– Так приезжай чаще. – Он с надеждой взглянул на нее. – Я тебя еще многому научу.

Таня прежде считала: идеальный вечер после работы – в тишине комфортной квартиры сидеть с бокалом вина и закусывать хорошим сыром. Но уже в понедельник она приняла совершенно спонтанное и нелогичное решение. Вместо того, чтобы отправиться домой, потащилась по пробкам в Истринский район.

Доехала к восьми вечера. Максим отсутствовал, помогавшая по хозяйству соседка тоже. Мальчик и пес сидели голодные. Митя объяснил:

– Тетя Люся сегодня сварила суп с чешуей, мы с Арчи такой не любим.

– А ему вообще можно суп?

– Тетя Люся сказала, что голод не тетка. Только Арчи все равно есть не стал. Он любит корм суперпремиум.

– Понятно. Совсем вы тут закисли. – Таня вспомнила, какие торговые центры видела по пути, предложила: – Может, в «Мираж» рванем? Там и бургеры всякие, и зоомагазин есть.

– Ой, давай! – просиял Митя. – Мы с мамой всегда туда ездили за вредной едой!

Садовникова позвонила Максиму. Тот явно обрадовался и разрешил «обратно не спешить». Взяли с собой Арчи да отправились. Ели пиццу, картошку фри и мороженое. В супермаркете накупили полную тележку вкуснятины – и для джека-рассела целую коробку его любимой еды. Посетили мини-зоопарк. Митя научил Татьяну играть в аэрохоккей, а она его – стрелять в тире по баночкам. Арчи твердо занял позицию по правую руку от Тани, Митя прыгал-подскакивал слева. Продавцы называли ее «мамочкой», Садовникова про себя злилась, но не поправляла и все ждала, когда наконец ребенок начнет ее бесить.

Но, хотя зевал и явно устал, Митя капризничать так и не начал. Дома дисциплинированно почистил зубы, переоделся в пижамку, спросил:

– Ты сказки знаешь?

– Жили-были два гуся, вот и сказка вся!

– Нет. Этого мало.

– Ну, могу тебе тогда реальную историю рассказать.

И поведала ему про уникальный красный бриллиант[2].

Митя внимательно выслушал, с уважением сказал:

– А ты крутая!

Вернулся Максим. Погремел кастрюлями и немедленно прошествовал к телевизору. Перед тем, как уехать, Таня заглянула на кухню. Груда посуды, пол грязный. Убирать, конечно, не стала – в бесплатные горничные она уж точно не записывалась.

Но Митю продолжала навещать почти каждый день. Привозила лакомства, водила в кино, вместе с Арчи ходили в лес. Мальчик постоянно требовал от нее историй, и Садовникова с удовольствием пересказывала ему свои приключения, усмешливо думая: «Как бабка я стала. Ничего интересного в жизни не происходит – так хоть поболтать, молодость вспомнить».

Она старалась, чтобы в ее повествованиях было побольше приключений, экшна – раз слушатель мальчишка. Но Митя (иногда в самом интересном месте) прерывал стремительный сюжет про ядерные боеголовки и коварство красавца-шейха[3], спрашивал:

– А Карибское море – оно какого цвета?

– У берега – бирюзовое, особенно если там песок или риф. На глубине – темно-синее.

– А морские коньки там есть?

– Мурену видела. Конька вроде нет.

– А вот я в Черном море конька сам поймал. Сачком.

Митя краснел, и Таня понимала: фантазирует, – но, конечно, не уличала.

Москву одолевала жара. Скромный Женин коттедж, кондиционерами не оснащенный, раскалился – дай боже. Таня, когда приезжала, обязательно водила мальчика за два километра, купаться в озере. Но вода там цвела, противно воняло рыбой, и у Садовниковой однажды вырвалось:

– М-да, не море.

А Митя робко сказал:

– Я так туда хочу.

Опустил голову, смутился, добавил:

– Мы с мамой каждое лето обязательно ездили.

И у нее вырвалось:

– Так давай мы с тобой слетаем!

– А можно? – просиял Митя.

– Ну… почему нет?

– Значит, папа был прав, – с удивлением сказал мальчик.

– Насчет чего?

– Он мне давно говорил на море с тобой попроситься. А я думал, ты не согласишься.

– Тебе повезло, – улыбнулась Таня. – Я вообще-то собиралась в Испанию, на серфе кататься, но там сейчас карантин. Так что я открыта для других интересных предложений.

Обычно она старалась сбежать до того, как неприятный Максим Юрьевич с работы явится, но сегодня специально дождалась. Изложила ему идею. Тот с воодушевлением отозвался:

– Да конечно! Езжайте! Мальцу перед школой надо сил набраться, витаминов. Я сам хотел попросить, но неудобно было.

Таня сначала разохотилась показать любознательному пареньку Занзибар или хотя бы Турцию, но быстро выяснила: чтобы за границу ехать, нужна доверенность от обоих родителей. Пришлось ограничиться курортами Краснодарского края. Садовникова в красотах родной страны не слишком разбиралась, но почитала отзывы, выбрала самое, на ее взгляд, интересное, и вместе с Митей они спланировали маршрут. Геленджик (сафари-парк, канатная дорога). Анапа (дельфинарий). Адлер (гоночная трасса и сумасшедшие аттракционы).

Митя заверил, что его не укачивает, поэтому планировали: прилететь на юг, сразу взять напрокат машину и по пути через все побережье заезжать на интересные пляжи. Купаться, ловить, а потом выпускать крабов, обязательно снова увидеть морского конька.

Танина мама вздыхала:

– Тебе бы со своим ребенком путешествовать!

Садовникова отбивалась:

– Брось! Готовый – куда лучше! Уже взрослый парень, не писается, не канючит. Воспитанный, умненький.

Максим Юрьевич, похоже, планировал загулять – каждый день спрашивал, купила ли Таня билеты.

Митя упросил еще и Арчи с собой взять, и Садовникова жаловалась отчиму:

– Валерочка! У меня, по-моему, что-то с головой. Чужой ребенок, чужая собака. Трачу законный отпуск, сама плачу за всех.

– А глаза-то у тебя горят, Танюшка, – усмехался Валерий Петрович.

Вылет был назначен на пятницу, шестнадцатое июля. За пару дней позвонила Данг, попросила робко:

– Мы можем Женью навестить – до того, как ты уедешь?

– Зачем?

– Я… просто хочу ее видеть. Но если ты занята на работе, я поеду сама.

– Ой, Данг. Я уже давно на работу забила. Между прочим, из-за тебя.

– Танья. Прости меня, пожалуйста.

– Ладно. Заеду за тобой в четверг утром.

Женя выглядела плохо. Бесстрастное, восковое, еще больше исхудавшее лицо и никаких признаков жизни.

Данг присела рядом, осторожно взяла руку пациентки в свою, скривилась печально.

– Что? – испугалась Садовникова.

– Ее сердце слабеет, – прошептала филиппинка.

Таня, конечно, сразу отправилась к главному врачу. Тот вздохнул:

– К сожалению, положительной динамикой порадовать не могу.

– Но мозг еще жив?

– Некоторые рефлексы сохранились, – уныло отозвался доктор. – Но пошла уже четвертая неделя… С каждым днем комы шансы снижаются. Очень большая вероятность, что сердце в ближайшее время остановится само.

– Митьку жалко, – сказала Таня, когда они вышли из больницы. – Если Женя умрет, Максим быстро мачеху приведет. А то и в детдом отдаст.

– Ты могла бы стать хорошая мама для Митья, – улыбнулась Данг.

– С ума сошла?

– Почему нет? Мне кажется, юридически это возможно: опеку над ним оформить. Его отец возражать не станет.

Садовникова фыркнула:

– Нет, это не мое. Я лучше волонтером.

На следующий день Максим Юрьевич привез Митю, Арчи и чемодан в аэропорт. Спросил:

– Вы когда возвращаетесь?

– Тридцатого июля.

– Билеты обратные есть уже?

– Конечно.

– Ну, хорошо отдохнуть!

До регистрации провожать не стал, поспешил умчаться на свободу.

Тане (бывалому пассажиру) на стойке предложили апгрейд до бизнес-класса. Сначала хотела отказаться – что там, всего два часа лететь, – но увидела, как загорелись Митины глаза, и сказала:

– А давайте!

– Тетя Таня, ты какая-то фея, – с восхищением прокомментировал мальчик.

Чувствовать себя волшебницей приятно, и она изо всех сил старалась, чтобы Митя в их поездке был счастлив. Покупала ему сахарную вату и кукурузу, гоняли вместе на водном мотоцикле, плавали с дельфинами, катались на катамаранах (обязательно с горкой), обследовали дольмены (по вечерам, чтобы интереснее и страшнее), принимали целебные ванны в озере с голубой глиной, после которых тело становится зеленым, как у Шрека, фотографировались у водопадов.