“Я забыла насколько лжива и цинична нормальная жизнь! И я не уверена, что хочу жить в том мире. Он даже более жесток, чем этот и вряд ли ко мне отнесутся с дружественным пониманием. Здесь все понятно, все честно, здесь действует закон джунглей.

А Этот Говард, тот еще хмырь самовлюбленный, пообещал взять меня и ребят с собой, спасти. Не знаю, может он хочет обмануть, ведь без меня ему не выбраться из города. А я очень хочу улететь и в то же время очень этого боюсь.

Но если он обманет, если попробует улететь без меня, то мне все равно, я убью их всех! Им плевать на нас, на тот ад, который мы тут пережили и переживаем, как живем изо дня в день. Мы для них шоу! Узнает на своей шкуре, какое тут шоу! К черту! Я предупредила его. Наобещал мне славы и денег, ага, конечно, держи карман шире. Стану я для них зверушкой для опытов, не факт, что обо мне вообще хоть кто-то узнает. Черт, мне так хочется увидеть Джона!

В любом случае я провожу его до места приземления вертолета, здесь всего-то километров пять-шесть. А дальше будь как будет. Не знаю, стоит ли мне улетать с ним. Главное чтоб ребят забрал, если они еще живы. Надеюсь, что да. Ладно, что тут думать, надо идти, а там будь, что будет. Возможно, свои следующие записи я сделаю уже в том мире.”

Я перечитала – получилось скомканно, нервно, несвязно. Хрен с ним и достала телефон – возможно сделаю последнее видео из этого ада. Нажала на кнопку пуск, записала, что хотела, упаковала обратно в пакет, положила в сумку, застегнула молнию, закинула за спину на манер рюкзака и вышла наружу.

“...ладно, что тут думать, надо идти, а там будь, что будет. Надеюсь, свои следующие записи я сделаю уже в том мире.” – специальный агент ФБР Мартин Престон дочитал последнюю строку в дневнике и тяжело откинулся на спинку стула. В защитном костюме с непривычки было жарко, окошко, через которое он смотрел на стол, постоянно запотевало и он потратил почти сутки, чтоб изучить попавшие в его руки от журналиста Говарда Штейна дневники некой Джулии, которая, по словам Говарда и записям в блокнотах, жила в разрушенном Лондоне, была заражена, оставаясь при этом человеком. Он перевел взгляд на телефоны, лежавшие рядом и снова запустил последнее видео, экран ожил и показал темную каморку, освещаемую лишь вспышкой камеры.

“Привет, меня зовут Джулия. Я из России и я заражена, но я все равно осталась человеком, я никого не ела, не убивала, не нападала. Не знаю, зачем это пишу – хотя знаю. Смотрите” – камера выхватила из темноты несколько силуэтов зараженных, – “они более человечны, чем вы. А вы нелюди. Вы потешаетесь над нами, устроили шоу, вам весело, вы делаете ставки. Вы мне противны, но я решила, я все равно вернусь. Вернусь, чтобы рассказать все!!! Я надеюсь, мои записи и телефоны попадут в нужные руки. У меня много фото, рисунков, я записала все с самого первого и до последнего дня...”-

Мартин потер виски, останавливая видео, в ужасе осознавая, какие проблемы несут в себе все эти записи, скрипнул зубами и снова нажал на “плэй”

“... у меня есть здоровые друзья, у них есть убежище километрах в тридцати от города, Нешвилль Таун называется. Ваш ушлый журналист пообещал их забрать. Но я ему недоверяю, и говорю это для подстраховки, чтоб вы тоже об этом знали. И надеюсь, я передам эти записи лично в руки людям, которым это действительности важно и нужно.”

Голос на записи звучал хрипло, периодически срываясь на высоких тонах, словно человек из видео давно не разговаривал. Мартин Престон не смог даже мысленно назвать это девушкой, женщиной – она была изможденной, истощенной, лицо больше напоминало обтянутый кожей череп, но все таки определенно это был живой человек. Не ти жуткие твари, на которых он до тошноты насмотрелся в других ее видео. Ну вот зачем он изучал русский язык в университете, лежал бы сейчас дома в своем любимом кресле, смотрел Суперкубок и горя не знал бы. Но нет, теперь он должен все это читать и слушать. От долгого сидения шея затекла, он сделал пару движений, разминая ее и перевел усталый взгляд на широкое защитное стекло в полстены. Там, не видя его, сидел спасенный журналист, который битый час возмущался – за что его задержали, все время требовал то адвоката, то его, Мартина, то самого черта, лишь бы к нему хоть кто-то пришел. У агента разболелась голова, но он прекрасно понимал, что все только начинается и, тяжело поднявшись, устало направился к двери. Вышел, в сопровождении людей, одетых в такие же защитные костюмы, прошел через обеззараживающую камеру, переоделся, наконец, в свою одежду, снова попал под обеззараживающие струи ледяного воздуха и теперь нехотя поворачивал ручку двери в допросную. Головная боль усилилась, его мозг отказывался верить увиденному и прочитанному и мысленно он уже составлял рапорт под грифом “Совершенно секретно” и с тоской понимал, что смотреть на жуткие изувеченные хищные лица ему придется еще много-много раз. Но хуже всего – эти живые ледяные голубые глаза той самой девушки. Он надавил пальцами на глазные яблоки и зашел в комнату. Журналист мгновенно подскочил и снова потребовал адвоката. Агент грузно рухнул на стул и приказал тому сесть на место. Журналист замер и тут же вернулся на свое место.

Мартин достал диктофон, поставил на стол, нажал кнопку пуск и не смог ничего сказать. Тишину вновь нарушил журналист

- На каком основании меня задержали?! Я требую своего адвоката!!!

- Вам не нужен адвокат. После небольшой беседы вы сможете вернуться в отель. Вас никто не будет держать здесь, если вы не совершили ничего противозаконного! Ведь не совершили?

Говард сглотнул и поспешно замотал головой

- Вот и хорошо, мы просто поговорим.

Агент устало произнес эти слова снова вжав пальцы в глаза

Журналист выжидательно на него смотрел.

- Хорошо, представьтесь.

- Я Говард Штейн. Американский журналист.

- С какой целью вы отправились в зону заражения?!

- Я знал, что правительству нужны были экземпляры. Живые. И знал, что будет собрана экспедиция в Лондон. Используя свои связи я добился разрешения отправится вместе с ними.

- С ними? С кем именно? Кто был в вертолете с вами?

- По именам я их не помню. Но там было человек 10 спецназовцев, и кажется несколько ученых.

- И что произошло по прибытию в Лондон?

- На нас напали твари. Стоило нам приземлиться, как спецназовцы выскочили и образовали кольцо вокруг вертолета. Им нужен был один “живой” зараженный, т.к разговорившись с учеными я узнал, что мертвый материал не пригоден к изучению. Именно поэтому и нужно было лететь в эту вашу зону заражения.

- Хорошо... Что там произошло?

- Мы вышли, появились твари. Я начал снимать, у них своя работа, у меня своя. Парни получили приказ подпустить хотя бы одного поближе, скрутить его, обездвижить. Далее он должен был быть помещен в специальный контейнер. Но их становилось все больше, они словно появлялись из воздуха, лезли из всех щелей. И уже тогда начался хаос. Один боец сразу погиб, звучала бесконечная канонада выстрелов, пилот кричал, что он будет взлетать и я заскочил обратно в вертолет, все еще продолжая снимать, а остальные... Они вроде поймали зараженного и пытались затащить внутрь, но внезапно сверху рухнула какая-то жуткая огромная тварь, подмяла вертолет, я выпал наружу, видел, что она стала рвать всех остальных и жрать, и раскидывать по сторонам куски их тел. Это выглядело так, будто она кормила тех зараженных.

- Кормила... Ладно...- кровь стучала в висках агента раскаленными молоточками. Он снова закрыл глаза.

- Что было дальше? Как так получилось, что из 13 или 14 человек выжили только вы?

- Меня спасла эта девушка... Я побежал, упал, кажется провалился под асфальт. Меня заметил один из этих уродов, он почти схватил меня, как вдруг появилась она, отпихнула его, схватила меня и ... Серьезно, она меня закинула на плечо и куда-то побежала. Я как будто был невесомым для нее.

Агент вперил свой взгляд в журналиста. Все это не может быть реальностью.