Ангел: Я сделаю всё, о чём бы ты ни попросил. Что ты увидишь?

ТТ: Нереально соблазнительную картину. Моя девочка готова к тому, чтобы я её трахнул.

Ангел: Тогда быстрее, пожалуйста.

ТТ: Попроси в себя мой член. Я встану и стащу футболку через голову.

Ангел: Я буду смотреть за этим в зеркало. Ты дико сексуальный, когда так делаешь. Я хочу получить в себя твой член.

ТТ: Сразу? Или немного тебя растянуть?

Ангел: Сразу. Ты возьмёшь меня сзади и сам решишь: или будешь трахать меня, нажимая на лопатки, чтобы я легла грудью на стол, или наоборот, притянешь к себе и поласкаешь соски.

ТТ: Чёрт. Ангел, что ты творишь… Я уже всё. Крыша едет.

Ангел: У меня тоже. Сделай что-нибудь, пожалуйста.

ТТ: Я сниму джинсы, стащу с тебя чёртовы трусы и проверю, насколько ты влажная.

Ангел: Я мокрая. Влаги очень много.

ТТ: Только для меня. Расставь ноги шире, будет немного больно.

Ангел: Я расставлю ноги шире, от прикосновений твоих пальцев к киске начну течь ещё сильнее. Пожалуйста, трахни меня…

ТТ: Я не выдержу и вставлю тебе. Быстро, грубо, на полную глубину. Хочу, чтобы ты кричала.

Ангел: Я буду кричать твоё имя. Тебе нравится это?

ТТ: Безумно. Только моё имя. Ты очень узкая и влажная. Я стисну зубы и начну тебя трахать. Ты предлагала два варианта, я выберу первый. Прижму тебя к столу, чтобы ты почувствовала, как твои соски касаются прохладной поверхности. Я быстро двигаюсь в тебе, наблюдая за этим в зеркало. Ты такая маленькая и хрупкая, и меня это возбуждает ещё сильнее.

Ангел: Мне немного больно от того, что ты такой большой, я приглушённо кричу, распятая на столе. Но вместе с болью чувствую, что кончу совсем скоро.

ТТ: Я хочу видеть, как ты кончаешь. Но не смогу долго выдержать, сделаю ещё несколько толчков и спущу в тебя.

Ангел: Нет… Нет, пожалуйста, ещё. Я хочу кончить.

ТТ: Ты должна очень хорошо попросить.

Ангел: Дай мне кончить, умоляю.

ТТ: Ещё.

Ангел: Пожалуйста, сделай что-нибудь, я хочу кончить.

ТТ: Я выйду из тебя, разверну тебя лицом к себе и уложу на стол. Разведи ноги.

Ангел: Я раздвину перед тобой ноги, будто я твоя шлюха. Что ты увидишь?

ТТ: Влажную киску, которую я только что трахал. Ты хочешь, чтобы я продолжил?

Ангел: Да. Умоляю. Желание, чтобы ты снова оказался во мне, сводит меня с ума.

ТТ: Я вставлю в тебя сразу два пальца и начну двигаться. Ты невероятно влажная. Просто безумно.

Ангел: Быстрее, пожалуйста. И глубже.

ТТ: Ты хочешь кончить для меня?

Ангел: Да. Но одновременно не хочу, чтобы это заканчивалось.

ТТ: Это не закончится. Ты только моя. И я тебя никуда не отпущу.

Ангел: Не отпускай. Никогда. Я начну сама насаживаться на твои пальцы. Ты сводишь меня с ума. Прошу, ещё.

ТТ: Девочка моя. Я продолжу трахать тебя быстрее. Кончай, сладкая. И кричи для меня.

Ангел: Я кончу, сжимая тебя собой. Ты невероятный. С моих губ будут срываться крики удовольствия. Всё это со мной можешь делать только ты.

ТТ: Только я. Я продолжу ласкать тебя, наслаждаясь твоим оргазмом. Ты нереальная.

Ангел: И только твоя. А ты — только мой.

ТТ: И я — только твой. Никуда тебя не отпущу.

Ангел: А я никуда и никогда от тебя не уйду.

2006 год

Лера согнулась пополам, и её вытошнило прямо под припорошенные снегом кусты. Проклятое вино. И ведь знала, чем дело кончится, а всё равно пила. Вернее, даже не так. Знала, чем дело кончится, а всё равно пришла на эту дискотеку. Но ведь здесь был Игорь, а ей так хотелось хоть ненадолго почувствовать себя принадлежащей его кругу.

— Больше никогда не буду пить, — проговорила она, закрывая глаза, от чего её стало тошнить ещё сильнее, а пятна, замелькавшие под веками, снова понудили её согнуться, чтобы опорожнить желудок.

— Девочка моя, ну ты что? — раздался рядом голос Макарова, и Лера мысленно застонала. Ну, теперь всё. Он увидел её в таком состоянии, и отныне вряд ли захочет иметь с ней дело.

— Мне пить нельзя. Я переб-брала.

Валерию начал колотить озноб, и она обхватила себя руками в бесплодной попытке согреться. Она чувствовала себя отвратительно. Тошнота, дрожь, сотрясающая всё тело, осознание, что Игорь, с которым у неё только начали складываться какие-никакие, а отношения, стал свидетелем того, что ему видеть было категорически нельзя. Ужас. Просто какой-то кошмар наяву.

— Глупышка ты. До машины дойти сможешь?

— См-могу, наверное. А ты что, за руль собираешься?

— Ага. Собираюсь. Идём.

Макаров накинул ей на плечи свою куртку, и Лера замычала от удовольствия. Аромат его парфюма, тепло его тела, которое хранила одежда — хоть что-то приятное в этом отвратительном вечере.

— Но ты ведь пил, — слабо запротестовала Валерия, но послушно зашагала за Макаровым к припаркованной возле лицея машине.

— Обычно я так не делаю. Но такси долго ждать.

Игорь усадил её на пассажирское сидение, и Леру снова начал бить озноб.

— Я не хотела, чтобы ты всё это видел, — призналась она, когда Макаров устроился за рулём и завёл мотор.

— Зачем вообще пила?

— Вы пили, и я пила. Хотела за компанию.

— Ясно.

— Ты злишься?

— Недоумеваю.

— Прости.

— А я-то тут при чём? Тебе же плохо, не мне.

— Ты прав. Не при чём.

Валерия закусила губу, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего. В окутанные алкогольной дымкой мозг просились какие-то идиотские мысли. Например, что Игорь намеренно подчеркнул, что ему всё равно, потому что между ними ничего нет и быть не может. И это их невинное общение на уроках и после учёбы, так и не перешедшее до сих пор какой-то грани, оказавшись за которой, Лера могла бы считать себя девушкой Макарова, ничего не значит. Для него, по крайней мере.

Игорь молча вёл машину по многолюдному шоссе, а Валерия молчала, уставившись в окно и борясь с дурнотой. Благо ехать до её дома было не очень далеко, и она рассчитывала на то, что ей удастся сдержаться и не испачкать салон дорогой макаровской тачки.

— Прибыли, принцесса. Карета превращается в тыкву, а вам пора в кроватку, — объявил Игорь, паркуясь возле невысокого и довольно ветхого забора, за которым находился дом Леры. — Тебя отец ругать не будет?

— Он на сутках сегодня. Утром только придёт. Спасибо, что подкинул.

— Ерунда.

— Не ерунда. Сама бы я не дошла.

— А кто тебя одну бы отпустил?

Игорь покачал головой, вышел из машины и, открыв дверцу с пассажирской стороны, подал Лере руку.

— Правда бы не отпустил?

— А я на муд*ка похож?

— Нет.

— Тогда не спрашивай ерунды.

Игорь довёл Валерию до крыльца, и она вдруг испытала липкий ужас, какого не ощущала уже очень давно. Безмолвный пустой дом показался Лере огромным монстром, в котором она решительно не желала находиться одна. После того, как они перебрались в Питер, отец ещё ни разу не оставлял её одну на ночь, да и сегодня взял полную суточную смену только потому, что Валерия заверила его, что не вернётся до утра. И вот теперь ей предстояло ночевать одной.

— Макаров, ты только сразу не отказывайся, — выдохнула она, доставая из сумки ключи. — Переночуешь у меня? Пожалуйста. Я боюсь спать одна…

Игорь сидел рядом с Лерой, которая безмятежно спала, завернувшись в одеяло. На её лицо падал тусклый свет от ночника, позволяющий видеть каждую чёрточку и каждый изгиб. Чудо в перьях. Но такое притягательное. И послала же ему жизнь такое создание. Чистое, невинное, порой колючее, но всё же светлое. Как будто ангел это был, а не девушка.