Я слышу его резкий вдох.

‒‒ Я хочу уложить тебя на кровать, полностью обнаженную в лунном свете, чтобы я мог видеть всю эту прекрасную кожу. Твои соски, такие твердые и готовые к тому, чтобы я их пососал. Запах твоего возбуждения, боже, я бы засунул свой язык прямо туда.

Мое дыхание поверхностно, моя рука круговыми движениями снова и снова поглаживает мой набухший сосок.

‒‒ Ты заставляешь меня чувствовать себя так хорошо, Пакс.

‒‒ Я хочу, чтобы ты кончила для меня, детка. ― Его дыхание неровное у моего уха. ― Я так сильно глажу себя, так близок к тому, чтобы извергнуть всю эту сперму для тебя. Просто представь, как я глубоко внутри тебя, долблю твою киску...

Его использование этого грязного слова выводит меня из равновесия, и моя кульминация прорывается сквозь меня, как луч света. Ослепительный и быстрый, он прорывается через мою систему. Звуки, которые я издаю, нечеловеческие, не осознанные.

Когда я затихаю, отчетливо понимаю, что Пакстон снова и снова громко ворчит в телефон. Через минуту или две после того, как мы перевели дыхание, он говорит первый:

‒‒ Если наш секс по телефону может быть таким горячим, то я не могу дождаться завтрашнего дня, чтобы вернуться домой к тебе.

Я хихикаю.

― Ну, Майя получила чертовски интересное шоу, это точно.

Я слышу улыбку Пакса в трубке.

‒‒ Вот почему мы всегда запираем ее в нашей комнате, нельзя, чтобы собака нам мешала.

ГЛАВА 34

ПАКСТОН

Я сильно приложился о землю, холодный дерн ударяет меня по спине, когда я втягиваю воздух.

― Ты что, бл*дь, хочешь нас убить? ― Коннор сухо дышит, рухнув рядом со мной.

― Я всего лишь пытаюсь подготовить тебя к Суперкубку. Или ты не хочешь выиграть кольцо? ― Энтони гогочет, откладывая блокнот, и я надеюсь, что это означает, что мы немного отдохнем.

Гепарды вышли в плей-офф, а потом мы стали чемпионами НФК, а потом выиграли. Не могу сказать, что я удивлен, наша команда действительно чертовски хороша. Но... что-то не так с моими костями. Чувство такое же, как и в трех других случаях, когда я был на этой позиции, и с заходом солнца в моей карьере какое-то судьбоносное чувство овладевает мной.

Однако мало кто знает, что я не вернусь в следующем году. Неважно, выиграем мы или проиграем, я вешаю майку и вижу свою последнюю пятидесятиметровую линию.

― Да, я хочу кольцо. Я также хочу иметь возможность выйти на поле через две недели. ― Коннор дуется, глотая содержимое своей бутылки с водой. ― Эй, парень, кстати, поздравляю. Мальчик, да?

Энтони улыбается и наклоняет голову к Коннору.

― Спасибо, бро, мы очень рады.

― Вы о чем? ― Я был так увлечен Деми, что пропустил несколько наших тренировок, предпочитая заниматься самостоятельно, чтобы быстрее вернуться домой к ней.

― Мы с женой снова ждем ребенка, мальчика в июне. ― Он сияет, и чувствуется, как от него исходит гордость.

― Поздравляю, мужик, это потрясающе. ― Я похлопываю его по плечу, и внутри у меня все клокочет от ревности.

Не потому, что мне нужна жизнь Энтони, а потому, что я хочу иметь ребенка. Я не должен был тратить столько лет впустую, не должен был быть таким эгоистом. Теперь я ухожу на пенсию, и чувствую, что отложил свою жизнь ради этого спорта, и мне нечего показать, кроме дурацких колец и хвастовства.

Интересно, согласится ли Деми на то, чтобы я обрюхатил ее сегодня вечером?

― Черт, не могу представить, что у меня будет ребенок. ― Коннор качает головой, как будто я должен объяснить ему, что такое птицы и пчелы.

― Это потому, что ты и есть ребенок. Я тоже не могу представить, что у тебя есть ребенок. ― Энтони смеется.

― Например, чем ты кормишь ребенка? Это же не собака, где корм четко маркирован в магазине, и ты просто насыпаешь его в миску на полу два раза в день. Черт, я даже этого не могу. Вот почему у меня нет собаки, ― Коннор продолжает говорить.

Я смеюсь над этим, потому что он явно не в своей тарелке в этом разговоре.

― Заметка для себя, никогда не просить тебя посидеть с ребенком.

― А что, ты думаешь о том, чтобы сделать беременной твою прекрасную женщину? ― Он подмигивает мне.

Вообще-то, я как раз об этом и думал.

― Может быть... в будущем.

― Черт, ты не шутишь, Шоу. ― Коннор присвистывает.

Энтони изучает меня, потому что он должен знать выражение моего лица.

― Да, он хочет ее обрюхатить. Прямо сейчас, если я прав. Я бы узнал это лицо где угодно; это уверенность. Я почувствовал подобное, когда встретил свою жену, и могу с уверенностью сказать, что ты чувствуешь то же самое по отношению к Деми. Только сначала надень на нее кольцо, я за традиционность.

― О, я так и сделаю. ― Я киваю, и они оба обмениваются взглядами.

Они не знают о моем выходе на пенсию, но они также не знают, что на днях я провел три часа в самом известном ювелирном магазине Шарлотт.

И ушел оттуда с пустыми руками, потому что ни одно из колец не показалось мне идеальным.

Я позвонил Дилану и попросил его залезть в сейф в доме наших родителей и забрать мамино кольцо. Он позвонил мне по FaceTime, чтобы показать витиеватое антикварное кольцо из розового золота... семейную реликвию, передаваемую из поколения в поколение. Это было обручальное кольцо моей мамы, и его вернули нам, когда она умерла.

Я сразу понял, что оно предназначалось мне, чтобы я подарил его Деми. Я попросил его отправить, и коробка прибыла всего три дня назад.

― Ну, расскажи нам, в чем заключается твой план! ― почти кричит Коннор, и они, должно быть, смотрели на меня дольше, чем я думал.

― Да, расскажи нам романтические подробности, ― подхватывает Энтони.

― Это то, о чем вы, ребята, хотите поговорить в нашем мужественном спортивном комплексе за несколько недель до Суперкубка? ― Я избегаю этой темы, в основном потому, что еще не знаю, что буду делать.

Они смотрят друг на друга и одновременно восклицают:

― Да!

Я сдвигаюсь со своего места, выбирая травинку из искусственной травы.

― Ну, по правде говоря, я еще не знаю.

Они оба смотрят вверх, и на их лицах появляется разочарованное выражение.

― Ладно, хорошо, что ей нравится? Моя жена, например, любит мороженое. Поэтому я приготовил пинту, поставил в продуктовом магазине, и когда однажды вечером мы пошли выбирать его, я убедился, что она ее видела. Потом опустился на одно колено прямо посреди Whole Foods. ― Энтони улыбается.

― Чувак, это просто гениально. Они сделают такие для кого угодно, даже если ты не обручаешься? ― Коннор выглядит так, словно у него была какая-то идея, и она не имела никакого отношения к браку.

Мы игнорируем его, продолжая наш разговор.

― Я имею в виду, Деми… она простая. Она любит свернуться калачиком на диване и читать. Я думаю, она хотела бы, чтобы я сделал что-то простое и личное, но в то же время я хотел бы объявить об этом всему миру. По... старым причинам.

Никто не знал о том, что мы встречались в колледже. Не то чтобы меня волновало, если бы они знали, но мне казалось излишним вот так впускать людей в наши дела. Тем не менее, я все еще чувствовал вину за то, как относился к ней много лет назад. И если я мог загладить свою вину, объявив всему миру, что хочу, чтобы она стала моей женой, то я хотел это сделать. Я хотел кричать с крыш, что влюблен в Деми Розен и желаю провести с ней всю свою жизнь.

― Звучит чертовски подозрительно, просто говорю. Но, чувак, на этой неделе ты держишь мир на волоске, у тебя идеальная сцена. Алло, предложение на Суперкубке? Я бы сказал, что ты не ошибешься, если достанешь этот бриллиант после того, как мы выиграем кольцо.

Коннор посылает мне большой палец вверх после того, как рассказал о своей идее, и я должен признать...

Это была чертовски хорошая идея.

ГЛАВА 35