, вышли из трапезной, направляясь к митрополичьим покоям по хрустящему под ногами снегу.

Снегопад прекратился, в разрывы между расходящимися тучами выглянуло солнце.

– Насколько серьезна угроза со стороны СТОКК? – спросил Савватий. – Что нам предусматривать в ответ?

– СТОКК создается в рамках концепции национальной безопасности, с благими намерениями, однако в первую очередь будет использоваться черным эгрегором. Это очень серьезная сила, на мощной базе, в том числе научно-технической. По Москве уже устанавливаются телекамеры для контроля улиц, опять же – с благими замыслами «борьбы с терроризмом». Нам нужно работать на таком же техническом уровне, если не выше, для чего я ищу профессионалов во всех областях знаний. В первую голову математиков и компьютерщиков, специалистов по микроэлектронике и психическим исследованиям. Чтобы противостоять зомбирующим системам типа «анаконда» и «лунный свет», нам необходимо научиться декодировать психику человека с помощью не менее мощных технических систем.