На телефон пришло СМС : «Я у Ларисы. Не звони мне никогда». Я знал, что позвоню завтра…или послезавтра. И меня, возможно, простят, но скорее всего не сразу.

Шкряб, шкряб– осторожненько, коготком по руке, потом по другой.

-Ну, чего, изверги?

-Хозяин, а хозяин…ушла, да?

-Ушла…

-А может тогда тортик съедим? А то испортится, жалко…

Я поднял голову. Девицы стояли с виноватым видом. Я не выдержал и засмеялся– они напялили мои старые майки и джинсы. Я то давно их списал в утиль, а они отыскали , и теперь выглядели, как два оборвыша.

-Ну, что с вами делать,– я аккуратно разделил тортик на три части,– лопайте.

Перед сном я курил на балконе. Они тихонько просочились ко мне.

-Хозяин,– начала Дунька,– ты на нас сильно злой, да?

-Да нет,– я и в самом деле не злился,– мы помиримся через пару дней, не грузись.

-Жениться тебе надо, хозяин,– встряла Акулька,– а то один…мирись, и женись давай!

-Да ну вас,– засмеялся я,– свахи! Идите лучше спать.

Тогда я даже не представлял, что меня ожидает…и не только меня.

История шестая. С утреца пораньше.

-Вставай!

Я засунул голову под подушку. Нашли дурака!

-Вставайте, граф, Вас ждут великие дела!

-Подождут, не переломятся,– я попытался прикинуться одеялом…отрыть окопчик под простынёй…не вышло.

-Вставай немедленно!– блина…откуда здесь Марья? Она ж меня ещё не простила.

-Весь не встану, и не проси!– пробурчал я, вцепляясь в подушку.

-Водичкой полить?– а это уже удар ниже пояса. Потом что, подушку сушить? Я осторожно приоткрыл один глаз – и правда, Марья…

-Мань, ты откуда?– не понял я. Была некоторая надежда, что всё это сон. Чего с похмелья не привидится.

-Оттуда!– Маша похоже сердилась.

-Мань,– я разлепил оба глаза,– я может и встану целиком, если ты с моих штанов слезешь. Или ты мне даже одеться не дашь, и у тебя есть планы о том, как грязно меня использовать?

-И не мечтай!– отрезала она,– разговор есть, приводи себя в божеский вид. Я не одна пришла.

И тут я окончательно проснулся.

-Как не одна? Почему? И как ты вообще сюда попала?

-С Ларисой. Меня девочки твои впустили. И как тебе, такому придурку, вообще детей доверили!

-А Лариса то– тут каким боком?– Что– то я совсем запутался.

-Понимаешь,– Маша виновато опустила глаза,– я наверное не права была вчера…зря на тебя наехала. Просто ты всегда чего нибудь сочиняешь, а я верю. А когда Ларисе рассказала, она говорит– вполне возможно, в прошлом году ведь целые деревни выгорали.

Я офигевал…Маня просит у меня прощения? Точно, где-то сдох здоровенный медведь, и не один. Обычно, независимо от причин ссоры я оставался виноватым, больше суток выдержать не мог, начинал звонить и каяться, а потом меня милостиво прощали ( и не говорите мне, что я– мазохист, сам знаю).

-Мань, я ж тебе правду сказал,– что именно было правдой, я благоразумно не уточнил,– погоди, я оденусь и поговорим. И зачем ты Ларису привела? Меня что ли боишься?

-Ещё чего!– Маша наконец встала, и я ухватил свои многострадальные штаны,– ты что, забыл, она в школе работает! Поговорить с детьми твоими. Ты ведь даже не подумал, что скоро сентябрь, им же учиться надо!

Я схватился за голову. Вот ещё проблема…я как то даже и не задумывался– а может они вовсе неграмотные, какая у кикимор ещё школа. Свалились…на мою похмельную голову.

-Ну, так,– подытожила Лариса, когда я, относительно приведённый в человеческий вид предстал пред её светлые очи,– проблем у тебя куча, воз и маленькая тележка. Документов нет, это раз, в школу девочки практически не ходили, это два, и как тебе всё разгрести– абсолютно непонятно, это три.

Девицы сидели, понурые и виноватые. Они наверное поняли, что сглупили, открыв дверь.

-Ларёк, а теперь скажи мне чего-нибудь, чего я не знаю,– попросил я подхалимским тоном, – желательно позитивное.

-Тебе даже опекунство оформить не дадут,– добила Лариса,– разница в возрасте маловата.

-А может, как нибудь не оформлять?– спросил я,– ну, пусть так живут, что ли.

-А мы тихо будем жить,– встряла Дунька,– никто и не узнает!

-И не покажемся никому, правда!– Акулька умоляюще смотрела на меня,– ты нас только не выгоняй.

-А мы никуда можем и не ходить,– Дуньке идея явно понравилась,– зачем нам, мы тут жить будем, хозяйство вести…

– Про печку не заикаться!– предупредил я,– в квартире печки не ставят!

– Ты совсем тупой?– не выдержала Маша,– как это « так живут»? Им же учиться надо, документы делать. И вообще, почему они у тебя в каких-то обносках? Причём в твоих.

-Чего нашли, то и надели,– проворчал я,– нет у меня денег, на еду еле хватает. Вот кофе выпью и пойду долги собирать с народа. А то с голоду помрём. А вы пришли и детей пугаете, а они и так запуганные.

-Да…-Лариса тяжело вздохнула,– ладно, проконсультируюсь , придумаем чего нибудь. Давай, мы им хоть одежду приличную купим, Маш? А то граф совсем видать поиздержался.

-Сам куплю,– я не терял надежды, что меня таки оставят в покое, но Лариса очевидно имела в родословной танк Т-34, и пёрла напролом.

-Сам ты всё проедаешь, а теперь втрое больше проешь. У тебя отродясь денег не было, а что было, то ты мигом тратил на всякое говно. Так что не спорь. А вы не бойтесь,– она посмотрела на притихших девиц,– не обидим. У вас совсем ничего нет, что ли?

-Почему ничего?– вмешался я,– я им кеды купил! Чтоб босиком не ходили.

-На распродаже, по 150 рублей,– ехидно дополнила Маша,– где сам обуваешься.

-А откуда у бедного художника деньги?– парировал я. – и вообще, Марья, я их никак накормить не могу, а ты к кедам прикапываешься.

-А когда мы кушать будем?– почти шёпотом спросила Акулька.

-Сейчас, будете,– я налил в кастрюлю воды и поставил на огонь, пачка пельменей у меня была в запасе всегда. Ну, или почти всегда.

-А…а почему вы голодные сидите?– озадачилась Лариса,– сварили бы себе чего– нибудь.

-Мы не умеем,– чуть слышно призналась Дунька,– страшно…

-Мы печку топили, а дом сгорел,– вздохнула Акулька,– страшно теперь.