Дюк тоже стоял один. Держа кружку не за ручку, он медленно потягивал кофе, морщась от вкуса и пропуская мимо ушей случайные вопросы. Другие члены экспедиции выдавали свои рассказы с той скоростью, с которой могли говорить. Когда они подошли к месту о Шоти, некоторые оглянулись на меня и понизили голос, но возбужденное бормотание все же доходило до меня. - Четвертый червь?... Невозможно! - Но скепсис натолкнулся на настойчивость и дискуссия разбилась на отдельные высказывания.
Потом вошла доктор Обама и отвела Дюка в сторону, где они совещались некоторое время; один раз они поглядели в мою сторону, но когда увидели, что я смотрю на них, отвернулись; потом Дюк оставил чашку и оба удалились.
Внезапно передо мной встал Тед. Он горбился, засунув руки глубоко в карманы джинсов. На лице его было странное выражение, словно он смотрел на автомобильное происшествие.
- С тобой все в порядке?
- Все прекрасно.
Он сел напротив, сложил руки и склонился над столом, опираясь на локти. - Брось казаться бравым. Ты выглядишь ужасно.
- Ты тоже не выглядишь горячо, - пробормотал я. Его волосы цвета песка были взъерошены, лицо одутловато. Казалось, он только вылез из постели. Неужели так поздно?
Он пропустил это мимо ушей: - Я слышал, у тебя был плохой момент.
Я не ответил.
Он смотрел на мою сумку с образцами. - Нашел что-то интересное? Эй, он шевелится!
Я быстро стукнул мешок и тот затих.
Тед разинул рот: - Что там у тебя?
- Несколько насекомых из корраля. Ты можешь мне помочь. Пойдем, найдем клетку.
- Клетку? Большую? Загончик для цыплят подойдет?
- Вот такого размера, но не деревянный.
- Э-э. Алюминий и проволока. - Он сорвался за дверь.
Некоторые уже выкатывались, видимо, направляясь в комнату отдыха. Другие, заново наполнив кружки, шумно прихлебывали самый громкий звук в комнате. Мне казалось, что сержант Келли должна находиться в кухне, стряпая бисквиты, но она была не там. - Вот, - сказала она, положив передо мной сэндвич с курятиной и поставив стакан молока, - Ешь. - Ее выражение было трудно понять, словно лицо было в разладе с эмоциями.
Я уставился в колени: - Не хочу.
- Да?, - огрызнулась она. - Что ты наделал такого, что не можешь есть?
- Сержант, - сказал я, понизив голос, - я убил Шо...
- Знаю, - прервала она меня. - Сказали. - Она мягко положила мне руку на плечо. Когда я не поднял головы, она наклонилась, взяла мою голову в колыбель своих рук - они были громадны - и притиснула к себе. Я не смог сдержаться. Я начал плакать, как ребенок, уткнувшись в ее передник. Передник сержанта Келли был для меня сейчас единственным в мире. Я схоронил в нем лицо и плакал. Впервые за всю жизнь я заплакал днем. - Мальчик мой, сказала она, - мой хороший мальчик. Все прошло. Мама уже здесь. Мама здесь.
Наконец, я остановился. - Сержант, - сказал я, вытирая нос о ее передник, - спасибо вам. Я затуманено посмотрел на нее, ее глаза блестели. - Я люблю вас.
- Э-э... - Ее хладнокровие заметно пошатнулось. Она смутилась. Она сказала: - Я забыла там в кухне..., - и быстро ринулась прочь. Когда она ныряла за дверь, мне показалось, что она вытирала глаза.
Когда я повернулся к столу, Тед стоял с клеткой для цыплят. Не знаю, как долго он был здесь - и не хотел спрашивать. Он ничего не спросил про мои красные глаза; просто поставил клетку на стол и ждал.
Я скрыл замешательство возней с сумкой. Тед открыл верх клетки, а я просунул внутрь асбестовую рубашку с тысяченожками. Развязал узел и вывалил три твердых, черных самородка. Потом тщательно запер задвижку клетки.
- Что это?, - спросил Тед. В голосе звучало разочарование. Это действительно животные кторров?
Я кивнул. Тысяченожки лежали свернувшись; панцири казались почти металлическими. Если они были живы, то не показывали этого.
- Почти не на что смотреть.
- Подожди, они развернутся, - сказал я. - Они миленькие, как паучки.
Тед скорчил мину.
Тем временем Сэм, лагерный талисман - большой, серый с белым, здоровенный кот, который нас усыновил - прыгнул на стол для инспекции. - Мроурт? - спросил он.
- Нет, Сэм, это не едят, - сказал Тед.
Сэм понюхал с разочарованием. И сразу обратил внимание на мою курятину и молоко, неожиданный подарок судьбы. Ни Тед, ни я не отталкивали его. Он шумно ел. Изящно кусает, но шумно жует. Он особенно громко мурлыкал, когда ел.
Луис шел мимо в майке. На его фигуре среднего возраста уже начали проступать прослойки жира. Я подумал, что армия более не может быть слишком разборчивой. - Насекомые из лагеря червей? Он вгляделся поближе. - Когда они развернутся?
Я пожал плечами.
- Ты пытался их кормить? Может, в этом причина. Может, они проголодались.
- Или напуганы, - предположил я.
Он пропустил замечание мимо ушей. - Что они едят?
Я снова пожал плечами.
- Ты не знаешь?
- Откуда? Может, все что угодно. Когда я их поймал, они грызли стены своего загона.
- Тебе надо их чем-нибудь покормить, - настаивал он. Двое-трое других людей шли мимо. Образовалась небольшая толпа. Некоторые бормотали, соглашаясь с ним.
- Попробую, - промямлил я. - Посмотрю, что им понравится.
- Э-э, ты ничего не понимаешь в животных. Я вырос на ферме... - Он сунул палец в сетку и позвал: - Цыпа-цыпа. Клянусь, они как цыплята. Цыплята кторров. Вперед, жучки, вперед - смотрите, что папа принес... - Он показал им кусочек бисквита через решетку. Вперед...
Я надеялся, что тысяченожки проигнорируют его, но одна выбрала именно этот момент, чтобы развернуться. Более ничем не сдерживаемая и не находя причины прятаться, она начала исследовать свое окружение; антенны двигались вперед-назад во всех направлениях, пробуя все. Через мгновение она скользнула по полу и даже по стенам клетки, позволив увидеть свою мягкую изнанку. Мягкую? Она была глубокого тревожно-красного цвета с темными лентами, разделяющими - что? - это выглядели как сегменты. Я смог увидеть, как соединялись все скорлупки - тело создания было поездом крошечных бронированных машин на ножках.
Тысяченожка попробовала алюминиевый каркас своими чувствительными антеннами и попыталась просунуть голову сквозь проволочную сетку. На мгновение показалось, что она смотрит прямо на меня; глаза были черными дисками размером в квартер. Они напоминали глаза кторров и не были фасетными, как глаза обычных насекомых.
