В этой жизни мы все – победители и проигравшие. И вся наша жизнь – это игра на выживание. Некоторым даны привилегии, а некоторых и вовсе лишили всего. Я была той, у которой этих привилегий было слишком много. А у Арчи их не было и вовсе. Арчи, мой милый Арчи. Если бы все было не так. Если бы все сложилось иначе. Но жизнь – это не игра. И я не смогу переиграть тот или иной момент. Жизнь – это паззл. И моей недостающей и потерянной частью стал Арчи.

Солнце вздымается над величественными постройками современного города. Оно яркое, невозможно сильно освещающее поляну центрального парка. Лучи пробиваются сквозь эти выдающиеся небоскребы и офисы известных фирм. В парке гуляют мама с дочкой, папа с сыночком, молодая пара, многие другие. И именно это место я решила выбрать для написания новой картины, а чтобы точнее, задания в художественной школе. Это довольно нелепо: тащить из своей квартирки на окраине огромный холст и не менее большой мольберт в этот парк. Но, процитируем нашего учителя: «Искусство требует жертв». Ну, хоть денег больших оно не требует. Так, всего тысяча долларов за все обучение каждый год. Это довольно мало. Ну, или контора достаточно хреновая. Одно из двух, а третьего, как говорится, не дано. И я склоняюсь ко второму.

Поставив этот мольберт в тень, я обратила внимание на сегодняшнее небо. Надо успеть сделать набросок. Хотя я могла сделать все намного проще: сфотографировать на телефон и отправиться восвояси, рисовать это дома. Ну, художникам, ваятелям искусства, легких путей не надо. Им надо примоститься на место со всеми своими орудиями и устроить целое шоу на установке мольберта. И вот, настал момент, я достала кисти и сделала прекрасный, ну, в кавычках, первый мазок. Он был похож на желток, размазанный ножом по сковородке. Намечаю здание. Это было сложное задание, я планирую справиться с ним дня за три. Подмечу: надеюсь справиться. И что-то подсказывает, что времени это займет намного больше, чем я себе распланировала.

За мечтательностью, что тихо подкралась ко мне, когда я того и не ждала, я почти не заметаю, как пролетает уже уйма времени. И правда, прошло уже более часа. Хм, а у меня только два небоскреба и те карандашом. Небо скрылось за тучами, что меня явно расстроило. Ведь теперь я не вижу всех этих теней, которые мне были нужны. Ладненько, побудем тут до последнего. Да, Нэнс? Почему бы и… Об мою ногу внезапно врезается что-то твердое и увесистое. Я слегка пошатываюсь, а затем поворачиваю голову и смотрю на своего обидчика. Это был темноволосый парень, на носу которого были очки-телевизоры, прямоугольные. Он морщится, а я в этот момент прищуриваюсь. Неужто так сложно снять эти глупые очки с носа?

– Извините, я не заметил вас, – он немного хмурится, морщинки между бровями забавно и плавно двигаются.

– С такой переменчивой погодой пора бы снять очки, – резко замечаю я, но тут же мысленно одергиваю себя. Что на меня нашло? Никогда не была латентным грубияном.

– С радостью, да вот людей не хочу пугать, – парень поправляет свои очки.

– И чем же их пугать? – я отворачиваюсь в сторону мольберта. Делать вид, что мне плевать, но интерес берет надо мной верх. Поэтому я поворачиваюсь обратно. Он стоит прямо передо мной и такое ощущение, что его взгляд где-то позади меня.

– К примеру, белизной моей радужки глаз, – он смеется. Боже, неужели я сейчас стою и оскорбляю калеку? Какой кошмар. Я рефлекторно поправляю свои волосы, чтобы скрыть за челкой стыдливые глаза. Он ведь все равно этого не видит. Так и зачем конспирация?

– Прошу прощения, – смущение снедает меня. Но он не замечает моего извинения, а просто смеется.

– Что вы делаете? – заинтересованно спрашивает он, немного ближе подходя.

– Рисую, – я задираю голову на небо. Солнце проглядывает сквозь облака и один из лучей, устремленный на меня, заставляет щуриться. – Жаль, не видите, какие тут облака.

– Не беда. Арчибальд.

Я оглядываю его. Он стоит, опираясь на трость. Высокий, слегка худощавый, это было видно по костям, обтягивающимся только лишь тонким слоем белоснежной кожи на руках, его вены выпирают, будто маленькие ветви внутри тела. Он стоит в вельветовом пиджаке сиреневого цвета и светлых джинсах. На ногах конверсы зеленого цвета. Темные кудри едва касаются шеи. У него вздернутый нос и впалые щеки. Его длинная, очень странная рука держит трость, и весь вес тела сейчас находится на ней.

– Что Арчибальд?

– Мое имя – Арчибальд Стинсон, – он слегка наклоняется, как будто девушка на балу. Он странный.

– Нэнси Грин, – я ему улыбаюсь. Он не видит этого. Хотя он улыбается мне в ответ, будто чувствуя мою улыбку.

– Нэнси, – повторяет он мое имя тихо и усмешкой.

Через пару мгновений я будто очнулась. На пару секунд отключилась. Я смотрю на парня, который неряшливо поправляет челку, которая, кажется, щекочет и мешается ему.

– Арчи? – я ухмыляюсь, смотря на него. Он поворачивается и смотрит на меня. Нет, он не смотрит. В этом-то и дело.

– Да, Нэнс?

– Как насчет горячего шоколада из Старбакса? – обратив внимание на вывеску неподалеку, я указываю глазами туда. Но Арчи не поворачивается, нет. Ведь… человек живет всю жизнь на полном осязании пространства вокруг. Он не знает, что через дорогу старбакс.

– Я люблю с орехами, – он обнажает белоснежные зубы. Так Арчи становится похож на вампира: верхние зубы искривлены в разные стороны. Они похожи на клыки.

– Я с карамелью. Я сейчас приду. Жди меня, – я касаюсь его волос и держу направление на Старбакс. На самом деле, я пила там этот горячий шоколад раза три-четыре… Может, два. Но эта кофейня была модной среди подростков. Поэтому я и предложила.

Я захожу в здание. На стенах висят деревянные доски с меню этой кофейни. Кофе, горячий шоколад, чай. Тут есть даже кофе в пакетах зернами. Кружки с Нью-Йорком, тамблеры. Еще есть кружки с фирменной эмблемой. И куча вкусных сладостей. Я сглатываю, смотря на это. Они правда все выглядят очень аппетитно. Стоило бы купить что-нибудь из этого. Среди всех вкусностей я замечаю ягодный смузи – себе его и возьму. Я подхожу на кассу и смотрю на парня. У него виднеется татуировка паука за воротом рубашки. Паук на шее. А где его паутина? Он смотрит на меня и то, что я кладу на стол. Одно пирожное с заварным кремом, один смузи и один сэндвич. Я посчитала, что стоит купить Арчи сэндвич.

– И горячий шоколад с орехами, – я даю ему в руку пятьдесят баксов. Он вздергивает бровь.

– Какого размера шоколад? – этого я у Арчи не спрашивала. Ладно, пусть будет средний. Я тянусь и показываю на средний стакан. Парень улыбается мне. – Имя?

– Нэн.. Ой, простите. Арчи.

– Хорошо, – он передает стаканчик баристе, который стоял за автоматом. – Вам с собой? – я киваю. Он дает мне сдачу.

Ждать надо было около пяти минут, что и было мною сделано. Я получила горячий в прямом смысле шоколад и отправилась с ним и пакетом вкусностей обратно в парк.

Арчи сидел все еще там, где я его и оставила. Рядом с моим мольбертом. Я подошла к нему и сказала: «Бу!».

– Это было страшно, – он обернулся, но я в тот момент уже обошла его с другой стороны.

– Молодой человек, – я протянула ему шоколад и сэндвич. – Вы ничего не имеете против сэндвича?

– Если там есть хлеб – то уже хорошо. Я безумно голоден.

Он быстро съел этот жалкий, для него, сэндвич, пока я только начала есть пирожное. Я поняла, что я есть особо не хотела, мне некуда было впихнуть это пирожное. Крем в нем был слишком сладким, а ягоды слишком кислыми.

– Арчи?

– Да?

– У меня еще пирожное, не хочешь? – я протягиваю и показываю ему нетронуто пирожное. Через пару секунд понимаю, почему он не реагирует.

– Да я всегда голодный, – он смеется. – Ты купила его себе?

– Я купила его себе, но поняла, что наелась смузи.

Парень вновь начинает смеяться, а я даю ему в руку пирожное. Он кивает и быстро съедает.

Через некоторое время он одолел полностью эту ужасную кондитерскую пытку для моих зубов и решил пересесть на траву. Я сползла со скамейки за ним.