Тальберг не сразу выявил причину оживленности. Люди в задних рядах оглядывались и показывали куда-то пальцами. Он ворочал головой в попытках понять, что происходит, но из-за толпы не мог ничего разглядеть и чувствовал себя обделенным. Он и в НИИ вечно узнавал новости в последнюю очередь, причем от Сани, хотя по субординации должен был его информировать.
– Бежит! – удалось разобрать отдельные возгласы. – Прямо сюда!
Кто бежит? Тальберг привстал на цыпочки в попытках высмотреть причину массового оживления. Кольцова не слушали, и он перестал читать.
Шум становился громче, напряжение нарастало. В толпе раздался женский визг, в рядах присутствующих показалась прореха, через которую в круг влетел… ослепительно белый заяц.
Он мчался к Тальбергу, опешившему от неожиданности и не успевшему отреагировать. Ушастая молния пересекла пространство между выступающими и наблюдающими и на всей скорости врезалась в установку, отозвавшуюся жалобным металлическим звоном.
Тальберг сглотнул и посмотрел на лежащее у ног пушистое тело, понимая, что случился конфуз.
В задних рядах засмеялись. Толпа гудела, щелкали фотоаппараты. Растерявшийся Тальберг продолжал стоять истуканом. Оглядываясь по сторонам, он заметил довольное лицо улыбающегося Платона.
«Не мог же он зайца притащить? А вдруг? – мелькнула мысль. – Нет. Ерунда какая-то, люди в сорок лет так уже не развлекаются».
– На охотника и зверь бежит, – натужно пошутили в задних рядах, и гости захохотали.
– Из него шкварок можно нажарить, – посыпались шутки со всех сторон. – Еще и на воротник останется.
Стиснув зубы, Кольцов тайком прошептал Тальбергу:
– Отнеси куда-нибудь!
Покрасневший Тальберг наклонился, поднял за уши мягкое теплое тело и в раздумьях пошел к автомобилям. Пятнадцать метров под пристальным вниманием десятков людей, отпускающих шуточки, показались бесконечными.
За автобусом стоял Саня и задумчиво курил, пропустив заячий перформанс. Заинтригованный неожиданным оживлением, он хотел разузнать у Тальберга, откуда шум, но заметил зайца и сильно удивился, едва не выронив сигарету.
– Это что?
Тальберг сунул ему в руки тушку и буркнул:
– Охотничий трофей. Делай с ним, что хочешь. Можешь в пакет положить, чтобы никто не увидел.
Он вернулся на место. Остаток мероприятия получился коротким и скомканным, потому что директора уже не слушали. Гости перешептывались и обсуждали зайца. Установка и Край ушли на второй план.
– Что это было? – спросил Кольцов, когда все закончилось и толпа расползлась по автомобилям и автобусам.
Тальберг предположил, что высокочастотный звук или излучение от установки могли привлечь животное. Но он не биолог и точнее не скажет, так как не знает диапазон частот у заячьих ушей.
Подошел Платон.
– Кажется, я догадался, почему заяц прибежал, – изрек он с серьезным лицом. – Он решил, что ты для него нору сделал.
– Иди в… – ответил Тальберг, порядком подуставший от шуток.
– Посмотрим, куда заяц тебя заведет, – Платон отсалютовал и ушел вслед за Демидовичем.
6.
В понедельник каждая собака в институте знала подробности инцидента с зайцем. Новогодние снежинки, украшавшие стенд в фойе и провисевшие три месяца из-за банальной лени, наконец, исчезли. На их местах появились бумажные заячьи силуэты с длинными ушами. Тальберг шутку оценил ухмылкой, сорвал самый большой экземпляр с особенно нахальной мордой и скатал в шар.
– Ты куда тушку дел? – спросил у Сани.
– Какую тушку? – не понял тот. – А-а, эту… У меня есть знакомый таксидермист, он за месяц из нее чучело сделает, от живого не отличите, зуб даю. Причем абсолютно бесплатно, по дружбе. У него вообще талант. Когда к нему в гости прихожу, он такие вещи показывает, прямо не веришь, что у них мотки проволоки внутри. На прошлой неделе он с собакой возился, один мужик заказал в память…
– Что ты с чучелом делать собрался? – перебил Тальберг, не вдохновленный историями из жизни таксидермистов.
– Не знаю. Сюда принесу, поставим, как трофей, – предложил Саня. – Ни у кого нет, а у нас будет.
– Не хочется мне иметь эту штуку в лаборатории.
Не успели договорить, как зазвонил телефон и голос Натальи сообщил, что Кольцов вызывает к себе. Срочно.
Пришлось оставить на хозяйстве Саню и отправиться «на ковер». В приемной Наталья не дала присесть и отправила в кабинет, сказав, что Николай Константинович ждет и распорядился принять без промедления.
– Добрый день, – деланно обрадовался Кольцов, привстал и пожал руку двумя ладонями, чтобы подчеркнуть, насколько он счастлив. – Присаживайся.
Тальберг сел. Директор с места в карьер перешел к делу:
– Дима, хочу поговорить о вопросах дальнейших перспектив, касательно твоей… хм… установки или как ты ее называешь. На нашем внутреннем научном совете при участии Мухина мы пришли к выводу, что работу следует проводить по двум направлениям. Во-первых, изучение самого вещества Края…
– Краенита, – поправил Тальберг автоматически.
– Пусть будет краенит, – согласился Кольцов, – бывают названия и хуже. Так вот, изучение свойств и разработка вариантов применения краенита. Этим займется группа Самойлова. Во-вторых, повышение производительности установки для увеличения добычи. Сколько, говоришь, глубина реза?
– Одиннадцать с половиной сантиметров, – Тальберг по приезду в НИИ измерил линейкой отметку на маршрутном листе.
– А скорость?
– Около сантиметра в минуту.
– Вот и замечательно, – обрадовался Кольцов. – Хотелось бы на первом этапе увеличить глубину реза в два раза. А там и скоростью займемся.
– Не так быстро, – усомнился Тальберг. – Надо мощность повысить.
– В два-то раза ты сможешь, – легкомысленно произнес Кольцов. – Мы в тебя верим.
– В квадрате надо брать, мощность луча падает квадратично расстоянию, то есть в четыре раза, – поправил Тальберг. – Плюс нужна улучшенная система охлаждения на сжиженных инертных газах.
Кольцов скривился, словно в конце большого кулька вкусных семечек ему попалась одна прогорклая и все испортила.
– Технические мелочи. Привлечешь Назарова, он на холодильниках за двадцать лет поднаторел и с радостью тебе поможет, – отмахнулся Кольцов. – Я к тому веду, что ты возглавишь группу по повышению мощности установки. Задача-минимум – получение рабочего прототипа промышленной конфигурации с последующей наладкой серийного производства.
– Где мои аккумуляторы, полгода назад заказанные? – пошел в наступление Тальберг, чувствуя, что настал подходящий момент для плетения веревок из начальства. Если сейчас не поставить вопрос ребром, потом не допросишься.
– С ними пока прокол, – признал Кольцов. – Но не по нашей вине. Почитай.
Он отыскал в папке с корреспонденцией письмо и передал Тальбергу, чтобы тот зачитал вслух бледный текст на желтой бумаге.
– Директору Лоскутовского НИИ по вопросам изучения Края Кольцову Н. К. Уважаемый Николай Константинович. Настоящим уведомляем вас, что в такое сложное время, когда страну колбасит непредсказуемый шторм неизвестности…
Тальберг замолчал и про себя перечитал строку два раза, желая убедиться, что ничего не перепутал. Поглядел на Кольцова. Тот понимающе кивнул, мол, все правильно, дальше давай.
– …непредсказуемый шторм неизвестности, в соответствии с политикой минимизации рисков и с учетом наличия имеющейся задолженности по другим договорам, ранее заключенным с вашим институтом, мы не можем выполнить поставки до получения авансового платежа в полном объеме. С уважением, директор ЗАО «СпецНаучЭнергия» Агеев А. А.
– Видишь? – восторжествовал Кольцов, причем причина радости осталась загадкой, так как ничего оптимистичного Тальберг в письме не нашел. – Но не волнуйся. Мы обязательно вопросы с предоплатой устраним в кратчайшие сроки. Ты, кстати, на досуге посиди, подумай хорошенько, что тебе для работы надо, составь списочек. Мы внимательно изучим и покумекаем, как твои проблемы решить оптимальным образом.