Москвич говорил далее:

— Ну вот скажи, на кой фиг нам его данные? Они же ничего не дадут. Мы его не сможем так просто найти, Никифорова этого. Или я ошибаюсь?

— Мы должны знать обо всех родственниках Виктора — кто они, чем занимаются и так далее. Это поможет нам в расследовании. Но сейчас его дочь лучше не трогать, — край губы чуть дернулся, — Плисецкий настолько обеспокоен соревнованиями, что вряд ли подпустит меня к ней.

Тут его лицо сделалось отстраненным, а пальцы начали отбивать по столу своеобразный такт.

— На протяжении нескольких лет вокруг личности Виктора вертится непонятная мистика. Я даже сам не понимаю почему.

Бегая глазами по буквам на экране и анализируя со скоростью робота, Отабек в одно мгновение подобрал ключ от скважины, отделяющей тайники от правды. Он буквально сканировал развернувшиеся перед ним данные, догружая и без того набитый проблемами мозг.

А по окончанию всего этого повернулся к сотруднику.

— Судя по всему, придется изрядно покопаться в прошлом Никифорова. У меня уже собраны практически все сведения о нем.

========== Глава 8 ==========

Комментарий к Глава 8

Музыка для короткой программы: (длительностью 2:40) https://vk.com/audios246769385?q=the%20piano%20guys%20kung%20fu%20Cello%20Ascends

И для произвольной: http://x-minus.me/track/291923/brothers-under-the-sun

— Плисецкий! — в недовольстве, почти срываясь на крик, говорит в динамике голос Плющенко. — Признавайся, ты похитил Таню? Я ее нигде не могу найти.

— Все в порядке, она со мной сейчас.

Тяжелый вздох.

— Ну и зачем ты ее забрал?

Плисецкий бросил взгляд на зеркало, в котором отражался издалека.

— Нужно было поговорить… и подобрать костюм.

— Ты шутишь? У нее и так своих полно.

— Нужна новизна. А ее нет. Вот поэтому я отвез ее в ателье к моей знакомой — к ней постоянно поступают заказы от фигуристов. Такие эксклюзивы дорого стоят, а мне она делает скидку на все пятьдесят.

— Больше не пугай меня так — я за нее отвечаю.

— Да понятно, ваши семьи дружат давно, ты говорил.

Но дальше его слова, едва не соскочившие с языка, буквально прилипли к нему, а губы так и остались открытыми.

Удивление врезалось в мужские черты, отразилось в глазах и заткнуло на какое-то время. Когда Юрий увидел девушку, облаченную в лилейно-жемчужное платье с вихрящимся подолом, не сразу осознал, что его накрыло тупое молчание.

Выкроенные умелыми руками элементы ткани сверкали, сшитые в целое. И заставляли сверкать. А голубые глаза, смотрящие куда-то в сторону, — жгли по-особенному.

Но лишь спустя четверть минуты голос Юрия выдавил в динамик уже разволновавшемуся фигуристу:

— Я перезвоню, — после этого отдалился от стены размеренным шагом.

— Ну как? — Плисецкий не отводил взгляда от нового костюма девушки, которая догадалась о причине их прибытия сюда:

— Так вот почему вы мои размеры узнавали.

— И… все-таки?

— Он… — Таня переминалась с ноги на ногу, — очень оригинальный, такой белоснежный. А вот маска особенно нравится.

— Мои клиенты еще никогда не уходили недовольными! — послышалось за дверью.

— А можно взять для короткой программы костюм? — указала Никифорова женщине на второе платье цвета киновари. В китайском стиле — под стать музыке.

— Он твой, бери, конечно!

Но вдруг, обернувшись к тренеру, девушка невольно сжалась изнутри. Почему-то сейчас её боевой характер уступил место стеснению.

Что-то маленькое, особенно тёплое зажглось внутри неё…

***

Десятки коньков крутились и горели, соприкасаясь лезвиями со льдом, чертили полосы. Имена на табло перемещались в зависимости от того, кто сколько получил баллов, но каждая фигуристка была по-своему превосходна.

Выступления один за другим были как заклинания, накладывающиеся на сознание каждого смотрящего.

Таня волновалась, утомленная ожиданием выхода.

Всего три минуты, которые я должна выдержать. Всего три минуты, когда я должна показать себя.

Я не могу проиграть…

А вот у Плисецкого за девушкой дозор не останавливался. Привычный спортивный костюм заменил официальный, подчеркнуто строгий. Галстук был прикреплен на воротник белой рубашки, поверх которой был надет черный пиджак.

Молодой тренер вздыхал, наблюдая за своей ученицей. Она стояла к нему спиной и что-то повторяла шепотом.

В этот момент объявили ее имя.

Пора.

Мысленно пробежавшись по короткой программе, Никифорова поправила рукава, пестрящие изображением извивающегося золотого дракона: её китайский наряд был самым ярким из всех.

Едва девушка приготовилась выйти на каток, у самого уха услышала слова тренера:

— Ты перфекционистка, поэтому усвой один урок, Если упадешь - это не проигрыш. Проигрыш будет, когда ты не захочешь продолжать программу.

От того щемило куда сильнее, чем от сжигающих зеленых глаз. Сдерживая себя, Таня обернулась, точно бросая вызов:

— Не дождутся.

Ни за что. Я всех порву.

Таня наконец выехала на лед. Сейчас она в относительной тишине выдерживала давление со всех сторон. Прогоняя дрожь и прижимая к груди цепочку-талисман, девушка выдохнула и обернулась к тренеру. В это мгновение их глаза встретились, и даже издалека Никифорова что-то прочла в них. Как и Юрий.

Из акустических центров, помещенных на всей площади стихших трибун, полилась мелодия виолончели, невольно вызывающая ассоциации с музыкой Дальнего Востока.

Таня приложила тыльную сторону ладони ко лбу, придавая образу некую печаль, одиночество, как обычно делал отец.

Наконец-то… Она вернулась в спорт. Она дождалась своего часа и, как прежде, вдохнула лед.

Девушка безупречно исполнила двойной в либелу, закидывая ногу назад и вращаясь, как ускорившаяся стрелка часов. Плавным переходом следовала витиеватая дорожка шагов и прыжок в три оборота.

— Несмотря на годовое затишье, Татьяна все такая же упругая и гибкая.

— Да, этого у дочери Никифорова не отнять. Заметь, сегодня она необычайно легка.

В отличие от зарубежных, российские комментаторы спокойно информировали телезрителей о происходящем, а их предложения тянулись во время прямой трансляции.

Внезапно характер музыки изменился — дополненная двумя музыкальными инструментами, она будто бы разогналась в унисон с девушкой. Поднимала в душе адреналин, мгновенно рассылающийся по венам.

Таня создавала танцем историю, совершая повороты, вращаясь в спирали и еще глубже дыша.

Глаза Плисецкого, направленные на каток, буквально застыли, а пальцы сжимали края бортика.

Если ты горишь, то покажи, как высоко может подняться пожар. Ты не должна остыть. Ты - пламя.

И каждый элемент был действительно жгуч. Татьяна поднимала огонь и сама горела в нем.

Она играла роль китаянки, которая сражается на поле войны, где ей нет места. Но она там. Борется и рисует. Живыми красками.

Если я горю, то меня невозможно остановить. Я хочу с каждым поделиться своим жаром. Я хочу обжечь других и себя. Мне чуждо место, полное холода.

Настоящая ярость восточного дракона, будто сошедшего с ткани, поселившегося в ней и наделившего собственной силой. Это была игра хаоса и гармонии, что неминуемо враждуют между собой.

Музыка придавала фигуристке сил, не давала отступить. Исполняя двойной прыжок и заклон, девушка заставляла дрожать тысячи сердец.

Юбка закручивалась вокруг бедер, а собранные в хвост волосы развевались, когда Никифорова достигла кульминационного момента, демонстрируя сложный для нее тройной аксель. Следящий за ней Плисецкий ожидал падения, даже приготовился прижать ладонь ко лбу, но — глаза поднялись — получилось!

Девушка не допустила ошибку, не рухнула, будто в ней ожила точка равновесия.

Юрий облегченно выдохнул.

Твое выступление показывает, что тебе не безразлична собственная судьба. Поднимайся еще выше. Выше!

И, взлетая, Никифорова сливала воедино музыку, движения и чувства. Она проникла в ритм, звучащий в такт с ее пульсом. Она разносила пожар.