– Ну, и что вы предлагаете, мои верные друзья?
– Андрей Иванович предложил на пути войска делать засады и трепать его с разных сторон. Укусили, отошли! С другой стороны, укусили, снова отошли. Когда те обложат город, ударить сзади, стараясь обезглавить войско ворога. Тем более, есть у нас и секретное оружие, и пушки, так что, думаю, выстоим! – рассказал Алексей Федорович царю примерный мой план.
– А ты что добавишь, князь? – спросил меня царь.
– Надо в каждый город, стоящий на пути врага, направить не менее пяти тысяч стрельцов, вооруженных фузеями с большим запасом пороха и картечи. Желательно добавить туда пушек и пушкарей. Как только замерзнут реки, отправить отряды на усиление гарнизонов. Дать указ на пополнение запаса продовольствия в городах: Белгород, Курск и Елец. До Одоева, я думаю, татар не допущу, повернут обратно. А вот людей из деревень и хуторов надо с дороги татар убрать, чтобы шли они и голодали. Ну, а мы их свинцом и накормим! Уже сейчас надо начинать укреплять эти города, ставить заграждения, обновлять и ремонтировать стены и рвы, копать ловушки. Да, много работы будет, главное, обучить гарнизоны обращаться с оружием. Поэтому, Иван Васильевич, прошу на это время заменить меня в Рязани на достойного человека!
– Что, опять Ивана Михайловича ставить? – удивился царь.
– У тебя, государь, есть и другие верные люди, вот, например, брат Алексея Федоровича
– Даниил! – тут больше царя удивился сам Адышев, попытавшись меня остановить, но я продолжил:
– Главное, он тебе верен, да и Алексей Федорович где-то подскажет, где-то поможет. Никто не рождается сразу воеводой, научится, было бы желание! Да и людей я оставлю возле него верных, помогут на первых порах! – аргументировал я свое предложение.
– А что, может и вправду поставить твоего Даниила Федоровича на воеводство? Нечего ему с боярами скамьи протирать на пирах, да зайцев гонять по посевам! Что скажешь, друг мой? – обратился царь к онемевшему Адышеву.
– Благодарю, государь мой, за милость! – поклонился он.
– Да не меня благодари, а друга нашего Андрея Ивановича. Видишь, как разложил и объяснил, да и прав он. В Рязани все налажено, гарнизон обучен и готов, только поддерживать в таком же состоянии. Да и ты, я думаю, отправишь своих людишек для искоренения всех заговоров как в Рязани, так и в Белгороде, Курске и прочих, которые назовет князь. В спину защитникам городов не должны ударить заговорщики. Сегодня я подготовлю указы: о направлении войск с пушками и запасами в перечисленные города, о назначении Даниила Федоровича Адышева – воеводой и моим наместником в Рязани, а Андрея Ивановича – главнокомандующим южной армии с подчинением ему всех гарнизонов и войск от Белгорода до Москвы. Ты же, Алексей Федорович, возглавишь тайную службу, будешь бороться с заговорщиками и врагами государства! Для этой цели не жалей ни денег, ни сил своих и людишек! В зародыше уничтожай их, а палача я тебе дам знатного: Малюта Скуратов, тот еще мастер «ножа и топора», от одного его вида уже враги дрожат! – улыбнувшись, царь поднялся из-за стола, перекрестился на иконы:
– Пойдемте на заутреннюю, други мои, помолимся о помощи нашим делам Господу.
После заутренней молитвы, я последним принял причастие у Сильвестра, после чего рассказал последние новости из Рязани, упустив, конечно, раскрытие заговора и планы по защите от татар. Больше всего заострял на строительстве дома кино, деревни для пленных, заводов, и прочее. Не забыл и об учебе детей, он тоже рассказал, что взял десять мальчишек из бедных семей и учит их читать и писать. На пожертвования он их кормит и одевает. Ну, а они помогают ему в свободное от учебы время прибираться в церкви и возле нее. Лицо его излучало доброту, и я не сомневался, дай ему Господь силы, и он вырастит из них хороших, добрых христиан. Попрощавшись с ним, я направился к выходу. На улице меня уже ждал Адышев с Указами, которые он забрал из царской канцелярии.
– Я, Алексей Федорович, сейчас отправляюсь обратно, а ты постарайся побыстрее отправить Даниила Федоровича и его помощников в Рязань. Да соглядатаев своих хороших с письмами об оказании всякой помощи от воевод Белгорода, Курска и Елецка, не забудь отправить. Чувствую, что там тоже заговоры зреют. Тут уж твоя крепкая рука нужна, Алексей Федорович. – польстил я Адышеву.
Попрощавшись, у дома Адышева я сел на своего коня и отправился в обратный путь. Конечно, война – войною, но, как говорится, и кушать хотца, а у меня мои деревни с жителями еще не готовы к зиме, особенно беженцы. Надо вспахать по осени пашни, сделать запас зерна, муки, соли. Да много чего надо, если бы, конечно, была техника, то можно все по осени и успеть. Мысль, ухваченная за ниточку, уже обосновывалась и вырисовывалась, осталось только ее воплотить в жизнь. Для этого мне нужен волхв, которого я освободил из плена татар. Я перенесся в свою деревню, в березовом колке (колок – небольшой островок леса, – прим. автора), чтобы не видели жители. Оттуда направил коня к дому старосты. На месте его не застал, сказали, что на доме князя. Голос старосты услышал еще издалека, кого-то распекал, не стесняясь в выражениях. Увидев меня, он бросил провинившихся и подбежал ко мне, придерживая коня, пока я спрыгивал.
– Здравствуй, батюшка Андрей Иванович! – приветствовал он меня.
– И ты не хворай, Алексей! – ответил я ему с улыбкой и, приобняв, попросил найти из бывших рабов волхва.
Вскоре дружинники привели его ко мне. За это время он немного поправился, но одежа была так же истрепана. Окинув его взглядом, я пригласил его в дом, где попросил накрыть стол в моем кабинете на две персоны. Вскоре мы обедали со стариком, где я спросил, как можно увеличить силу Сварога, для того, чтобы перенести нужные людям машины, для обработки полей.
Подумав, медленно пережевывая пищу, он достал из-за пазухи кривой нож с рукояткой, обмотанной кожей.
– Это жертвенный нож! Сейчас я научу тебя молитве, когда будешь произносить ее, капай свою кровь вокруг предмета, обходя его по кругу. Когда замкнешь круг и дочитаешь молитву, поверни кольцо. – сказал волхв и начал диктовать молитву.
Глава 2. Подсобное хозяйство
И вот я снова в Москве на даче у «Алкаши», в кармане американские «рубли», которые срочно необходимо поменять на советские «деревянные». А моего старого приятеля нет, дом на замке и, по-видимому, давненько, так как трава вновь затянула тропинку от калитки до крыльца. Придется переноситься в то же время, когда мы с ним тут пьянствовали, то есть корректировать время. Забрался в польский автофургон «Ныса» на кресло водителя, представил тот день, когда он опохмелялся пивом, и повернул кольцо. Вновь вспышка, и вот я слышу за дверями кряхтение, а потом радостный вопль Аркаши, когда он нашел пиво. Я вышел из гаража, и на крыльце появилась счастливая рожа пьяненького «Алкаши», который большими глотками осушал бутылку с пивом.
Ну как, полегчало? спросил я его.
Кайф! Маловато, правда! он посмотрел на последнюю оставшуюся бутылку.
Да ладно, поехали в город, еще заработаешь на обмене, по твоим расценкам – со штуки баксов сто твоих. А мне надо поменять пять штук, так что «пятихатку» (500 – прим. автора) заработаешь! соблазнял я.
И ящик пива! – тут же поднял расценки «Алкаша».
Если ты достанешь бланк с гербовой печатью нефтяной или газовой компании, я тебе не ящик пива, а ящик водки куплю! – предложил ему я.
По рукам! Только мне позвонить другу надо, он в Министерстве нефти и газа работает. – отрыгнул пивные газы хозяин.
Так поехали! Давай допивай, и погнали!
В городе остановились у ближайшего таксофона, откуда Аркаша и позвонил другу на работу, пообещав в ближайшем времени за два гербовых листа с печатью хорошо того напоить. На том и сошлись.
Через два часа листки тебе будут! – заверил он меня.
Обмен денег прошел на том же месте как по сценарию. Золотозубый уголовник с толстой барсеткой, и охранник с дубиной, правда, в этот раз он был не такой напряженный. Получив каждый свое, мы расстались, довольные друг другом. Я рассчитался с Аркашей, и он, «стрельнув» вдогонку десятку, тут же побежал к ближайшей пивнушке. Пришлось идти с ним, так как надо было получить гербовые листы предприятия. Подхватив качающегося посредника, который уже основательно заправился пивом, я отвел его в фургон, где он вскоре благополучно захрапел, растянувшись на сиденьях. Встреча была назначена в этом парке в фургоне, поэтому оставалось ждать еще час-полтора. Дверь открылась даже немного раньше, и в проеме появилась простая деревенская рожа.
