– Принял. Отбой. 1-ая группа быстрого реагирования наблюдение прекратила, – отрапортовал все тот же рядом с водителем и положил рацию рядом с биноклем.

– Чё ты ржешь? – спросил он у того, что за рулем.

– Ты мне «пятеру» проспорил. Смотри вон они к лошадям ее пошли, – ответил тот.

– Ну, это еще не известно. Давай заводи, поехали на базу, – недовольно пробубнил он в ответ, поглядывая туда, куда смотрел его товарищ.

– Все там известно. По геотрекерам посмотрим завтра, – ухмыляясь, сказал водитель и завел двигатель.

Через секунду, свистнув резиной шинных протекторов, серый внедорожник вклинился в общий поток, подрезав при этом две «маршрутки», и скрылся из виду.

Глава 8.

Алексей, проходя по безлюдному и длинному коридору развлекательного комплекса, окончательно созрел в своем намерении еще раз поехать к ней и, если придется, то умолять, ползать в ее ногах, неважно, лишь бы она выслушала его. Он должен ей сказать, что готов ждать столько, сколько потребуется, чтобы вернуть ее и сделать счастливой.

Уже сидя в такси снова вспомнилось колесо обозрения, тот октябрьский вечер, и Алексея вновь охватило жуткое волнение. Подъехав к ее дому, он опомнился, что не купил цветы и, отпустив машину, решил пройтись в цветочный магазин и собраться с мыслями. Обходя знакомую серую многоэтажку, он поднял вверх голову и нашел заветное окно, в котором горел свет. Снег усилился и крупными хлопьями сыпал, видимый только вдалеке под светом уличных фонарей, которые стояли, как часовые, вдоль длинной набережной. Он поспешил за цветами, задумав, наконец, претворить в жизнь бесшабашную мысль о том, чтобы влезть к Алисе в окно.

Через 15 минут он уже стоял под окном с букетом роз и внимательно изучал маршрут, который вел его до окна четвертого этажа. Снег и мороз сильно мешали его отчаянному плану, потому что в одном месте, в стыке между стенкой и полом балкона, ему нужно будет перехватиться, держась за абсолютно плоскую поверхность с небольшим выступом, и если в этом стыке будет лед, то он неизбежно упадет. Он в нерешительности переминался с ноги на ногу, им овладело предчувствие бесполезности этой затеи.

«Она может просто молча показать на дверь и не произнести ни слова», – подумал Алексей, представляя столь долгожданную для него и ничего не значащую для нее встречу.

Но сообразив, что если последняя решительность покинет его, то он и через дверь побоится к ней войти, и начал свое «восхождение». Добраться до четвертого этажа не составляло никакого труда и через минуту, сжав в зубах букет, он по водосточной трубе добрался почти до угла ее балкона. С секунду помешкав, он, прижимая к стене, перехватил зубами букет поближе к середине. После вставил пальцы левой ладони в щель и с облегчением ощутил холодный и сухой бетон, перенеся весь центр тяжести тела на левую руку. Путь был открыт, и ему не придется прыгать вниз и ломать себе ноги. Взявшись правой рукой под изгиб на отливе подоконника, Алексей подтянул колени к животу, ботинками упираясь горизонтальную часть декоративного бетонного узора на стенке балкона. Затем он поставил левую ногу в нишу рядом с левой рукой, и смог перехватится за железную трубу, на которой была проволока для сушки белья. Таким образом, он преодолел самую сложную часть пути, обойдя угол застекленного балкона. Дальше по сантиметровой бровке выступающей плиты, опираясь на проволоку и держась за отлив, он быстро добрался до раздвижных створок окна. Достав из кармана, еще в магазин приготовленный, тоненький нож-карту, провел им между створок и без труда отодвинул одну из них. Перемахнув через подоконник, Алексей, весь дрожа от волнения и холода, стараясь не издать ни звука, приник к занавешенному окну. После положил букет на пол, чтобы тот не шуршал и раньше времени не выдал его. Его руки окоченели и он дул на них складывая обе ковшиком.

Изучая знакомую обстановку, он вдруг увидел то, что его чуть не лишило сознания. Там где раньше стояло трюмо, теперь стояла детская кроватка, в которой мирно спал щекастый карапуз. Алексея как будто окатило ледяной водой. Он не понимал, как и когда Алиса могла успеть забеременеть и родить ребенка. Вдруг в комнату вошла рыжеволосая женщина лет сорока в ярком желто-красном халате и подошла к кроватке, убедившись же, что ребенок спит, она вышла.

Алексей знал, что она не могла его разглядеть, и поэтому даже не шелохнулся, когда та вошла снова. Теперь он стоял как вкопанный и долго-долго силился понять, как же это Алиса пустила к себе женщину с ребенком, и куда делись фотографии со стены и гирлянды, где же его подарок – огромный плюшевый медведь. И наконец, понял. Алиса здесь больше не живет, и вряд ли ему удастся ее когда-нибудь найти, если та сама не захочет. После пришло понимание, что оттуда ему надо выбираться.

Сделав ставку на неожиданность, в случае своего обнаружения, он заклинал провидение, чтобы ключи оказались во входной двери. Дождавшись, когда женщина снова выйдет из комнаты, он подошел к двери смежной комнаты, где раньше, а может и сейчас, жила Света, и, зная, что она до конца не закрывается, потому что не раз чинил ее, надавил на нее все весом и та распахнулась. Подняв букет, он уверенно проследовал почти до входной двери, остановился и прислушался. В ванной шумел душ и он надеялся, что в квартире, кроме этой женщины и ребенка никого нет. Он вышел из комнаты в коридор и, увидев ключи в замочной скважине, за доли секунды открыл дверь, и вылетел вон, словно выпущенный катапультой.

Через несколько секунд, Алексей уже стоял на улице и переводя дыхание, глупо озирался вокруг. Теперь его мало заботило то, чего он сейчас избежал. Мысль, вернее предчувствие, что он потерял Алису навсегда не находила выхода и безостановочно металась по кругу в помутившемся сознании Алексея . Он пытался вспомнить когда приходил к ней в последний раз и не мог.

Ему хотелось завыть во всю глотку и уткнуться лицом в сугроб. Неосознанно мотая головой, он пытался отряхнуться от этого тревожного чувства, как от снега, который теперь сеял, словно из дырявого мешка с мукой. Выронив себе под ноги букет, и не переставая шевелить губами, он побрел, не разбирая дороги.

Алексей очнулся, когда настолько замерз, что даже при ходьбе его ноги ощущались какими-то деревянными культями. Остановившись, он негнущимися пальцами кое-как открыл на пуховике внутренний карман и достал бумажник. Посмотрев, навскидку, что денег хватит и на ужин в кафе, и на такси, он отправился в какую-то забегаловку в паре километров от него, которая призывно светила яркой неоновой вывеской. Ему никак не удавалось согреться, и он просидел в кафе до самого закрытия, переваривая неутешительный итог своего фатально запоздалого визита.

Все же трезвый смысл возобладал, и Алексей решил, что еще не все потеряно, взяв в расчет ее сообщения, которых насчитал больше 30-ти за этот месяц. Но его не покидало ощущение, что он в каком-то бесконечном кошмарном сне. Со всем этим хаосом нахлынувших чувств, воспоминаний, безуспешных попыток их проанализировать, язвительных сообщений похожих одно на другое, явно было что-то не так. Он не находил ответа, но чувствовал, что он видит лишь вершину айсберга. Какая-то мысль или воспоминание постоянно ускользали от него, доводя до исступления.

Молодой официант уже минут 15 недовольно посматривал на Алексея, кафе опустело еще два часа назад, а он, так и не притронувшись к пасте, все сидел, рассеяно скручивая и раскручивая уголок большой тканевой салфетки.

– Молодой человек, мы закрываемся! – не выдержал, наконец, официант и подошел к столику Алексея, держа в руках кожаную обложку с его счетом.

– А … Да-да, сейчас, – ответил Алексей и наклонился за портмоне к пуховику, развешенному рядом на стуле. – А какой здесь адрес, подскажите?– спросил он официанта, рассматривая счет, который уже лежал на столе, и отсчитывая требуемую сумму.

– Проспект Ленина 123, – ответил официант и, забрав оплату, вышел из зала.