Не оставляй людей в беде.
Спеши, спеши на помощь к ним,
К тем, кто обижен и гоним,
Навек спознавшись с состраданьем,
Как с первым рыцарским даяньем…
Господне ждёт благодаренье,
Кто воспитал в себе смиренье!..
Умерен будь! Сколь славен тот,
Кто и не скряга и не мот!..
С вопросами соваться бойся,
А вопрошающим – откройся.
При этом никогда не ври:
Спросили – правду говори!..
Вступая в бой, сомкни, мой милый,
Великодушье с твёрдой силой!..
Не смей, коль совесть дорога,
Топтать лежачего врага,
И если он тебе сдаётся,
То и живым пусть остаётся!
Ему поверив на слово,
Ты отпусти несчастного!..
Поверженных не обижай!..
Чужие нравы уважай!
Учись, мой рыцарь, с юных лет
Блюсти дворцовый этикет,
А также рыцарский устав!..» (36)
Но главный совет, который Гурнеманц даёт Парцифалю: никогда не задавать лишних вопросов.
Парцифаль старается освоить все эти строгие правила рыцарского поведения. Он снова отправляется в путь, следуя некому странному, «полному обещаний» зову, «идущему прямо с облаков»:
Сегодня путь его пролёг
Среди нехоженых дорог,
Средь мхов, средь бурелома…
Чем дальше он от дома,
Тем больше топей и болот… (37)
И вот однажды, с трудом пробираясь сквозь лесную чащу, Парцифаль замечает озеро:
Ладью на озере видать.
И рыбаков. А посерёдке,
В кругу мужчин, сидящих в лодке,
Он замечает одного,
Кто не похож ни на кого:
В плаще роскошном, тёмно-синем,
Расшитом золотом… С павлиньим
Плюмажем… Будь он королем,
Пышней бы не было на нём
И драгоценнее наряда.
Герой с него не сводит взгляда
И спрашивает рыбака:
Что, далека или близка
Дорога в здешнее селенье? (38)
Парцифаль видит, что незнакомец тяжело ранен, но не решается спросить, кто он такой и что с ним произошло, считает, что не положено спрашивать.
Но что он видит в удивленье?
Сколь опечалился рыбак!
В его очах – могильный мрак.
Он грустно молвит: "Милый друг,
На тридцать – сорок вёрст вокруг
Жилья не сыщете людского.
Здесь нет селенья никакого…
А впрочем, добрый господин,
Тут замок – слышал я – один
Невдалеке виднеется…
Вам есть на что надеяться!
Спешите же скорей туда,
Где скал кончается гряда,
Но будьте крайне осторожны:
Глядишь, и оступиться можно!..
Чтоб в замок вас могли впустить,
Вы попросите опустить
Сначала мост подъёмный
Над пропастью огромной.
Опустят если – добрый знак…"
"Что ж. Я поеду, коли так…" (39)
Парцифаль попадает в загадочный замок. А затем оказывается, что рыбак, встреченный им на берегу, это и есть хозяин замка Мунсальвеш король Анфортас:
Тяжёлой хворью он измаян.
Глаза пылают. Хладен лоб.
Жестокий бьёт его озноб.
…
Но вопреки ужасной хвори
Он, с лаской дружеской во взоре,
Увидев гостя, попросил
Его присесть… Он был без сил,
Но добротой лицо лучилось…
И вдруг – нежданное случилось… (40)
Парцифаль видит нечто удивительное:
Дверь – настежь. Свет свечей мигает.
Оруженосец в зал вбегает,
И крови красная струя
С копья струится, с острия
По рукаву его стекая.
И, не смолкая, не стихая,
Разносится со всех сторон
Истошный вопль, протяжный стон.
И это вот что означало:
Всё человечество кричало
И в исступлении звало
Избыть содеянное зло,
Все беды, горести, потери!..
Вдоль стен, к резной дубовой двери,
Копьё оруженосец нёс,
А крик всё ширился и рос,
Но лишь за дверью скрылся он,
Тотчас же смолкли крик и стон
И буря умиротворилась… (41)
Окровавленное копьё – один из важных символов, которые здесь присутствуют. А затем Парцифаль видит и сам таинственный Грааль. Появляются прекрасные дамы со светильниками в руках, а за ними – королева, которая вносит Грааль:
И перед залом потрясённым
Возник на бархате зелёном
Светлейших радостей исток,
Он же и корень, он и росток,
Райский дар, преизбыток земного блаженства,
Воплощенье совершенства,
Вожделеннейший камень Грааль…
Сверкал светильников хрусталь,
И запах благовоний пряных
Шёл из сосудов тех стеклянных,
Где пламенем горел бальзам -
Услада сердцу и глазам…
<…>
Да. Силой обладал чудесной
Святой Грааль… Лишь чистый, честный,
Кто сердцем кроток и беззлобен,
Граалем обладать способен…
И волей высшего царя
Он королеве был дан не зря…
Она приблизилась к больному
(И не могло быть по-иному),
Поставила пред ним Грааль…
Глядит с восторгом Парцифаль
Не на святой Грааль… О нет!
На ту, в чей плащ он был одет…
Но дело к трапезе идёт…
<…>
Грааль в своей великой силе
Мог дать, чего б вы ни просили,
Вмиг угостив вас (это было чудом!)
Любым горячим иль холодным блюдом,
Заморским или местным,
Известным исстари и неизвестным,
Любою птицей или дичью -
Предела нет его величью.
Ведь Грааль был воплощеньем совершенства
И преизбытком земного блаженства,
И был основою основ
Ему пресветлый рай Христов. (42)
Грааль предстаёт здесь как глубоко таинственный, многоплановый образ. С одной стороны – это волшебный предмет, своего рода чудесный источник, способный поддерживать жизненные силы человека, а с другой – священная духовная реликвия. Парцифалю вообще очень хотелось бы узнать, что происходит. Всё увиденное кажется ему слишком загадочным:
Он потрясён, смятен – не скроем.
Спросил бы: что творится здесь?
Однако скромность, а не спесь
Ему задать вопрос мешает
И права спрашивать лишает.
Ведь Гурнеманц предупреждал,
Чтоб Парцифаль не задавал
При неожиданных соблазнах
Вопросов лишних или праздных:
От любопытства кровь бурлит,
А вежество молчать велит!..
"Нет, любопытством не унижу
Честь рыцаря!.. А то, что вижу,
Мне объяснят когда-нибудь,
Лишь надо подождать чуть-чуть…"
<…>
Но тут приблизился к нему
С мечом в руках оруженосец,
Меч Парцифалю преподнёс,
Великую радость ему принёс.
Больной король обращается к Парцифалю со словами:
"Был этот меч всегда со мной,
Всегда служил мне верно.
Теперь же дело моё скверно,
Рука не в силах меч держать.
