Все из-за найденной записки, впитавшей в себя пару капель крови. Юрий поднял ее из-под россыпи осколков. Прочел. Но лучше бы этого не делал.

В душу мужчины тут же заполз еще никогда неведомый мрак.

Его отец хотел уничтожить семью Никифоровых, а теперь отца нет.

Слишком много загадок.

***

Два года в языковой школе для иностранцев пролетели незаметно, но все еще впереди. Таня хотела заниматься, пусть даже иногда ленилась выполнять задания. Если учесть, как сильно уставала после соревнований, тренировок, конференций и встреч на телевидении, то на это можно закрыть глаза.

Правда… все стало так обыденно. Любимое дело, конечно, давало вдохновение, но в последнее время очень выматывало.

Вроде бы все как обычно. Семья, фигурное катание, победы, жизнь в США… Но даже когда все мечты осуществились, все равно не хватало одного: чтобы ее грели в объятиях теплые руки, а волос касались губы.

И чтобы этот человек был рядом с ней. Чтобы их не разделяло расстояние длиной в океан.

***

Луна выплыла из-за тучи, вливая в окно призрачный свет. Он тянулся светлой полоской вдоль изножья кровати. Экран телефона в полумраке спальни тоже источал свет, заливая лицо, отражающее усталость и тоску.

Юрий просматривал ленту в Инстаграме, когда лежал в постели. Он занимал мысли всем, что можно и нельзя, пытаясь вытеснить из сердца чувство пустоты. Предстоящими тренировками, составлениями программ и переговорами с хореографами. ,Но от до сих продолжающегося одиночества у него начинала ехать крыша. То, что доставляло радость, было слишком далеко. Она далеко. А их часовые пояса разнятся очень сильно.

Вздохнув, Юрий коснулся затылком подушки. Взгляд — на серый потолок. Тыльная сторона ладони — на потном лбу.

========== Глава 2 ==========

До полуночи всего ничего. Несколько минут — и стрелки сойдутся.

Тряпичная кукла с глазами, сделанными из зеленых пуговиц, выглядела очень устрашающе. И это вполне логично, если учесть мрак комнаты, дрожь языков пламени, расставленных по кругу, и неопознанный бред, слетающий с языка колдующей.

Прямо как в тот раз…

Неужели повторится? Или будет иначе?

Как бы там ни было, последствия никогда не будут носить положительный характер.

Женщина, с виду цыганка, взяла куклу после прочтения заклинания и положила к себе на колени. Погладила по пшеничным нитям, имитирующим волосы игрушки. Но в такую точно дети играть не будут.

Это не игра с куклами. Это игра с людьми.

Зная, какой обладает властью над ними, колдунья сосредоточила мысли на выбранном объекте.

Зачем ей это нужно? Всем всегда что-то нужно. Даже без причин.

Она рисовала. Она что-то рисовала скрещенными пальцами в воздухе. По всей видимости, узор. Еще одно заклинание.

Касание к тряпичному туловищу и точно бы вливание в тельце странной энергии. Но уж точно не правильной.

Свет свечей выхватил странный вензель, впитавшийся черной краской в кожу руки.

Процесс колдовства над игрушкой завершается успешно. Женщина осталась довольна.

Потом, смеясь на облегченном выдохе, принялась разминать пальцы.

Круг свечей погас сам собой.

***

Секунда — и тело скрючивает. Что-то острое полоснуло по груди и стало терзать.

Чашечки колен упираются в пол. Растопыренные руки — тоже. Не понимая, что происходит, Юрий в недоумении и страхе расширил глаза.

Что это? Почему?

Опять?

По коже пробегает ледяная, острая судорога.

Приступ — он самый — накрыл мужчину с новой силой, тяжело навалился, перегрызая клыками все связи с внешним миром. Слишком сильно. Юрий не мог сопротивляться пытке, дав ей зайти слишком далеко.

Его будто медленно, но верно наполняли свинцом, притягивая к полу всем телом.

Мужчина дрожал, задыхался, цеплялся за последние минуты, когда он еще что-то мог опознать вокруг себя.

Бился в безостановочных конвульсиях, уже все-таки поддавшись натиску. Эта боль расползалась по груди, резала и заставляла терпеть мучения невесть сколько минут.

Выталкивало из легких последнее дыхание, выпивало силу до самого дна.

Казалось, мир тоже корчится от боли, раскалывается, как и сам Плисецкий.

Когда в проеме возник родной силуэт, фигурист начал давиться собственным голосом, тщась хоть-что сказать.

— Дед… — слабым шепотом.

Судорожно сокращающееся горло больше не могло что-то выдать.

Мысли растворились в этой вязком болоте приступа, куда затягивало вопреки попыткам вылезть.

Но даже в таком состоянии он не хотел забывать о свете. Боясь, что это последний день в его жизни, не сдержал обещание.

Он вспомнил о Тане. Вспомнил тепло и ласково, будто желал вновь коснуться ее волос. Но это настолько сильно ранило, что боль в области груди умножилась.

Из Юрия вышло последнее.

Выдохом. И именем. Ее именем.

Прежде чем у Плисецкого потерялось сознание, он услышал:

— Юра!!!

А дальше — развернувшаяся вмиг бездна.

========== Глава 3 ==========

— Алло, скорая. Ложный вызов. Мой внук очнулся после приступа и отказывается в помощи. Да, он точно уверен в этом. Даже если вы приедете, он не будет пускать вас. Простите за беспокойство.

Николай Плисецкий говорил с врачами с чувством стыда. Но ничего не поделаешь — по словам фигуриста, они не спасут. И многократные попытки и дорогостоящие курсы лечения — вовсе не выход. Пришлось перебороть себя, сказать те самые слова и закончить разговор.

— Почему ты меня опять так пугаешь? — тревожно спрашивал дед, когда Плисецкий вытирал лицо и волосы полотенцем. — Мне сколько уже лет, сердце не железное. Пожалей хотя бы меня, раз о себе не заботишься…

— Я что, виноват что ли, что оно само так… — Парень отнял махровую ткань от глаз. — Я даже не успел ничего осознать, как меня накрыло…

— Опять тот же приступ? — уже до боли знакомый вопрос, задаваемый Николаем не раз.

И не раз получивший один и тот же ответ:

— Я ничем не болею. Ни-чем.

— Тогда откуда эти потери сознания? Каждый раз ты чуть ли не умирал, а теперь так спокойно выходишь из душа? И почему ты запрещаешь вызывать скорую? Почему отказываешься от лечения?

— Не нужно, — Юрий закинул полотенце на плечо, направляясь к кровати, чтобы прилечь. — Сделай вид, что померещилось.

— Да что с тобой происходит?! — выкрикнул Николай, когда внук уже завернулся в одеяло и уткнулся в одну точку. — Тебе все равно, что с тобой будет?

Немного помолчав, дав тиканью часов и отдаленному шуму ночного города за окном поглавенствовать в тишине, Юрий наконец заговорил:

— Последние полгода я тоже перестал узнавать себя…

С того рокового момента, который подразумевали слова, изменилось многое. В том числе и сам Плисецкий. Приступ подкинул ему проблем непочатый край и никому от них не было лучше.

Разрушительное действие недуга, день за днем убивающего силы, сказывалось на здоровье и поведении Юрия. Он становился совершенно другим.

— А если все опять повторится?

— Лечение ничего не решит. Я уверяю тебя.

— Откуда ты можешь знать?

Пауза возобновляется. Зеленый, ничего не выражающий взгляд застывает.

Все же Юрий ответил деду:

— Есть то, что мне дает понять это… Забудем. Давай спать.

На что дед мог только вздохнуть и пожать плечами.

Юрий все еще не мог заснуть. Да и как можно, если осознания происходящего с ним грызет с новой силой?

***

Пока за окном непогода заливала город водой, семья Никифоровых мирно ужинала в широкой гостиной. Телевизор вещал за стенкой что-то по-английски.

Было бы удивительным, если бы никто во время трапезы не заговорил и не втянул в беседу, однако жена Виктора, которая вскоре начала складывать посуду, нарушать устоявшиеся традиции не стала.

— Ну что, Танюш… как проходит подготовка к шоу?

— Да нормально пока… — задумчиво и устало ответила дочь.

Видимо, сегодня тренировки оказались утомительнее прежних. Или может просто настроение упало. Кто его знает.