Вместо вступления
Я родилась в 1965 году в семье педагогов (мама – учитель химии-биологии, отец – преподаватель музыки). Детство свое провела в Москве. Любила танцевать, петь, рисовать.
Училась в московской школе №270 (сейчас – №1470) у потрясающего педагога Юрия Соломоновича Махлина, который вел у нас русский язык и литературу. Это сыграло важную роль в моей судьбе – я тоже решила стать учителем русского языка и литературы и поступила в МГПИ им.Ленина. В институте я увлеклась живописью и получила дополнительное образование по специальности «Живопись и графика». В1987 году в здании главного корпуса нашего института состоялась выставка моих работ. До сих пор вспоминаю с особой теплотой и любовью моего преподавателя по живописи Михаила Максимовича Кукунова. Тогда, в 1987 году, я и не думала, что пройдёт много лет, прежде чем я снова стану рисовать.
Своё первое стихотворение я написала в 1982 году. Оно называлось «Выпускной». Конечно, сначала основной темой моих стихотворений (как у многих поэтов) была неразделенная любовь.
Летом 1998 года со своей семьёй (мужем и семилетней дочерью) я отдыхала в Малеевке, Доме творчества писателей, где встретила Беллу Ахмадулину. Она очень эффектно смотрелась в белом брючном костюме и с изысканным серебряным кольцом на пальце. Я набралась смелости и показала ей свои стихотворения. Не все конечно, – выбрала всего пять. Известной поэтессе понравилось стихотворение «Дыханье жизни» и, она обещала его напечатать в журнале «Родина», но, видимо, настолько была взволнованна предстоящим событием (ей на следующий день вручали орден в Кремле), что забыла о своём обещании. Но, тем не менее встреча с Беллой Ахмадулиной была для меня очень значимой. Благодаря ей я поверила в свои силы: Белла Ахмадулина предложила провести мне творческий вечер, где я смогла бы прочитать свои стихотворения. Вечер прошёл успешно. Среди присутствующих была Ольга Трифонова (вдова писателя Юрия Трифонова), Пётр Алексеевич Николаев (профессор МГУ, член редколлегии журнала «Новый Мир»), Вадим Львович Рабинович (поэт, преподаватель литинститута им.Горького). Мне было очень приятно, что все присутствующие в зале после окончания вечера подходили ко мне и благодарили за выступление. Через несколько лет у меня был ещё один творческий вечер в пансионате «Высотка», который расположен в живописном Истринском районе (кстати, написалось как-то само собой и стихотворение, посвящённое красотам реки Истры).
Шли годы, и наряду с темой любви в моих стихотворениях стали звучать другие темы: природы, творчества, судьбы, Бога … Хотя всё равно любовь – самое главное. Она просто бывает разная: любовь к человеку, к природе, к слову, к Богу.
У каждого стихотворения своя история, своя судьба. Например, стихотворение «Венеция» было написано после сна о Венеции. А побывала я в этом волшебном городе только через несколько лет после того, как написала это стихотворение. Каково же было моё удивление, когда моё представление о Венеции, вызванное сном, совпало с моими реальными ощущениями: те же размокшие от сырости фасады домов, тот же блеск воды – я увидела этот город солнечным майским днём.
Далеко не все стихотворения обо мне. Многие о судьбах знакомых или вовсе случайных людей («Исповедь», «Исповедь любовницы», «Прошли как день пятнадцать долгих лет», «Нищая» и др.). Есть стихотворение, в котором отразились мои размышления о судьбе России («Евроремонт»).
Надеюсь, что каждый из читателей найдёт для себя что-либо интересное в моей книге.
Вдохновение
Ко мне приходит озаренье,
И зарождается неясное томленье,
И свечкой загорается душа,
Боюсь задуть ее – пишу я чуть дыша.
Я так лелеяла мечту свою давно -
Разбить души алмазное стекло, -
Осколки пусть до неба долетят,
А, впрочем, пусть летят, куда хотят.
Когда-нибудь, с детьми гуляя в парке,
В траве найдешь осколок тонкий, яркий,
Быть может, сделает тебя он чуть счастливей
В столь сложном, но прекрасном вечном мире.
Стихотворения 80-х годов
Монолог художника
Моя судьба – ты холст,
Воображенье – краски,
А память – кисть,
Она всегда со мной,
И легкие мазки рисуют маски
Тех, кто любил меня
И всех, любимых мной…
Иду по лестнице, она все круче, круче,
И милые глаза совсем уж далеко,
Увы, с годами мне не стало лучше,
Хотя и поднялась я высоко.
* * * * *
Я в вакууме, я в тесном вакууме,
Сжимающем виски,
Он мрамором, он белым мрамором
Мне душу взял в тиски.
И плачу я, бессильно плачу я:
“Вернешься ль ты опять?”
И страшно мне, так страшно мне
Тебя лишь потерять…
* * * * *
И, наконец, тот час настал:
Я перестала Вас любить,
Погас магический кристалл
И перестал во тьме светить.
Спокойна я – теперь всегда
Меж нами плотная стена,
Но отчего же так пуста,
Так холодна моя душа?!
И вот приходишь ты опять…
И, сердце я боюсь отдать!
Ты держишь нить моей судьбы,
А мне тебя не удержать.
Выпускной
Ты помнишь наш последний школьный вечер?
Наш грустный и веселый выпускной?
Как трепетали в ожиданье встречи,
Как не хотелось утром нам домой?
На нас смотрели удивленно звезды,
И, чуть взрослея, ширились глаза;
Остаться в детстве было невозможно,
Ведь в Юность отправлялись поезда.
И дождь, желая разделить утрату,
Стучал по крыше – плакала гроза,
Нам было грустно, было очень грустно,
Но по щеке катилась светлая слеза.
…Хоть неумело, танцевали смело –
Покрытый лаком плавился паркет;
Я все решила, взглядом пригласила –
Твои глаза ответили мне: «Нет».
Тебя коснувшись, покраснела быстро
И встала у раскрытого окна,
А ты подругу, лучшую подругу
На танец пригласил, забыв меня.
…Сидели в зале, голоса дрожали;
В ту ночь к нам не были строги учителя,
Нас поздравляли, добра желали,
Уроки мудрости в напутствиях даря.
…На Пушкинской всю ночь толпой гуляли;
Звучал Шекспира избранный сонет,
Мы с выраженьем нараспев читали,
И слушал нас прославленный поэт.
Мы шлем привет Вам, Александр Сергеич!
И Пушкину давали мы обет,
Что будем лучше, чище, выше,
Но кто-то слышал подголосок тихий: «Нет».
Не все сбылось, о чем в ту ночь мечталось,
Когда брели счастливые домой,
Но в памяти, как первый снег, осталось
То утро и прощальный, выпускной.
*****
Густая грусть, тебя как пережить?
Чем размешать твой горестный осадок,
Чтоб он из горького стал сладок
И снова бы хотелось жить?!
Скажи, каким закрасить цветом
Твой синий, леденящий душу свет?!
Да, надо быть, наверное, поэтом:
Он светлой видит грусть, поэт…
Возрождение
