В 1829—1846 гг. ирландским писателем и издателем Дионисием Ларднером была выпущена 133-томная «Кабинетная энциклопедия» («Lardner's Cabinet Cyclopedia»), в которой утверждалось, что сонеты «...пьесы Шекспира... изобилуют грубейшими непристойностями — более грубыми, чем у любого из современных драматургов».
В завершение автор резюмировал: «…кто пишет думает о другом пишущем по мере своей испорченности, а в чужом произведении, тем более в чьём-либо гениальном произведении, ему значительно легче найти огрехи, чем в своём ничтожном опусе»!
Но это, было написано значительно раньше пьесы «Тёмная Леди Сонетов» (1910), к которой можно соотнести эти профетические строки ирландского писателя.
Стоит отметить, что творчество Уильяма Шекспира было подвергнуто жёсткой критике известным писателем Джорджем Бернардом Шоу (George Bernard Shaw) в его одноактной пьесе «Тёмная Леди Сонетов» («The Dark Lady of the Sonnets»).
Более подробнее читатель может ознакомиться ниже в разделе «Критика Бернарда Шоу шекспировских образов любви тёмной леди».
Кэтрин Данкан-Джонс (Katherine Duncan-Jones) написала по поводу сонетов, посвящённых «Тёмной леди» следующее: «Вместо того, чтобы исследовать тонкое и сложное воздействие на говорящего одержимости целомудренной и высокородной леди, которой никогда нельзя обладать физически, в сонетах 127-152 предлагалась двусмысленная похвала явно неаристократической женщине, которая не молода, красива, умна и целомудренна, но... обеспечивает совершенно адекватный выход для мужского желания». (Duncan-Jones, Katherine 2010: «Shakespeare's Sonnets». London: Arden Shakespeare. p. 47. ISBN 9781408017975).
Примечание от автора эссе: «Целомудрие» Тёмной леди, отмеченное критиком Кэтрин Данкан-Джонс, было чересчур преувеличено, по причине полного отсутствия его, как такового.
Неординарные версии критического анализа сонета 141.
Хотя, содержание сонета 141, указывает на озабоченность барда по поводу физических недостатков его любовницы, сонет является частью последовательности, в которой значительное внимание уделяется распущенности молодой женщины. Таким образом, слово «ошибки» во второй строке, в дополнение к её физическим недостаткам, могли также обозначать её ошибки норм поведения и морали, принятых в елизаветинское правление.
Фраза «низменные прикосновения» в шестой строке предполагает грязные или неприятные сексуальные контакты. Заключительная фраза строки 8 «...проясняет сексуальное применение в то время, как буквальный пир потребовал бы присутствия множества гостей, но этот частный банкет, мог быть только наедине».
Слово «служение» в строке 10, «...также имеет сексуальный оттенок, как в покорном служении любовнице в удовлетворении её необычных «сексуальных предпочтений». Наконец, «боль» последней строки может быть психической, но она также может быть физической, если повествующий заболевает венерическим заболеванием». (Duncan-Jones, Katherine 2010: «Shakespeare's Sonnets». London: Bloomsbury Arden Shakespeare. pp. 396–397. ISBN 9781408017975).
В сонете 141, автор в подстрочнике обращался к ключевой идее, заключавшейся в том, что в данном случае, любовь лишает человека индивидуальности. Дэвид Уэст (David West) написал: «...в строке 10 отговорить глупое сердце, чтобы не стать вассалом и рабом Чёрной Леди, такое же состояние, которое (Шекспир), уже испытал в сонете 133. И из-за молодого человека в сонетах 57-58. Того, что (сердце) не оставляет выбора после себя, — это уже не человек, а только подобие человека без сердца, оно «непоколебимое», неподвластное никакому влиянию, чтобы управлять им». (West, David 2007: «Shakespeare's Sonnets». New York: The Overlook Press. p. 432. ISBN 9781585679218).
Критик Эдвард Дауден (Edward Dowden) привёл, как пример великолепие строк 11 и 12: «...кто без внимания оставил схожесть с человеком — мученье, твоего гордого сердца рабом и вассалом, быть беднягой юдолью». Подтверждая, первоначальный контекст «сексуальной зависимости» от тёмной леди, для которой «…это, всего лишь увлекательная игра». (Rolfe, William 1905: «Shakespeare Sonnets». New York: American Book Company).
Стивен Бут отметил, что заключительное двустишие сонета 141 очень часто неправильно понимают.
«В основе этого тщеславия лежит идея о сроке заключения души в чистилище», — резюмировал Стивен Бут (Stephen Booth).
Сэмюель Батлер (Samuel Butler) отметил, что это, словно «лоск знатока»: «Я буду меньше страдать за свой грех в будущем, потому что я получу часть наказания одновременно с преступлением».
Стивен Бут (Stephen Booth) дискутируя написал: «Однако, даже если мы примем это значение, все еще много споров о том, насколько хорошо двустишие тематически соотносится с остальной частью стихотворения». (Booth, Stephen 1977: «Shakespeare's Sonnets». New Haven: Yale University Press. p. 488. ISBN 0300019599).
Сонет 141 адресован, так называемой «Тёмной Леди», тайной любовнице барда, и теме последних 28 сонетов Шекспира из полной последовательности, состоящей из 154 сонетов. Форма этого английского или шекспировского сонета типична: три четверостишия плюс конечное двустишие, всего четырнадцать строк.
Бард открыто заявил в строках сонета, что глаза его возлюбленной ему не нравятся и она сама на вид не самая красивая; «музыка» её голоса и её запахи тела и прикосновения также не нравятся, но тем не менее, он её измученный раб. Он души в ней не чает, потому что поклоняется ей как вассал и бедолага. Тёмная леди является причиной его душевной боли, одновременно его приобретением, дающим посвящение барду в её мир тайных притягательных страстей, которые привлекают его, так как являются табу, где «запретный плод сладок».
Сонет 141 — один из нескольких сонетов, в котором исследуется тема возникающих противоречий в состоянии влюблённости «глаза против сердца», борьбы рационального разума с чувством непреодолимой страсти, где в итоге побеждает страсть.
Барон Хансдон, как любовник и покровитель «Тёмной леди».
История продолжительной любовной связи Генри Кэри, 1-й барона Хансдона с Амелией Бассано послужившей типажом серии сонетов «Тёмная леди», была простой и не замысловатой. Однако, любовная связь Амелии Бассано с бароном Хансдоном дала её возможность удачно выйти замуж, получив приличное приданное от своего любовника, приобрести могущественного покровителя в лице близкого родственника королевы, получить беспрепятственный пропуск ко двору, и в литературные салоны Лондона, не имея дворянского звания.
Краткая справка.
Генри Кэри, 1-й барон Хансдон (Henry Carey, 1st Baron Hunsdon) (4 марта 1526-23 июля 1596), был английским дворянином и придворным. Он являлся лордом-камергером, назначенным покровителем, театральной труппы, ставившей приходился двоюродным братом Елизаветы I.
Генри Кэри дважды был избран членом парламента, представляя Бекингема в 1547—1550 годах, когда ему был 21 год, и в 1554—1555 годах. Он был посвящен в рыцари в ноябре 1558 года и 13 января 1559 года, получив титул барона от своей двоюродной сестры Елизаветы I Английской. Его сестра Кэтрин была одной из любимых фрейлин Елизаветы, а королева Англии была очень щедра ко всем родственникам по ветви рода Болейн.
Согласно имущественным правам, ему принадлежало недвижимое имущество, состоящее из поместий Хансдон и Иствик, Хартфордшир и владений в Кенте.
Генри Кэри Хансдон ранее служил предшественнице Елизаветы, Марии I. После смерти Марии ему была назначена ежегодная пенсия в размере 400 фунтов стерлингов. 31 октября 1560 года он был назначен мастером королевских ястребов с зарплатой 40 фунтов стерлингов в год. 20 апреля 1561 года Генри Кэри, 1-й барон Хансдон, был удостоен почётного звания рыцаря Ордена Подвязки.
