Форстер кивает и заканчивает разговор. Затем он поворачивается ко мне и Мирадже.

— Что ж, давайте посмотрим на солдата.

Доктор Саманта Уокер и доктор Марк Ламонт уже ждут в коридоре прибытия Воина, когда мы подходим к больнице. Вскоре после этого прибегает Хром в сопровождении двух фельдшеров с носилками. На них лежит…

— Это Шторм. Воин, который разговаривал с моим отцом!

В первый момент меня охватывает безграничное облегчение. Это не Айс, слава богу!

Шторм отрезал косички — теперь его волосы всего несколько миллиметров длиной. Но я всё ещё могу узнать его по светло-карим глазам. Он смотрит на меня, пока мужчины несут его мимо.

— Шторм! — Марк проталкивается мимо Саманты и помогает носильщикам уложить Воина на раскладную кровать.

Обнажённая грудь Шторма залита кровью, а через плечо и туловище по диагонали наложена повязка. И ткань уже пропиталась. Всё выглядит плохо.

— Пуля попала ему в руку и вошла в тело, — объясняет один из медработников, молодой человек с рыжими волосами. — По-видимому, не слишком глубоко, и левое лёгкое, вероятно, не повреждено, иначе он бы давно умер.

Для меня это похоже на прицельный выстрел мимо защитного жилета. Должно быть, его подстрелил один из Воинов Резура. Дыхание Шторма хриплое, по губам течёт кровь.

— Марк, — шепчет он и устало поднимает руку.

Светловолосый доктор гладит его бритые волосы и берёт за руку, по лицу текут слёзы.

— Не разговаривай. Всё будет хорошо.

Шторм кашляет кровью.

— Прости, я был слеп и глуп… должен был тебе поверить. Когда я посмотрел видео… пожалел обо всём… хотел узнать, в порядке ли ты. Вот почему я пошёл на это задание. Новая кровь течёт из его рта, и он опускает веки. — Люблю тебя…

— Шторм! — кричит Марк.

Хром трясёт Шторма за плечо.

— Зачем ты пришёл сюда?

Но Воин не отвечает.

Марк вытирает глаза тыльной стороной ладони.

— Его немедленно надо оперировать!

— Операционная готова, — говорит какой-то седовласый мужчина, и вместе они толкают Шторма в другую комнату.

Затем Хром получает сообщение по рации. Это Джекс. Он и его группа окружили второго Воина. Он укрылся в подвале развалин, и они пока не могут добраться до него, потому что никак не найдут среди руин проход.

Хром облегчённо вздыхает.

— Хорошо, пока Резур в безопасности, — затем он поворачивается к Мирадже. — Отведи Веронику к нам. Если ситуация изменится, я немедленно дам знать.

— Хорошо, — Мираджа обнимает его, и они целуются. — Береги себя.

Когда он убегает, я вижу, что он слегка прихрамывает.

— Что с его ногой?

— Недавно задело осколком, когда взорвался завод по производству этанола. Я чуть не потеряла его. — По её лицу видно, что она бы этого не пережила. Затем она улыбается мне. — Идём, я покажу тебе, где мы живём.

— Здесь, в этом здании?

— Нет, чуть дальше строится новый жилой комплекс. Пока что наш дом — единственный, который заселён. Там очень тихо. Мне это нравится.

— А как насчёт связи?

Аутлендеры до сих пор не связались с Уайт-Сити. Переживает ли отец за меня? И что с Айсом?

Мираджа качает головой.

— Для этого нам нужен Марк, он наш технический гений. Надо дождаться окончания операции.

Когда мы спускаемся в стеклянном лифте, Мираджа говорит мне, что я могу остаться в комнате Киа, пока та не вернётся с охоты на бизонов.

— Потом подумаем, что делать, если Сенат встанет в позу.

Догадывается ли она, что я не хочу возвращаться?

— Пока мне не приходится спать на голом полу, всё в порядке.

Мы с Мираджей улыбаемся друг другу. Я так счастлива, что она снова со мной, даже если сейчас обстоятельства совсем другие.

Вечером я сижу с Мираджей на веранде их уютного домика. Он крошечный по сравнению с двумя этажами, которые занимаем мы с отцом, но намного уютнее. Мираджа попыталась разбить небольшой сад — в нём ещё ничего не растёт, пока это только полоски земли, разделённые камнями размером с кулак. Он огорожен высоким забором из деревянных реек, чтобы соседи, которые вскоре появятся, не могли заглянуть на территорию.

Над забором выступает освещённая вершина пирамиды, а над ней сверкают звезды. С тех пор, как уселась на скамейку, я только и смотрю на небо, так же, как во время прогулки по улицам с Мираджей не могла насытиться солнцем. Лучи ласкали мою кожу, я чувствовала жизнь.

Я всегда мечтала увидеть небо, и теперь не могу оторвать от него глаз. Оно такое красивое. И может быть разного цвета — сейчас оно чернеет, наступает ночь. Наконец-то полная темнота.

Мираджа поставила передо мной чай и печенье и накинула мне на плечи плед. Поскольку мы обе почти одного роста, она подарила мне шорты и футболку, и в удобной одежде я чувствую себя намного комфортнее, чем в дизайнерских костюмах. Я чувствую себя свободной.

Я глубоко вдыхаю теплый ночной воздух и слушаю звуки насекомых. Для полного счастья мне не хватает только Айса.

После того, как доктор Ламонт вышел из операционной, мэр по радиосвязи попросил нас с Мираджей немедленно приехать к шаттлу.

Марк — как доктор разрешил себя называть — установил из кабины связь с Уайт-Сити. Мне разрешили поговорить с отцом. Я объяснила ему, что, пока Сенат будет сотрудничать, со мной всё будет в порядке, и что один из присланных им Воинов уже застрелен.

— Пожалуйста, не посылайте больше солдат в Резур, — сказала я. — Люди не хотят войны, они хотя справедливости.

— Нам нужно время, чтобы подумать. Мы свяжемся с вами завтра, — холодно ответил отец и оборвал связь.

Время, чтобы подумать? Я была шокирована и разочарована одновременно. Я больше не хочу его видеть. Моё сердце колотится от гнева, когда я представляю его лицо. Но я очень скучаю по Айсу.

Я представляю, что бы он сейчас делал, если бы мы жили здесь. Конечно, он не сидел бы тут со мной, а вместо этого стал бы искать незваного гостя с Джексом и Хромом. Неважно — зато потом он пришёл бы ко мне, и мы любили бы друг друга до рассвета.

— Если будешь долго сидеть на улице, вскоре на тебя налетят москиты, — с улыбкой говорит Мираджа.

— Что такое москиты? — Как-то раз мне встречалось в книге это название, но сейчас я не могу вспомнить, о чём шла речь.

— Это летающие насекомые, которые втыкают свои носики в твою кожу, чтобы высосать кровь.

Я, должно быть, выгляжу очень напуганной, потому что Мираджа хохочет, держась за живот:

— Не волнуйся, они безобидные и крошечные, но их укусы могут вызывать зуд.

Ах, она имеет в виду комаров! Сенат использует химические средства, чтобы эти гадкие насекомые не могли плодиться в Уайт-Сити. Они всегда находят способы проникнуть внутрь купола. Прямо как крысы и кошки, которые живут в канализации.

— Значит, мне нужно выбирать между небом и зудом? — спрашиваю я с улыбкой, и Мираджа кивает. — Хорошо, тогда я выбираю небо. Я останусь ненадолго, если можно.

— Конечно. — Она встаёт. — Я иду спать и беру с собой рацию. Если что-то изменится, Хром сообщит. А пока здесь ты в безопасности.

— Именно так я себя и чувствую.

— Спокойной ночи, — говорит Мираджа и открывает дверь внутреннего дворика.

— Спокойной ночи. И спасибо, что позволила пожить у тебя.

Мираджа смотрит на меня с улыбкой:

— Очень приятно снова с тобой пообщаться.

Глава 8. Новые откровения

Ещё несколько минут я восхищаюсь звёздами. Или уже прошли часы? Не знаю. Когда я наконец заставляю себя пойти в дом, мне кажется, что кто-то шепчет моё имя.

Я останавливаюсь перед дверью патио.

— Вероника, я здесь, у забора, — снова доносится голос.

Я замираю и смотрю на забор. В нём есть дверь, которая медленно открывается.

— Эндрю? — шепчу я, чтобы не разбудить Мираджу. Уверена, она уже спит. — Это ты?

Не представляю, кто ещё может сюда прийти. Что ему надо так поздно?