Моё тебе «прости» за раненую птицу

Взлетевшей ввысь души, за соль твоих обид,

За свет твоих надежд – не довелось им сбыться:

В них не свершился я, чтобы тебя любить.

Мое тебе «прости» за поезд уходящий

В оставшуюся жизнь с оставленной земли,

За то, что жизнь вершил пустой почтовый ящик,

За письма, что к тебе, собравшись, не дошли.

Прости за всё-за всё! Пришла пора прощенья

С губительных высот так скоро шедших лет.

«Прощаю» крикни мне с той стороны ущелья,

Из юности моей, глядящей мне вослед.

                 2.

Гудят поленья в бочке,

Заделанной под печь.

В краю, забытом Богом,

Рассудок бы сберечь.

Мороз начистит звёзды

Прозрачностью до слёз

Под этим чёрным сводом,

Родившим стаю слов.

Бродяжий дух подхватит,

И фразу сочинит,

И музыкой похвальной

Отдаст природе нимб.

И вспомнится мне август

В далёком далеке,

В гнезде уснувший аист

И лодка на реке.

И Млечный Путь уложен

Под тихою водой…

На десять лет моложе

Мы в той ночи с тобой.

Поленья тлеют в бочке,

И в полусонной мгле

В краю, забытом Богом,

Один я на земле.

90-е, Западная Сибирь.

                * * *

 На поводке твоих желаний

 Свобода, все-таки – тщета.

 Сумею ли я с нею сладить,

 Как опрометчиво считал?

 Смогу ли я – когда тобою

 Пространственный заполнен круг?

 Смогу ли – если вдруг до боли

 Искажено объятьем рук

 Всепоглощающее время?

 Оно – лишь пластилин – не крЕмень.

               * * *

А эта встреча – ностальгии взрыв,

Случайный бунт обыденности чёрствой –

Мне в занавеси щёлку приоткрыв,

Уверила, что виноват я в чём-то.

И это чувство стыдное вины,

И эта радость – прошлого подарок,

И лет пометки, что у глаз видны –

Всё просит искушению поддаться.

Но все слова банальности пустой

Обвили паутиной эту встречу.

А десять лет – как будто целых сто,

И вечность управляет нашей речью.

          У БАЛТИКИ

                             И.И.Леонтьеву

Надежда у моря

меня неожиданно встретит.

И с привкусом соли

берёзовой рощи глоток.

Едва я осилю

мажорную музыку ветра,

Пытаясь поверить,

что, вроде бы, не одинок.

Банальная истина,

словно хребет поколений,

Из панциря плоти

ползёт к океану любви,

Чтоб там обрести вдруг

природой осмысленный слепок

И в панцирь облечься,

чтоб радости крохи ловить.

Надежда надеждой:

взметнётся и пенною кручей,

Призывным аккордом

нахлынет на мокрый песок,

Лениво откатится,

силы последние врУчит

Надежде, что следом

ложится на чашу весов.

             СИНЕВА

Синева за окном, синева.

Синий снег под темнеющим небом.

Был ли там я? А может, и не был.

Может быть, это просто слова.

Может быть это просто мечта,

Боль о несостоявшейся встрече,

Боль о дне, обещавшем мне вечер?

Впрочем, всё – суета-маета.

Синева на душе, синева,

Обрамлённая небом и снегом,

И Венеры неяркая нежность,

И отчаянье, будто сновА.

И дымов, и столбов, и дорог,

С перестуком колёс подо мною,

Много этой промчало зимою,

Словно мыслей, рождённых не в срок.

Пролетело открытий и строк,

И плацкартных надуманных истин,

И невыплаканных сердцем исков,

Ледяных на перронах ветров.

Стала реже в душе синева,

Растворяясь – никчемная гордость –

В море слёз, в человеческом горе,

В бесполезных, ненужных правах.

           * * *