ГСНН, Государственная служба надзора за оборотом наркотиков, – контора серьёзна. По крайней мере, серьёзную головную боль для индивида, попавшегося в его сети, обеспечить в состоянии. Ребята, приходящие оттуда, стараются держать марку крутизны. Это касается и женщин, там работающих. На самом деле в полицейской среде работа в службе контроля оборота наркотиков считается не совсем престижной или где-то даже ссылкой. Ведь по большей части лишь в новостях да в кино бравый полицейский только и делает, что крутит руки наркокурьеру, следопыт в погонах разгадывает хитросплетения наркосетей, а бесстрашный собровец берёт с поличным наркобарона и его свиту. Практика наркополицейского же, особенно если он трудится в уездном городке, довольно рутинная и даже скучная. Токсикоманы, опустившиеся на дно социальной лестницы его удел. Поэтому и мечтает он о конфискациях больших партий кокаина, во снах озирает – желательно с вертолёта – бескрайние поля мака, в раздумьях выгружает из замаскированных контейнеров тюки с коноплёй. Изредка, чаще с бодуна или с температурой тела тридцать семь и девять, видит в грёзах чемоданчики, набитые аккуратными пачками наркодолларов. Если грёзы цветные, то у бедра болтается серебристый кольт. И всегда его зрачок (порой недоспавший и неизменно тусклый) чаруется волшебнейшим в мире чудом – падающей на погон звездой.
В реалиях всё гораздо более приземлённое. В подавляющем большинстве приходится окунаться в вонючий хлам притонов, выныривая из его гниющих хламид то в объятьях язвенной дегенератки, то со шприцом дезоморфина в руке, измазанной вредоносной кровью. Иногда из жижи дерьма всплывает использованный презерватив (потенциальная улика изнасилования – шанс для карьеры криминалиста).
Однако всё это как-то не орошает душу карьериста елеем тщеславия. На отрепье профессиональный взлёт не сделаешь. Нужно что-то посерьёзнее, помасштабнее. А где взять? Тут надо пораскинуть серым веществом, заполненным такими же, как его окрас, мыслями. И идея приходит. Вот именно отсюда и берёт начало масса лишённых здравого смысла уголовных дел, заведённых на ветеринаров, аптекарей, эскулапов – ведь именно в их среде крутятся химикаты, нужные для обезболивания, успокоения, наркоза и некоторых других медицинских козней. Ведь одно дело работать с отбросами общества, а совсем другое схватить врача за руку, увенчанную ампулой цивильного дизайна. И если от его халата пахнет прилично, то тут же можно поставить его в психологический тупик вопросом о доходах, на которые приобретёна дорогая парфюмерия. Оперативнику, естественно, ответ заранее известен – он раза три-четыре больше зарабатывает, а духами дорогими не мажется. Обидно. Особенно оперативнику женского пола, особенно если она молодая, некрасивая, с амбициями, и безнадёжно незамужняя. Не повод ли это – так, к слову – для ненависти?
Но взять оборотня в белом халате, даже не подозревающего, что он преступник, это лишь половина проблемы. Прежде нужно его вычислить. И на это порой тратятся огромные усилия не особенно одарённого интеллекта. И далеко не один день, наполненный бумажной рутиной. А когда улыбнётся удача и фамилия жертвы обретёт реальные координаты, можно брать. Но просто так операцию замутить нельзя – нужны доказательства. Для этого и существуют оперативно-следственные мероприятия с присущими им мечеными деньгами, контрольными закупками, оперативниками под прикрытием, замаскированными диктофонами.
Легко представить идущую на операцию разномастную от конспирации братию, окрылённую охотничьей страстью. В их, наполненных азартом охоты глазах, уже отражается тусклый свет больничных ламп, стены кабинета, заваленного коробками запрещённых медикаментов на полу, усеянном вскрытыми ампулами. Посреди перепуганный человек – естественно в большом белом колпаке со змеёй – испуганно мельтешит презренными глазками. Его кадык усердно дёргается – только что пережёван и проглочен похищенный или подделанный рецепт. Перед собой он вытягивает руки для наручников – добровольная сдача смягчает наказание. Надо ли догадываться, что и местные и областные газеты зайдутся уголовными сводками.
Честь и хвала ГСНН! И генерал Кривена будет доволен – исполняется его негласный приказ об усилении раскрываемости. Не имеет значение как, а вынь и подай свеженькое раскрытое преступление. Вот такие-то дела.
4.
Любая давшаяся определёнными усилиями профессия, особенно любимая, опасна агрессией увлёчённости. Не скажу, что я схожу с ума от счастья в работе, но способна погружаться в неё с головой. Но только при условии, если иногда есть возможность хорошего отдыха. Кто же не прочь хорошо оттянуться – так поговаривал мой прежний дружок Сержо-Тороццы. Именно он вдруг вспомнил обо мне и пригласил на какой-то банкет. Естественно чтобы не стыдно было показаться с неотразимой напарницей, в роли коей со мною порой сложно состязаться. К тому же минимум обязательств и ноль расходов с моей стороны. И о каких расходах может идти речь в подобных обстоятельствах, когда напарница сама первоклассный товар. В общем, я без колебаний согласилась.
Банкет организовался по поводу дня рождения какого-то Серёжкиного друга – полицейского по роду деятельности. Естественно и гости в подавляющем большинстве имели отношение к полиции. Учитывая, что в своё время насмотрелась детективных сериалов и начиталась таких же книг, я обрадовалась обилию собравших в одном месте бравых мужчин. Правда, внешне они по большей части совсем не походили на киношных героев, но когда-то ослеплённой волшебной силой искусства, мне казалось, что каждый из них в реальной жизни такой же (по части схватки с преступниками) бесстрашный как в кино, благородный с законопослушными гражданами, ну и так далее и тому подобное. Аксиому, чтобывают и разные обстоятельства, и разные люди, и что профессия далеко не критерий личности, мозг попросту отгонял на безопасное расстояние. Да и кто о таких вещах размышляет в праздничной обстановке. Поддавалось осмыслению только одно – сюда точно не сунется какой-нибудь специалист по части порчи праздничных настроений.
Возможно, у кого подобная озабоченность вызовет усмешку, но мне разок пришлось попасть в передрягу на какой-то или свадьбе или панихиде. Тогда компания из трёх хулиганистых дебоширов (или дебоширистых хулиганов – как оно по правильному-то?) устроила такую драку, что досталось всем кому ни попадя и почём зря. Даже мне, сидящей скромно с краю, прилетело чем-то по голове и потом долго саднило. Мужики как-то сразу разбежались по закуткам. Из героев остался некий бывший опер. Он, поскольку не испугался (уже принял пару-тройку стопок) и поскольку на общем фоне физически выделялся, быстро скрутил всех трёх методом выворачивания суставов – приёмы самбо. Мероприятие было спасено. После этого случая я пришла к убеждению, что на любой, даже захудалой вечеринке один, как минимум, служитель правопорядка не помешает.
Здесь же их, улыбчивых и доброжелательных, было если не поголовно, то большинство точно. Все, как один, напоказ примерные семьянины, держащие под ручку своих благоверных и не забывающие усаживать их за стол, предварительно отодвинув стул.
«Семейно-банкетная показуха», подумала я, переступая подобие порога, являющего грань между рутиной и торжеством. Рутина, естественно, осталась позади, а навстречу повеяло празднично-застольным ветерком. На самом деле никакой не ветерок, а движение воздуха, создаваемое вентилятором, больше напоминающим подвешенный под потолком пропеллер самолёта. Наверное, хозяин кафешки имел отношение к авиации или был накоротке с дочкой генерала ВВС. Так или иначе, а застольные ароматы, развеиваемые лопастями агрегата, серьёзно ударили в ноздри. И я, поддерживаемая под локоток надёжным Сержо-Тороццы, направилась к своему месту. Туда, что как раз напротив блюда с нарезкой – зелень яркая, а мясо так себе, не особо свежее. Серёга, как и положено, подал мне стул и, получив в благодарность озаряющую – и это уже много! – улыбку, помог сесть. «Интересно, – подумала я, – будет ли он так внимателен к жене, когда женится? И тут же поняла, что нет: ведь он всегда говорит, что в жизни мужчины женщин должно быть не одна. По крайней мере, не лицемерит, как некоторые якобы примерные семьянины.
