Никто не знает, с чего начнется его очередной персональный конец света. Конец света Заэля Филеберта, невысокого коренастого студента школы музыки и волшебства Эллистор, начался теплой осенью, когда ничто не предвещало обрушения всех планов и стремлений. Однако пока он об этом не догадывался и в данный момент был полон воодушевления, а потому с удовольствием ораторствовал перед заполненной аудиторией о законченном сценарии для подающего большие надежды мюзикла.

– Вот оно, творение рук моих! ― потрясал Заэль кипой бумаг перед собой. Эта работа была его жемчужиной, его персональной гордостью в личной коллекции достижений. ― Два года ушло на написание сценария…

– Долговато как-то, ― послышались скептичные шепотки среди студентов.

– Это потому, Майкл, ― подмигнул Заэль рыжеволосому пареньку с пятого курса, ― что мне пришлось тщательно сверять исторические факты, а это заняло гораздо больше времени, чем изначально планировал. Так вот, возвращаясь к сценарию. С сюжетом я вас кратко ознакомил, артистами вызвались быть ребята с четвертого курса театрального факультета, теперь у меня встает вопрос, кто все это дело будет озвучивать. Нужна сильная музыкальная составляющая, и здесь я один не справлюсь. Мне нужна помощь в написании саундтрека, так как сам я силен по большей части в текстах, и мне не хватает фантазии, надо бы добавить свежий взгляд.

– Браво, мистер Филеберт! ― профессор Глиэр сдержанно похлопал в ладоши. ― Предлагаю сделать это вашей выпускной работой. Тех, кто будет активно участвовать в создании этой постановки, освобожу от всех экзаменов и контрольных на моих уроках до конца года.

Аудитория тут же оживилась, и студенты наперебой стали выкрикивать свои предложения.

Заэль довольно хмыкнул. По правде говоря, именно на это он и делал расчет. Профессор Глиэр был чрезвычайно строгим профессором и при этом ― гениальным сценаристом и режиссером, получить хорошие отметки по его предметам было настоящей пыткой для абсолютно любого студента, на каком бы факультете он ни обучался. Не щадил он даже юных свето― и звукорежиссеров.

– Что ж, я буду рад выслушать всех, но в мюзикл попадет все только самое лучшее. У нас есть время до конца ноября по сбору ваших предложений, после этого мы приступим к созданию чернового саундтрека.

– Но это меньше, чем через два месяца! ― ахнула Бриджит, симпатичная блондинка с шестого курса. ― Это слишком мало для создания чего-то стоящего!

– Это сроки, который озвучил мне мой лейбл. "NCDProduction" считают, что только в режиме крайне сжатых сроков в музыканте может проснуться гений. Что ж, я постоянно доказываю им это своей персоной, так что сам виноват, ― усмехнулся Заэль под одобрительные смешки аудитории. ― А сейчас я хотел бы заострить внимание на том, что именно в этом мюзикле должно звучать в обязательном порядке. Итак…

Но договорить у него не получилось. Дверь в аудиторию внезапно открылась, и резкий порыв ветра из-за возникшего сквозняка сдул с трибуны все рукописи Заэля, раскидав их по аудитории, а часть листков, тех самых, которые Заэль хотел зачитать, благополучно вылетели в распахнутое окно, рядом с которым стоял волшебник.

– Простите за опоздание, ― это в класс ворвалась сокурсница Эльза Кларксон.

В абсолютной тишине она огляделась по сторонам, быстро оценила ситуацию и попятилась обратно к выходу.

– Я не вовремя, да? ― тихо спросила она, неловко переминаясь с ноги на ногу. ― Ну… Я… пошла тогда, ― с этими словами она выскользнула за дверь за секунду до того, как Заэль запульнул в нее тяжелый фолиант.

– Ты! ― заорал он не своим голосом. ― Ну почему ты всегда все портишь!

Целый час он сновал потом по территории школы, собирая заветные записи и проклиная сокурсницу на чем свет стоит.

– А я говорил тебе сделать копию, ― качал головой Ильфорте вечером в гостиной Лунного факультета. ― Но ты меня, конечно, не послушал. "Да что ей будет, этой рукописи, что ей будет"…

– Если бы не Эльза, ― возмущался Заэль, ― то ничего этого и не было бы!

– Закрыл бы окно в аудитории, в чем проблема? Тебе еще не надоело воевать с этой девицей, дружище? ― вздохнул Ильфорте, подпирая рукой лицо. ― И обвинять ее во всех грехах? Это всего лишь результат твоей недальновидности, не более.

Заэль лишь тяжело вздыхал и продолжал копировать сценарий, а Ильфорте вернулся к редактированию своих нот.

В академии Эллистор волшебники учились с 10–12 лет. 7 лет, 7 курсов юные дарования учились всем основным магическим наукам. Но в отличие от прочих магических школ студенты Эллистора также посвящали много времени музыкальному образованию. Здесь росли певцы и музыканты, продюсеры и звукорежиссеры, и самым талантливым из студентов давали дорогу на большую сцену еще во время обучения.

Заэль Филеберт был одной из таких восходящих звезд. Среди его однокурсников было еще трое, с кем уже активно работали музыкальные лейблы. Его лучший друг Ильфорте Бранд был божественным гитаристом, Эльза Кларксон хорошо пела и играла на фортепиано, а Тео Левинтон больше всего любил исполнять песни на испанском языке.

Отбор в академию осуществлялся на общих условиях, но экзамены сильно косили ряды студентов, и к концу первого курса формировался костяк, который уже в более спокойном темпе проходил обучение дальше. Первый курс для всех был самым сложным. О, какие муки приходилось терпеть первокурсникам! Домашних заданий и практических работ было настолько много, что только половина учащихся выдерживала такой темп и высокие требования профессоров. Эллистор формировал крепкую музыкальную базу мирового волшебного сообщества и являлся единственным в своем роде во всем Форланде.

Студенты при поступлении выбирали один из пяти факультетов, в зависимости от того, в какую специальность желали углубиться. Заэль учился на Лунном факультете, названном так в честь его основательницы Лунны Плагг, где все студенты посвящали себя созданию музыки. Здесь же, в крыле здания факультета располагалась большая репетиционная база, в которой Заэль мог пропадать часами, не особо следя за течением времени. Иногда он так входил в раж с вечера, что возвращался в мир только под утро. Вот и сейчас Заэль, отложив гитару в сторону, взъерошил короткие черные волосы, глянул на часы и присвистнул: завтрак начался полчаса назад! Эх, очередная ночь без сна, впрочем, сам виноват.

Спустившись в обеденный зал, он обнаружил всех однокурсников за столом, уплетающих блины и круассаны за обе щеки. Заэль сел рядом с Глэном, долговязым темноволосым однокурсником с выразительными зелеными глазами.

– Ты опять всю ночь не спал, что ли? ― Глэн кивком поприветствовал друга.

– Как видишь.

– Видок у тебя помятый. Как ты собираешься в таком виде отрабатывать у Маккейн?

– Я полон сил, ― заверил его Заэль. ― Ты лучше поведай, что там в мире творится.

– Ерунда какая-то происходит, ― покачал головой Глэн, держа в руках газету.

Сидящая рядом Эльза перегнулась через его плечо, мельком проглядывая заголовки статей. Она сдула упавшую на лицо прядь золотистых волос, ее голубые глаза гневно сверкнули.

– Что, опять кого-то похитили?

– Уже двадцать седьмой ребенок за последние полтора месяца, ― нахмурился Глэн. – На этот раз похитили прямо из роддома.

– Ого! Думаешь, все эти похищения взаимосвязаны?

– Все так думают, ― вздохнул Глэн, откладывая газету в сторону и придвигая к себе миску с фруктами. – Да только концов найти пока не могут.

– Ты б лучше на мясо налегал, а то совсем отощал от своей неразделенной любви, ― вставила Эльза.

– Ну да, конечно, забыл спросить крупного специалиста в этой сфере, ― огрызнулся Глэн, но, подумав, все-таки цапнул с тарелки сосиску, игнорируя хихиканье сестры.

– Ммм… а сколько лет похищенным детям? – вклинился в разговор Заэль.

– Да вроде все шестилетки были. И вот еще этот из роддома, совсем кроха, несколько дней от роду.