Надя любила покомандовать, умела «крутиться» и имела невероятное количество энергии. Тонкая и грациозная, как горная лань, но по характеру это скорее пантера, львица, хищница. В ней находилась невероятная сила добиваться своей цели, сокрушая все вокруг. Как смерч, ураган, успокаивалась она только при достижении желаемого результата. Все это просматривалось в ней ещё тогда, в школьные годы, через несколько лет она превратится в настоящую бизнес-леди: сильную, умную и хитрую.
Та ночь, кстати, будет последний раз, когда я видел своих так называемых родителей. Эти два еле двигающих, полуживых тела, проспиртованных до нельзя, увозили на машине скорой помощи. Я отказался ехать с ними, под одобрение моей рыжей подруги. Больше я не видел их никогда! Что мне ещё хотелось бы добавить о них? Кроме отвращения к алкоголю, в моей жизни они ни чем не запомнились. Когда я ещё был совсем маленьким, я очень любил их, особенно мать, переживал за неё, потом стал ненавидеть отца, но со временем, когда они стали практически единым целом, а алкоголь буквально пропитал их насквозь, я просто перестал видеть в них людей. Мог ли я называть их: отцом и матерью? Не смотря на то, что они когда-то и подарили мне жизнь, я все равно не считал их своими родителями, да они и никогда и не старались ими быть. Они никогда просто мной не интересовались! Я рос сам по себе, они же имели другое увлечение. Я не искал их, не интересовался, что могло с ними стать, я не знал моей родни, которая возможно у меня была. У меня была только фамилия отца, которую я в итоге поменял на фамилию моей жены. Смог ли я их простить? Да, где бы они ни были, на земле или на небесах, я перестал их ненавидеть, но и видеть я их не хотел, как впрочем, и они, наверное, меня тоже, но понять их я так и не сумел.
Дядя Миша довольно быстро сумел выписать их из квартиры и оформить её на меня. Оказывается у них остался большой долг по квартплате, который пришлось выплачивать моим соседям, они же в итоге стали моими опекунами. Моя судьба окончательно решилась. Надежда бы не допустила ничего другого. После окончания школы мы сыграли свадьбу, как только нам исполнилось 18 лет. Она уже решила, в какой ВУЗ лучше нам поступить и на какую специальность. В этом моя жена исходила чисто с коммерческой точки зрения. В конце третьего курса – она всерьез решила, что нам пора заняться своим бизнесом.
Надежда, очень расчетливо умела все предусмотреть, все предугадать. Природа наделила её талантом коммерции, напористостью и ловкостью. Стоит отметить, что она оставалась всегда недовольна только своей внешностью. И сколько я не пытался её убедить, что она и так хороша собой, она меня не слышала. Я протестовал, как мог против пластики носа, но она хотела его уменьшить и подкорректировать. Она сумела добиться при помощи макияжа выразительности своих глаз. Надины жёлтые глаза всегда подводились идеально так, как соответствовало её разрезу. Увлекалась уколами «ботокса», что приводило её лицо в полное обездвижение, что всегда меня пугало, и постоянно контролировала своё питание. Ничего лишнего, ничего сверх нового. Казалось со стороны, что ничего особенного она не делает, но только я имел точное представление, сколько сил и денег она тратила на свою внешность. Надя – боец, иногда её сила духа просто меня поражала. В некоторые критические ситуации, она первая выводила меня из ступора с уже готовым планом действия, как всё лучше сделать с выгодой для нас.
У неё была только одна подруга, которая не уступала ей в хитрости и напористости. Они обе любили строить друг другу ловушки, проверяя на коварство (это была особая их игра). Признавались, что одна ненавидит другую, но ещё со времен института каждый раз встречались и напивались в стельку. За этим следовала клятва вере и преданности на века. Надя могла доверить Ольге любую тайну. Та её хранила, только изредка испуская колкости, да и то, только без посторонних глаз, та всегда старалась отвечать ей тем же. Как бы ни смотрелось странно это со стороны, но это являло собой настоящую дружбу с солидарностью, уважением, преданностью. Ольга удачно вышла замуж, что позволяло ей работать только для удовольствия. Она умело распоряжалась состоянием своего мужа, обладая навыком никогда не тратить лишнего, а только столько, сколько необходимо. Надя возможно и не могла похвастаться таким умением, иногда, то скупилась, то наоборот тратила без остановки, но все что мы имели, надо отдать ей должное, заработала она сама. Она могла попросить о помощи меня или отца, но делать это не любила, из-за этого и случалось это крайне редко.
У моей женушки существует только одна слабость, в её каменной идеальной крепости существовала только одна брешь, – это я. Ещё в школе после того, как Надежда появилась в нашем классе, все уяснили для себя: «Паша – Надин», и так продолжалось и продолжалось. Со мной она была то мягкой, то стервой, то впадала в истерики, то шутила и ласкалась, как кошечка. Для всех, кроме меня и, наверное, ещё Ольги, Надя представляла собой стройной, подтянутой женщиной, с сильным, почти мужским волевым характером, иногда могла вспылить и выдать такую бранную тираду, что тушевался даже я. Хотя я знал её любую. Любил ли я её?
Не знаю…. До сих пор не могу точно ответить на этот вопрос. Рядом с ней меня не было. Существуют только Надежда и её Павлик. А что я представлял собой, не имел понятие никто, и даже я сам. Пока не появилась другая… (но об этом позже). Она полностью мной владела – моим временем, моими вкусами, предпочтением. У меня для себя остался только крошечный островок в море моей жизни. Мои мысли, моя голова – это единственное место, куда я ещё мог убежать от неё и проанализировать ситуацию. Я любил уходить в них, когда ехал по делам в поезде или просто сидел у телевизора, делая вид, что смотрю футбол. Надя уверяла всех что футбол и теннис, это то, что я люблю больше всего. Иногда, мы посещали футбольные матчи, а в выходные дни старались нанимать теннисный корт для игры. Мог ли я обойтись без этого? Вполне. Что же я осознавал в эти редкие минуты моего одиночества? Что я никто. Обычно я всегда приходил к этому заключению. «Да как я могу так полагать?! Если бы не Надя, я был бы ничтожеством, закончил бы также как и мои родители бомжом на вокзале» – приводил себя я обычно в чувства, и жизнь продолжала идти своим привычным образом.
После окончания экономического ВУЗа, Надя и я стали настоящими бизнесменами, кое-какие действия мы предпринимали, ещё пока обучались, но с каким-то конкретным делом не определились. Так получилось, что Надю всегда интересовали именно автомобили. Стоит заметить, она знала толк в этом. После покупки нашей первой машины: старой модели пятерки «Жигули», мы тратили много времени на её ремонт: то с поиском хорошего автослесаря, то нормальных автозапчастей к ней. Вот тогда у Нади и родилась мысль о создание своего бизнеса именно в этой отрасли. Мы оформили «ИП», и открыли наш первый магазин. Благодаря связям её отца и её коммерческому чутью, дела у нас пошли в гору. Наше дело спокойно преодолел кризис 1998 года, и в начале 2000-х годов мы зажили на широкую ногу. Прибыль уверенно шла к нам в руки, точнее даже в Надины руки, которая вряд ли бы чего-нибудь пропустила. Каналы поставки были отлажены, свои постоянные клиенты нас не подводили. Мы спокойно смогли содержать и окупать два магазина. Стали появляться предложения о расширении, или даже попробовать заниматься ещё чем-нибудь, помимо торговли. Наши проверенные поставщики делали нам заманчивые предложения. Надя решила не торопиться, а со временем расширить отрасль, точно просчитав все риски. Я не вмешивался, в этих делах Надя не имела себе равных.
За это чудесное время мы побывали во многих тёплых странах, могли себе позволить селиться в респектабельных отелях и посещать дорогие рестораны. Любили покутить, особенно заграницей. В эти моменты я был счастлив, но все равно находились какие-то мелочи, которые опять погружали меня во внутреннюю тоску. Иногда забывали написать мое имя в приглашении, швейцар услужливо мне улыбался, а ждал распоряжений Нади, её вмешательство в выбор мною блюда на обед, все решения по маршруту и посещение музеев, тоже оставались только за моей женой..
