— Не могу дышать!

— Не так сильно, Данк, — произнес старческий дребезжащий голос. Давление веревки немного ослабло, давая мне вздохнуть.

— Сними с него мешок, — велел всё тот же голос, и мою голову освободили, чуть не оторвав ее. Обладатель шумного дыхания не стал развязывать завязки под подбородком, а просто с силой сорвал с меня мешок. Первое, что бросилось в глаза — огромная кровать, на которой среди белоснежных простыней полулежал старик. Даже не старик — скорее высохший древний старец с белыми жидкими волосами. Стул стоял практически вплотную кровати, от меня до нее было не более двух метров. Рядом с ложем находилась деревянная резная тумба, на которой был установлен подсвечник с семью свечами. Тяжелая лапища легла мне на плечо. Подняв голову, встретился взглядом с великаном. Живые люди не могли так выглядеть. На фоне этого существа с квадратной челюстью и огромной головой неандертальцы были воплощением красоты.

— Данк, он не опасен, — дребезжащим голосом отозвался старик на движение великана, и лапа с плеча исчезла. На секунду установилось молчание. Свет, проникающий через два резных окна справа от кровати, и свечи позволяли рассмотреть старца. На мой взгляд, ему было не меньше девяноста лет.

— Девяносто шесть, — проговорил старик, наблюдая за моей мимикой.

— Что? — удивился я его словам.

— Ты пытаешься понять, сколько мне лет, я и говорю: девяносто шесть, — слабо шевельнув руками, старец замолчал.

— Кто ты? — несмотря на возраст старика, не смог обратиться к нему на вы, у нас изначально такого не было.

— Кто я? Я Патриарх Русов, а вот ты кто такой, что тебя не сожгли в Будилихе и привезли сюда? Чем ты так напугал тамошних слуг Божьих, что они решили показать тебя мне? — ответил старик вопросом на вопрос. — Очередной сектант, верящий в легенду про второе пришествие Макса Са, или ловкий прощелыга? Скажи мне, кто ты, я унесу твою тайну в могилу, мне осталось недолго. — Старец замолчал, разговор дался ему с усилием.

На секунду я задумался: стоит ли рискнуть и рассказать всё? Судя по возрасту старца, вполне вероятно, что он мог в детстве слышать рассказы про меня. Вдруг это мой шанс, и умирающий Патриарх сможет подтвердить мою личность.

— Меня зовут Максим Серов. Со своим напарником мы находились на космической станции на орбите Земли и пролетели сквозь странное свечение. Михаил, так звали моего напарника, погиб, мне не оставалось другого варианта, кроме как сесть на Землю. Здесь я встретил троих подростков дикарей. Девушка по имени Нел стала моей женой. Я рассказывал очень долго: старец дважды прерывал меня, спросив, что такое «космонавт», «космическая станция». Второй раз вынужден был сделать паузу, рассказывая про прилет звездолета. По блестевшим глазам патриарха было видно, что он мне верил. Обнадеженный, я поведал всю свою историю: про Ондон и переселение в Максель, про американцев и профессора Александрова.

После моего рассказа наступила тишина, только шумное дыхание за моей спиной напоминало, что в комнате есть ещё и другие люди.

— Значит, это была не легенда, — тихо произнес патриарх. Пальцы его рук мяли простыню, дыхание участилось.

— Не легенда. Всё, что я рассказал, — чистая правда. Но меня интересует вопрос: почему меня приняли за сектанта, почему вера в возвращение в Макс Са преследуется?

— На то есть причины. — Старец закашлялся. Горилла метнулся к нему и подал кубок с водой. Немного отпив, Патриарх жестом отослал Данка. Собравшись с силами, он немного подтянулся в кровати и принял практически сидячее положение.

— То, что я расскажу тебе, было передано мне дедом. С моей смертью никто больше не будет знать, что произошло с момента, как здесь появились мы.

— Кто это «мы»? — не выдержал я, напрягаясь от начала разговора.

— Не торопись, я тебя выслушал, теперь слушай ты. Слышал имя Василий Лубков или название общины «Новый Израиль»?

— Нет, — признался я, потому что действительно не слышал такого имени.

— В 1910 году от Рождества Христова Василий Лубков организовал переселение общины «христоверов» из России в Уругвай, — начал свой рассказ старец. — Община насчитывала почти полторы тысячи человек. Спустя три года мой дед Алексей Гаврилов вместе с ближайшими родственниками и друзьями решили вернуться на Родину. На обратном пути они попали в шторм, а после него — в молочный туман. Когда пароход подошел к берегу, это были неведомые места. Две недели пароход двигался вдоль разных берегов, пока не наткнулся на это место.

Старец замолчал, давая мне время осмыслить сказанное. Я молчал, мысленно переваривая рассказ старика: вероятно, шторм отнес их пароход к Бермудской аномалии. Вопросы у меня были, но сначала надо выслушать старца, пока в нем теплится жизнь.

— Мой дед, высадившись на берег, встретил людей, понимавший русский язык. Это было удивительно, но люди с черным цветом кожи говорили на плохом русском языке. Эти люди пахали землю, сажали хлеб, разводили скот. У них были воины и даже парусные корабли. Они называли себя детьми Макса Са, именуя Его Великим Духом Неба. Дед быстро смекнул, что этим надо воспользоваться: он считал, что попал на огромный остров, основанный русскими мореплавателями. Руководила местными Русами женщина по имени Сед, ты называл это имя в своем рассказе.

— Как Сед? А Миха, Мал и другие? — перебил я старца.

— Не знаю, я говорю то, что мне рассказывал мой дед. У деда был младший брат по имени Тихон. Тихон женился на Сед и стал править под именем Тихон I. Мой дед Алексей стал Патриархом Русов, возглавив местных шаманов. С дедом на пароходе было больше ста человек, часть из них расселилась в городе. А в честь своей старой Родины они заложили городок Будилиху, ставшую оплотом нашей веры. После деда Патриархом был мой отец Федор. После его смерти на протяжении вот уже пятидесяти лет Патриархом Русов являюсь я, Никон.

— Что было дальше? Дед не рассказывал про такие имена, как Миха, Мал, Тиландер, Санчо и другие? — огромная лапа накрыла мое плечо, призывая говорить тише. Взглянув на гориллу, мысленно обматерил это недоразумение природы.

— Эти имена упоминались и Русами, и той же Сед. Существовала легенда, что Великий Дух Неба Макс Са вознесся на небо на сияющей колеснице, обещав вернуться. Спустя какое-то время часть Его людей ушла на большом парусном корабле. Русы говорили, что их позвал Макс Са. С тех пор ни корабля, ни людей, ушедших на нем, не видели. Потом всё это стало забываться, имена этих людей мало кто помнил, даже саму легенду про Макс Са стал мало кто помнить. Чтобы было легче управлять Русами, мой дед и его брат, ставший императором, решили использовать легенду о Макс Са в своих целях.

Старец снова замолчал, откинувшись на подушку. С огромным трудом я ждал, пока он заговорит снова.

— Так Макс Са стал Сыном Бога, но, чтобы Его возвращения не ждали, было объявлено, что Он не вернется и останется на небе со Своим Отцом Богом.

— Но не все поверили в это. Люди ждали возвращения Макс Са, и их вы стали называть сектантами и преследовать, — вырвалось у меня.

Старик не удостоил меня ответом. Помолчав пару минут, он обратился к великану:

— Данк, пусть его уведут в подземелье. Я устал, договорим завтра.

Глава 27. Вердикт

Данк нахлобучил мне на голову серый мешок и поволок в сторону двери.

— Никон! — закричал я, отчаянно тормозя ногами, — мы не договорили. — С таким же успехом можно было попытаться остановить локомотив. У двери два воина ухватили меня за связанные руки. Я видел пол и свои ноги за счет не закрытого под подбородком мешка.

— Отведите его в темницу, его ведьма ждет его там. Надоела со своими криками, — произнес шепелявый голос сбоку. Я повернул голову на голос. Удалось увидеть кожаную обувь наподобие балеток. Встряхнув за плечи, воины грубо потащили меня по коридору. Мы спустились на два пролета. Лестница под ногами была покрыта то ли мрамором, то ли гранитом. Дважды свернули налево и оказались перед очередной крутой лестницей, уходящей вниз по спирали. По мере спуска становилось всё темнее.