Влад сидел на кухне, Павел ругался с женой, Алька заступилась за Галку, брат ударил Альку по лицу и бросил в неё тапок. Влад вышел из кухни на шум в зал, тапок попал в голову Влада.
–Ой, Владик, я в тебя попал, это я в Альку кидал, а ты зашёл, я в тебя попал, извини, эти бабы, блин.
–Ты что, мою жену бьёшь?
–А что она грубит мне.
–Я сам буду свою жену воспитывать, когда надо. Брат придирался к жене, дергал её, злился, обзывал, бил.
–Владик, может уйдём на съёмную квартиру? А то мы тоже скоро начнем ссорится, глядя на них.
Алька работала в кафе поваром. Там иногда проводили свадьбы, обслуживали банкеты, юбилеи. Вот и сегодня обслуживали свадьбу. Алька увидела среди гостей мужа своей двоюродной сестры. Лёня сказал, что они сейчас живут с малышами у родственников, в благоустроенной квартире, а дом их свободный. Он сразу отдал Альки ключи от дома. На следующий день была суббота и Алька с Владом уехали туда жить.
–Пусть без удобств, печка, зато отдельно, вдвоём. Подумала Алька.
Приехали, затопили печь, побелили, помыли, прибрались и разругались. Алька легла спать. Влад нашёл старый магнитофон и возился с ним. Алька уже спала, Влад подошёл к кровати:
–Пойдём со мной, сказал Влад загадочным голосом. Он подвёл её к печке. Сверху плиты штукатурка потрескалась и оттуда в нескольких местах, идёт серый дымок.
–Бери ведро с водой. Он тоже взял ведро с водой, топор. Подошли к печке с улицы, он топором ударил по стене, пласт замазки отвалился, а оттуда пламя, чуть лицо и волосы не опалили. Он вылил на стену два ведра воды, видно было, что печка была сложена неправильно, вместо кирпича, рейка и глина. Вот так ссора спасла им жизнь. Если бы они легли вместе спать, так бы их и похоронили вместе. И сказали бы, что они любили друг друга и умерли в один день, в данном случае – в одну ночь. Так говорят, что худо без добра не бывает.
ГОРЬКО
В те годы весной и осенью делали субботники, выходили на работу, занимались уборкой территории от мусора и листьев. Вот и сегодня 5 марта объявили субботник. У Гали, подруги Альки, свадьба, Галя была у Альки дружкой. В ЗАГС Алька с мужем не успели, пришли с работы.
–Кушать будем? Спросил Влад.
–Мы же на свадьбу идём, там и поедим. Голодные с утра, без обеда, даже чай не пили, пошли на свадьбу. Пришли, а там уже все пьяные, ещё и отругали их, что опоздали.
–Штрафной им! Кричали пьяные гости. Налили Альке с мужем по полному граненому стакану водки. Начали все в один голос кричать:
–Пей до дна! Пей до дна! Да ещё руками держали стаканы, пока они не выпили. Алька не может пить, она пригубила, но её стакан держали у рта, она её туда, она обратно, чуть не вырвало. Так ей влили весь стакан, пока она не выпила они не успокоились. Разве справишься с этой пьяной сворой. После этой процедуры довольные гости пошли танцевать. Стол опустел, только Алька и Влад остались, им неудобно было одним кушать. Они закусили и встали из-за стола со всеми танцевать. Альке стало нехорошо, комната не большая, людей много, душно. Свадьбу проводили дома. Алька вышла на улицу в сад, за ней вышел брат Гали. Он с Алькой танцевал, ему 16 лет. Альке плохо, рвать нечем, они даже чай не пили сегодня, она зашла за деревья, ей всё же удалось вырвать, ей стало полегче. Мама Гали подошла к Владу и говорит:
–Твоя жена вышла на улицу с Колей. Она недолюбливала Альку потому, что Алька приходила и уводила её дочь, а они ничем плохим не занимались, ходили, пели песни, стихи читали. У Влада глаза налились кровью, он выскочил из комнаты на улицу. Увидел топор, схватил его. Побежал к стоящему на улице Коле, гости выбежали во двор, вырвали у Влада топор, начали его бить. Алька услышала крики, увидела, как Влада бьют мужчины.
–Ты сволочь, на ребенка с топором. Не успела Алька подойти к дерущейся куче, пьяные гости как мураши накинулись на Альку. Она упала на землю, женщины рвали её волосы. Пинали, били кто как мог, сопровождая свою разминку нецензурной бранью. Разделенные на две кучки, как мураши несут свою добычу в норки, так по очереди волоком тащили Альку и Влада, и как два мешка, по очереди закинули в такси. Галя сказала адрес мамы Альки и их привезли на квартиру. Влад поднялся на второй этаж и сидел на полу лестничной клетки, рядом с квартирой, ждал Альку и сквозь зубы хрипел:
–Убью. Убью. Потом Таня сказала, что Альки нет.
–Вы же переехали.
Алька вышла из такси и пошла домой, от дома мамы было 10 кварталов. Но было ближе, толи её обида, толи её пьяная башка, привела её к дому Гали. Она не понимала, как это всё произошло, не успели прийти в гости, ничего плохого не делали и вдруг их избили, оскорбили и как собак выкинули. Заходить она не стала, ходила по темному саду, вышел Коля. Вышла мама Коли.
–Коля, ты с кем? А с Алей. И ушла. Коля вынес ей воды, дал сигареты.
–Ну и пусть меня убьёт, эта пьяная свора. За что? За что они накинулись на нас?
–Да уже все разъехались, молодые спят, ты же сама сказала, пьяная свора.
Алька немного успокоилась, ушла домой. Когда до Влада дошло, что они переехали, он пошёл домой. Когда Алька пришла, Влад уже лежал в постели, она молча легла рядом. Влад встал и молча вышел из комнаты. Алька услышала, как на кухне гремят приборы, где вилки, ложки и ножи лежали в одной коробке. У неё в голове застучало пульсом:
–Ищет нож, беги. Как будто мысленно ей кто-то сказал. Сердце заколотилось, выскакивая из клетки.
–Куда бежать? Здесь одна дорога, через дверь кухня, а он там с ножом, куда прятаться? Под кровать? Станет там сразу искать и вытащит. Она прямо в ночной рубашке выпрыгнула с постели, побежала к окну и плечом начала вышибать окно. Вдруг, внизу рамы, появилась щель и свежий воздух подул ей в лицо. Она со всей силы надавила на раму снизу, вывалилась на улицу, побежала. Снег ещё кое-где лежал, грязь, лужи, покрытые тонким льдом. Холод обжигал её голые ноги, мороз иголками впивался, жалил её тело. Бежала два квартала, выскочила к дороге, асфальт, там ездят машины.
–А дальше что? Взять такси, денег нет, да её в одной ночной рубашке, босиком, грязную, кто возьмёт? Куда? Подумают, что сумасшедшая, вызовут милицию, посадят его в тюрьму. Или спрятаться, сидеть всю ночь на холоде, а к утру сдохнуть или потом от воспаления легких сдохнуть. Она остановилась и стояла, он подбежал и начал её бить, пинать, потом схватил за волосы и волоком, через замёрзшие лужи и кое-где лежащий снег, по грязи потащил домой. Как мешок с опилками, затащил и бросил её на пол. Вышел. Алька начала подниматься. Он зашёл, посмотрел на неё с ненавистью, ударил её кулаком по скуле. Алька упала в угол, головой ударилась о стену и по стене скатилась на пол. Он подошёл начал пинать её в живот, в печень, в почки, в грудь, по голове. Потом снова в живот, в печень, в грудь, в почки. Алька от каждого удара охала на выдохе, а он продолжал пинать и всё пинал, и пинал, и пинал. Алька подумала:
–Надо задержать дыхание, подумает, что потеряла сознание и перестанет её бить, может жалко станет. Она расслабилась и задержала дыхание. Он перестал её бить, посмотрел на неё, потом взял ведро и вылил воду ей в лицо. Алька подумала:
–Теперь уже надо оживать по сценарию. Она же не может всё время не дышать. Алька задышала, заохала, как будто пришла в себя после обморока. Он немного постоял, подошёл сбоку и начал пинать в правую почку и всё пинал, и пинал, и пинал, как долго, она не знает. Потому, что то, что было дальше, она не помнит ничего.
Алька открыла глаза, она лежала в постели под одеялом, сколько времени – не знает. На улице светило солнце, болело всё тело и голова, но больше всего болело сердце, но не физически, а как будто там была душа, и она плакала. Может от обиды, от пустоты, как будто, что-то там сломалось, что-то там ушло из неё, может надежды, может радость, может любовь, может жизнь.
Алька встала, одела халат, пошла на кухню готовить еду. Она только знала, что она теперь жена и должна готовить еду мужу потому, что голодный муж намного хуже, чем сытый муж. Она даже не хотела вспоминать, что было вчера потому, что она не могла забыть, и этот ужас он как будто окружал её, она в нём жила, как в огромном горящем круге. Она ощущала его кожей, каждой клеточкой, каждой жилочкой. Она машинально, как зомби готовила еду и только слезы сами по себе катились по её горячим щекам и падали на грудь, на руки, на еду, на посуду.
