— Вы сумасшедшая! Вы травите студентов и ненавидите оборотней! — кричала блохастая на всю лабораторию.
— Допустим. А когти-то распускать зачем? — на следующий день после казни у меня было жуть какое философское настроение.
— Вы же помешаны на котлах и зельях! Убьете же за такой хаос, — перешла на заговорщицкий шепот Церуста Просор.
Стало понятно, что у оборотницы плохие нервы и настоящий стресс, а добрые одногруппники еще и накрутили ее до предела. По большому счету надо вызвать Муреса, доложить о нападении на преподавателя и отправить девицу под отчисление. Уже понятно, что в силовых структурах ей делать нечего. С другой стороны, сколько я наслушалась таких комментариев в свой адрес? И это всего лишь из-за роста. Может, у нее свои причины, чтобы учиться здесь. Последнее, чего бы мне хотелось — это становится теми, кто решает, где чье место.
— Ой, Церуста, да я только ваших самцов готова прибить, — пришлось легкомысленно усесться на столешницу и с любовью обнять котел с непонятной бурдой, — смотри, какое ты крутое зелье сварила! Это же, скорее всего, научное открытие. А хаос… Так… Хаос уберет адепт Гомир.
От такого у блохастого даже волосы на голове грустно зашевелились, а в глазах поселилась тоска. Плетение с адептки Просор я давно сняла, позволяя девушке подняться. Гомир на нее теперь так смотрел, так смотрел. Заглядение. Есть надежда, что все гормоны оборотня падут на голову юной истерички. Еще бы эльфа куда-нибудь пристроить и Табурета… Настроение при воспоминании о последнем резко понизилось.
И теперь, после того, как в лаборатории уже царил идеальный порядок, принялась делать пробы сегодняшнего шедевра. Вот за этим занятием, не в самом хорошем расположении духа, меня и застал доцент Гностич.
— Коллега, привет! Как твое здоровье? — проорали мне с самого порога, изображая дружелюбную улыбку.
— Так и прет! Вот решила на радостях новый яд протестировать, хочешь тоже попробовать? — черпак с зельем протягивала “коллеге” с шальным блеском в глазах.
— Ой, Сатор! Время идет, а шутки все в том же духе, — легко отмахнулся мужчина от половника, — я к тебе по делу. С просьбой.
Глаза закатила, даже не пытаясь скрыть от доцента своих эмоций. Весь предыдущий год он чуть ли не раз в неделю просил его заменить. И уж если кто-то из нас двоих стабилен, так это доцент. Как он целый месяц-то продержался, ума не приложу.
— Дай-ка угадаю, тебе очень срочно нужно к любимой больной тете, а почтовая карета в выходные в Лапшанаушахнус не едет? — перспектива бесплатно вкалывать еще и на парах по смертоубийству меня не вдохновила, и Гностича я уже приготовилась послать куда подальше.
— Да-да, тетушка опять расклеилась. Ты же знаешь, как она плохо переносит температурные перепады. Ну, заменишь, да? — воодушевился коллега.
С языка почти сорвался отказ, но меня вдруг осенило. Это явно знак от вселенной и самого сущего Опа. Ему же точно подняли зарплату, в отличии от меня. Ничто не мешает мне попросить за эти услуги денег.
— По одному золотому за каждую пару, — последовало бескомпромиссное заявление с моей стороны.
— Это грабеж, Сатор! Это не по-дружески! — более искреннее возмущение сложно представить.
— Выход вон там, Гностич!
— Ну, давай хотя бы пятьдесят серебряных?
К тому, что доцент начнет торговаться, готова, правду сказать, я не была. По-честному считала, что он в принципе откажется платить и уйдет восвояси. Куда и зачем отлучался преподаватель по смертоубийству, мне всегда было все равно. В прошлом году я с огромным удовольствием занималась его замещением. Думала, что это как-то поможет продвинуться в профессиональной деятельности. Теперь-то у меня таких надежд и быть не может… Вот котел, вот половник. Но несмотря на неожиданный ход событий, сориентировалась все же быстро и, плавно помешивая зелье в котле, спросила:
— Рудий, ты сколько за сентябрь получил?
— Ну… — неуверенно замычал мужчина, — триии-ста…
У меня даже половник из рук вывалился с неприятным скрежетом проехавшись по чугунному дну. Да у нас больше ста золотых раньше никто не получал!
— Да это зарплата, как у стража в столице! — вслух возмутилась я, зверея, — и ты еще торгуешься?!
— Ну, ладно, ладно! Золотой и договорились! — Гностич ловко положил передо мной монетку и оперативно засеменил на выход. — Пару надо подменить шестнадцатого ноября!
Монетку споро убрала в карман и задумалась. Сможет ли Табурет отнять и эту мечту? Сейчас, как минимум, он отодвинул ее исполнение на много лет, с такой-то зарплатой. Зельями, что ли, начать торговать… Впрочем, лицензия на год стоит столько же, сколько мечта. А из-под полы разливать — это однозначная дорога в лапы ОКЗОЗа. Представляю, как обрадуется Мурес и заставит еще какой-нибудь договор подписать. Странно даже, что преподавать разрешил и зарплату оставил. С такой виверновой хваткой- почти помилование с его стороны.
С размышлений о деньгах, плавно перетекла в раздумья о “коллегах из профсоюза”. Догадки, конечно, по этому поводу были, но поверить в то, что дарх додумался притащить преступников в учебное заведение, было сложно. Может там такие же невезучие отравители, как я. В общем, Муресу удалось запустить интригу, и всю следующую пару мне было не до зельеварения, и урок велся скорее на рефлексах.
Аудиторию покидала быстрей студентов, слегка их переполошив, и направилась в сторону нужного кабинета. Сложные отношения с коллективом сотворили свое черное дело, заставив меня сильно понервничать. Кто в этом профсоюзе состоит неизвестно. Я о его существовании вчера впервые в жизни услышала. Но если там блохастый преподаватель по боевой подготовке и позицированию Ухубис Пакий — жизнь станет совсем невыносимой. С другой стороны, с чего ему работать на Табурета?
В общем к нужному кабинету подходила, измучившись догадками. И миновав дверь, оказалась в небольшом помещении, где сидели два очень нестандартных ифиорца. Обычно мужчины из этого народа были смуглыми, с голубыми, слегка раскосыми глазами, а главное, с длинными волосами цвета красного вина. Не стеснялись демонстрировать голую грудь или руки, покрытые татуировками, почти всегда игнорируя требования приличного общества. Признаться честно, эти двое, вообще, были первыми ифиорцами, одетыми в строгие костюмы и с коротким “ежиком” на голове, о которых мне приходилось слышать. Я так и замерла на коврике, в полнейшем изумлении рассматривая мужчин. Последние встретили меня дежурной улыбкой и холодным, внимательным взглядом:
— Добрый день! Вы по какому вопросу? — спокойно рассматривая меня, спросил один из них, что казался мне постарше, — столкнулись с какими-то нарушениями ваших трудовых прав?
— Эээ… Вообще-то да! — мне вчера сказали прийти, и вот я здесь, остальное не моя забота, — мне сократили зарплату в два раза! Как вы считаете, это законно?
Ифиорцы стушевались и начали растерянно переглядываться. Стало ясно, что моя проблема, точно, не в их компетенции. А даже если они этим вопросом и должны заниматься, то против Муреса не попрут. Последний, кстати, не торопился и полагал, что “после обеда” это, видимо, во время следующей пары. Раньше всегда мои уроки заканчивались в первой половине дня, но капитан впихнул мне отработки именно сегодня. Когда я увидела утром поправленное расписание, аж чихнула от злости. Он не успел меня из тюрьмы выпустить, как уже торопился угробить трудовыми подвигами.
— Кстати, про законность! — злое веселье набирало обороты, — вот капитан Мурес еще принуждает бесплатно консультировать в области зельеварения. Как думаете, можем ли мы привлечь его к ответственности.
Красноволосые переглянулись между собой еще раз, с куда как большим напряжением. А я задумалась, почему вообще смогла об этом ляпнуть. По идее должно было начать жечь руку, напоминая о клятве. Неужели мне так неслыханно повезло, и она не сработала? Или магия не расценила это, как нарушение обещания. По сути, я никогда бы не смогла произнести хоть что-то, даже если бы очень сильно хотела. Все это работало так, что вместо слов правды мог случится кашель, чихание, какие-то рассуждения о погоде. Словом, ритуал защищал не только информацию, но и сам факт “кровавой дани”, создавая всегда разные естественные помехи в отличие от обычной клятвы. Но символ нагревался все равно, в качестве напоминания.
