А материалы постепенно накапливались, Свиридов их прочитывал, распределял по членам редколлегии, и уже где-то вблизи маячил первый номер «Трудов НИПЦ ГАМ» …

НАЧАЛО СБЛИЖЕНИЯ

После этого через некоторое время Джекобу Спрингфилду на его личный телефон, засекреченный номер которого на фирме знали немногие, позвонил незнакомец.

– Привет, Джекоб.

– Кто говорит?

– Мы пока не знакомы, но у меня для тебя есть привет от Джулии Вебстер.

Джекоб долго молчал.

– И что ты хочешь?

– Я думаю, что пора снижать уровень секретности тех работ, которыми мы занимаемся. И даже встречаться для обмена информацией.

– О’кей. Но многие пока думают иначе. От чьего имени ты выступаешь?

– От имени Благова и Шабалдина.

Джекоб снова долго молчал.

– Твое предложение заслуживает внимания. Я поделюсь с коллегами. С тобой можно связаться?

– Запиши номер телефона. Это в Москве. Назовешь себя и тебя соединят со мной. Бай!

Спрингфилд долго сидел с трубкой в руках, затем запросил службу безопасности – откуда был звонок. Служба безопасности долго копалась, но ответила, что проследить звонок не в состоянии и что он был из космоса, то есть с использованием какого-то из спутников связи.

Надо сказать, что Джекоб раздумывал недолго, и позвонил по указанному телефону.

– Я Джекоб Спрингфилд. – представился он.

– Добрый день, сэр! – на хорошем английском языке ответила ему женщина. – Я соединяю вас.

– Привет, Джекоб! Я рад, что ты позвонил. Как дела?

– Все хорошо. Хотя я думаю, что моя служба безопасности уже проснулась …

– Это естественно. Но ты не волнуйся – у них как раз сегодня вышла из строя вся аппаратура фиксации. Что ты надумал по поводу моего предложения о снижении уровня секретности?

– Ты должен понимать, что это очень непросто. Кстати, я могу поговорить с Джулией?

– Минуту.

И Свиридов протянул трубку от параллельного телефона подбежавшей Марго.

– Я слушаю!

– Джули, неужели это ты? Я так рад слышать тебя! Рад, что ты жива!

– Джекоб, я тоже очень рада! Как поживают Мари-Эн и Анжелика?

– Спасибо. Ты помнишь … А как поживает твой Тернтаум?

– Мы давно развелись и у меня другой муж, которого я очень люблю.

– Рад за тебя. Где там твой анонимный шеф?

– Я здесь, Джекоб. Индийцы планируют небольшую конференцию, может быть там и встретимся?

– Я не против. Но ты хоть назови себя.

– Его зовут Анатоль и он нормальный мужик. Он чем-то похож на тебя, Джекоб.

– До встречи, коллеги?

– До встречи!

– Уф! – откинулась на спинку кресла Антипова. – Что делать будем? Кто нас туда пустит?

– Не ссы, прорвемся! Посетим их на часок нелегально …

– Фу, какой же ты хулиган, начальник! А Джекобу стоит что-нибудь подарить …

КОНФЕРЕНЦИЯ

Конференция, действительно, была келейной – без всякого объявления собрались пара дюжин ученых со своими учениками, хотя под видом корреспондентов все равно кругом вертелось много разведчиков.

Для Спрингфилда выделили индийца-переводчика, но сколько Спрингфилд не осматривался, он не заметил никого из знакомых.

Но зато вечером в скромном ресторане при гостинице к его столику подошли двое европейцев.

– Привет, Джекоб!

Он даже опешил, узнал, вскочил, обнял – это была Джулия!

– Знакомьтесь – это Джекоб.

– Очень приятно, Анатоль.

Они засиделись в ресторане до закрытия, и Джекоб не почувствовал ни малейшего напряжения в общении за столом, хотя иногда речь заходила о весьма щекотливых профессиональных моментах.

Возможно, причиной этого была Джулия, которая все еще воспринималась Джекобом как своя сотрудница.

Или мастерский навык нового знакомого аккуратно обходить острые углы?

Даже то, что его собеседники, скорее всего, прибыли из Москвы, Джекоба не напрягало.

– У портье для тебя подарок, Джекоб! – прощаясь и целуя его сказала Антипова.

Новые знакомые вышли из гостиницы и сели в такси.

– В аэропорт!

Подъезжая к аэропорту водитель мучительно думал – а чего это он поехал в аэропорт? В салоне было пусто …

А Джекоб Спрингфилд получил целую пачку журналов и даже несколько небольших брошюр с надпечаткой «сигнальный экземпляр». Правда, все на русском языке …

Статья в одном из журналов с подробным описанием установки в Легенс-Дейл была заложена красной ленточкой – он еще нескоро выяснит, что ленточка эта особенная.

Ее нельзя порвать, разрезать, сжечь или уничтожить каким-либо иным способом.

Джекоб спрятал ленточку в коробку со своими наградами.

Служба безопасности спохватилась не сразу, но тем не менее за него взялись.

Генерал с кучей орденских нашивок пытался выяснить у Джекоба, о чем он разговаривал с неизвестными в ресторане. Но кроме того, что дама была его давней знакомой и они много лет не виделись он ничего не добился.

Агенты, наблюдавшие за беседой в ресторане, ничего толком рассказать не могли, а их фотоаппараты не зафиксировали за столом никого, кроме самого Спрингфилда.

Разговор Джекоба с Генеральным – Правительственным руководителем проекта – был по деловому спокоен.

Отдуваясь после ухода Спрингфилда Генеральный поднял телефонную трубку.

– Слушай, ты, боров! Отстань от Джекоба. Если еще раз попробуешь его допрашивать, то ты и вся твоя семья горько пожалеете об этом! Понял?

Генерал даже попытался вскочить, крикнуть – верните этого предателя! – но грохнулся в кресло. У генерала диагностировали обширный инсульт, его жену сбила машина, а сын с дочерью чуть не сгорели при пожаре.

Служба безопасности на фирме недалеко от Москвы удовлетворилась объяснениями, что разговор господина Спрингфилда с бывшей знакомой не выходил за рамки бытовых вопросов, а подаренные и переданные для перевода материалы на русском языке были несекретными.

Служба контрразведки на фирме где-то недалеко от Москвы вполне удовлетворилась отчетом в полстранички, где Свиридов и Антипова сообщали о состоявшемся контакте с одним из руководителей американского проекта …

И СНОВА УЧЕНЫЙ СОВЕТ

Отчеты, поступающие из «Солнечного», были интересны, и было видно, что успехи коллективов Верещатской и Иванищевой требовали обсуждения.

Так недалеко от Москвы в гостевых комнатах первого корпуса появились гости – и главный врач сибирского отделения фирмы Роман Натанович Белосевич с супругой, и начальник лаборатории Верещатская Валерия Осиповна, и начальник отдела Иванищева Ангелина Митрофановна со своей заместительницей Конопатовой Аделью Гвидоновной, и некоторые из сотрудников этих отделов …

По решению Ученого совета проводилась настоящая конференция с докладами, обсуждениями, прениями – и все под руководством Умарова. У него на квартире привычно остановилась и Ангелина Митрофановна, и ни у кого это не вызвало удивления, кроме нее самой. Она никак не могла привыкнуть к тому, что она может быть обыкновенной женщиной, любимой и желанной …

Она никак не могла привыкнуть к той неподдельной радости, с которой ее встречали, стоило ей открыть дверь в квартиру Умарова, к ласковым рукам, помогавшим ей снять пальто, а уж к тем невероятным ласкам, на которые были способны эти руки …

А члены Ученого совета и ведущие научные сотрудники получили программы конференции с перечислением докладов. Программа была оформлена как секретный материал, и в конференции участвовало не так много сотрудников – все уместились в зале, что находился рядом с главным корпусом.

Первые два дня были посвящены работам бывшей лаборатории Виктора Скворцова, которой руководила теперь Верещатская – в основном это были исследования по созданию наноматериалов на различной основе с различными размерами частиц, хотя многие работы были посвящены исправлению «подарков» академика Оратынцева.

Докладов было много, и Свиридов специально подчеркивал, что никого ограничивать не будут ни по объему доклада, ни по числу докладов. По нанотехнологиям докладов было особенно много, причем многие доклады сопровождались сведениями о промыш-ленном испытании или внедрении в конкретных изделиях. Причем не только оборонных, но и парфюмерных, что особенно порадовало женскую часть публики.