Народ переглянулся…потом до них дошло. Ржач стоял дикий.

Мы пошли на улицу. Дети шли впереди, и вдруг Лариса тихонько сказала:

-Граф, в этом кабинете дверь открывается вовнутрь…не наружу!

Я похолодел.

-Ларёк, ты шутишь, да?– с надеждой спросил я.

-Нет,– она была белая, реально белая, как мой потолок.

-Как же тогда?– недоуменно спросила Маша.

-Не знаю.– я пожал плечами,– навески-то на эту сторону! Нет тут двусторонних!

-Лариса,– Маша требовательно посмотрела на подругу,– ты что– то знаешь! Во что ты графа втравила!

-Ребята, я не хотела.– Лариса выглядела ужасно виноватой,– я же здесь второй год только, думала обычные байки…ну, что в этом кабинете привидение живёт, и вроде в нём кто– то из учителей умер…

-Кто умер?– насторожился я,– как умер?

-Я не знаю,– расстроилась Лариса.

-А я знаю!– опять Никита,– училка, ну, то есть по рисованию учительница, Альбина Эдуардовна! Она того, на голову больная была, и по ночам в этом кабинете рисовала и свечки жгла! Её ругали, а она всё равно! А один раз утром пришли, а она лежит вся синяя, а свечки сгорели до конца!

-И чего дальше?– осторожно поинтересовался я,– от чего старушка кони двинула?

-Ну,– паренёк замялся,– сказали– инсульт, а так– наверное её этот призрак того…

-А хозяин сильнее!– авторитетно заявила Акулька,– ему семьсот лет и он летать умеет!

-С дивана на пол,– откомментировала Лариса,– особенно спьяну.

-Что теперь делать?– Маша смотрела на меня, как на несчастного сироту,– увольняться, да?

-Ещё чего!– возмутился я,– я только вчера потолок покрасил! И вообще, кто ещё этих бедняг научит понимать прекрасное?

Лариса фыркнула, Маша заулыбалась…

-Да ты любого нёха уболтаешь до смерти,– заключила она.

Ну, в принципе правильно…чего их бояться? Я всяко страшнее! Просто этого пока никто не знает.

______________________________________

*Нёх– в терминологии сайта «Крипер.ру»– неведомая х-ня, обозначает любую нечисть неопределённого вида. Определённая нечисть имеет своё название и нёхом не является– она переходит в разряд вЕдомой х-ни.(примечание автора)

История 13-я. Снова страхи.

Я сидел на подоконнике туалета и курил. Да, каюсь – не выдержал…Бежать за ворота школы, чтобы дымить по правилам было слишком лениво, и потом– чем я хуже школоты?

Хлопнула дверь, раздались шаги и голоса.

-Да нет тут никого, ща подымим.

-Вроде накурено уже…

Помощнички…я притих, а вдруг чего интересное услышу?

-Да кто тут курить будет, наверное с улицы пахнет.

Журчание.

-Слышь, Никитос, а этот, чудной какой-то!

Так…я навострил уши, это я-то чудной? Я великий и уникальный!

-Да уж, придурок тот ещё, только дверь-то с пинка вынес, а я пересрался. Честно!

-Я тоже, только эта дверь утром внутрь открывалась, как он понял, что наружу?

Так…Я тоже не понял, но сработало же! Да если меня качественно разозлить…нет, Колизей я не трогал, но порушить могу всё. Просто туда я ещё не добрался – лень.

-А плакаты эти, вроде сжечь хотели, а забыли.

-Ну, да, в мусорку бросили, а чё?

Ох, ёпрст…упущение однако! Надо это исправить… Я спрыгнул с подоконника, и выбрался из-за стенки последней кабинки. И нифига я не прятался – просто там окно легко открылось, а с другой стороны– хрен подцепишь.

Помощнички малость ошалели, явно не ожидали увидеть меня любимого с сигареткой. Тот, что повыше, вроде Матвей,( да что за! Почему я их никак не запомню!) торопливо сунул в задний карман джинсов сине-белую пачку. Я бросил окурок в унитаз и лучезарно улыбнулся.

-Курить вредно, дети!

-А…а вы сами!

-Доживите до моих лет,– ухмыльнулся я,– и поговорим…а теперь на выход! И не врите, что всё сделали.

-Не, ну мы это… стену того…

-Того, этого,– передразнил я,– накатали? Ровно? Пока ровно не будет , жрать не отпущу.

-Чё за на!– попробовал возмутиться другой, Никита? Точно, он понаглее.

-Хавчик зарабатывать надо!-я назидательно поднял палец,– кто не работает, тот не ест!

Бурча под нос они поплелись к моему кабинету. Покалеченная дверь слегка покачивалась на сквозняке. Девы отмывали вытащенные в рекреацию столы и стулья. Полная благодать…

По коридору ко мне навстречу спешило чудное видение предпенсионного возраста весом около центнера– завхоз.

-Ох, я Вас ищу! Представляете, какой-то спонсор для нашей школы закупил линолеум, теперь срочно нужно в вашем кабинете старый снимать! Как раз перестелим!

Она, тяжело дыша вошла в кабинет. Стены сияли нежно– бирюзовым цветом, потолок– ослепительной белизной. Контрастом выделялись только неподъёмные гробообразные шкафы.

-Тамара Петровна,– подхалимским тоном начал я,– а как бы сюда бы новые шкафчики, а? Ведь всю картину портят…

Она изумлённо воззрилась на меня.

– Так они всегда тут стояли…ещё до революции. Их никто и не трогал никогда…Крепкие же, зачем новые?

Страшны уж больно,– доверительно сообщил я,– не вписываются. И цвет у них не того.

-Даже не знаю…– она покачала головой,– лучше директора спросите.

Я придирчиво осмотрел стены, конечно, мне было к чему прикопаться, но я решил не мучить детей сегодня слишком сильно. Мой мозг был занят тайной синих гробов.

-Обед бригаде!– объявил я,– все в столовку! А потом пойдём костёр жечь.

В столовой к нам присоединилась Лариса. Потом позвонила Маша, я очень хотел её увидеть, но она не могла прийти…жаль, чесслово! Я скучал.

Мы стояли у мусорных баков маленькой скорбной толпой. Бумаг не было…от слова совсем.

-Кто-то спёр ,– озвучил я,– небось прекрасного захотел.

-А может они вернулись…в шкаф?– сдавленным голосом произнёс Матвей.

-Ну, сгоняй да проверь,– лениво предложил добрый я.