И вдруг удар и темнота.

— Друг, ты как? — над ухом раздался голос Коллина. — Неплохо тебя так бладжер…

Но Джеймс не слушал друга. Он смотрел куда-то в сторону входа Больничного крыла. Там, за этой толпой его поклонников одиноко стояла она. Коллин заметил его взгляд и стал выгонять всех из больничной палаты. Джеймс был безумно благодарен другу, потому что с сотрясением мозга этот шум только раздражал.

Наконец, все ушли, оставив их вдвоем. Жасмин медленно подошла и села на его кровать. Девушка взяла его ладонь в свою, несильно сжимая.

— Сильно болит? — сочувственно спросила она, поправляя ему подушку.

— Ерунда, — Джеймс попытался сесть, но голова резко закружилась. — Это я у тебя должен спрашивать, как ты…

— А что я? — удивленно подняла брови Жасмин.

— Ну… ты же больше не с этим… — замялся Джеймс, не желая причинять ей своими словами боль.

— Честно говоря, у нас последнее время не ладилось, — чуть улыбнулась гриффиндорка. — Я уже месяц думала, что нам надо расстаться.

В этот момент к Джеймсу вернулись краски. Он почувствовал словно крылья за спиной. Будто ему подарили новую жизнь.

Всю неделю Жасмин каждый день приходила навещать его. Она рассказывала про уроки, а Джеймсу было все равно на содержание ее речи, он просто наслаждался ее голосом. Тем, что она рядом.

Они стали общаться, гулять, вместе делать домашнее задание. Она согласилась пойти с ним на рождественский бал. После которого и случился их первый поцелуй.

Они стали встречаться. Джеймс был готов носить ее на руках. Он любовался ее улыбкой, которая отныне не сходила с ее лица. Он постоянно дарил ей цветы, маленькие подарочки и делал всякие приятные милости и свидания.

Летом он сбегал к ней, где и случилась их первая близость. С тех самых пор Джеймс совсем перестал представлять жизнь без нее. Благодаря ей он дышал.

Они закончили Хогвартс. Жасмин успешно поступила на свои целительские курсы. А Джеймс ждал своих отборочных в профессиональные команды по квиддичу.

Но этому не суждено было случиться. После того, что ему сказал отец. После того, что натворил Альбус.

Брат всегда много значил для Джеймса. Он знал, что является для Альбуса той самой поддержкой и опорой. Потому что с отцом отношения у брата не сложились. Джеймс старался поддерживать Ала, но тот не всегда принимал его помощь, по-детски полагая, что он как и любой гриффиндорец не способен его понять. С каждым годом Ал все больше закрывался, и Джеймс не понимал, что у брата в голове.

Джеймс обещал приехать и проводить брата в Хогвартс, ведь он уже шел на шестой курс. Но не смог. Именно в этот день Жасмин сообщила ему, что она беременна. Джеймс решил остаться дома со своей девушкой. Он не хотел отходить от своей любимой ни на шаг.

Но вечером Патронус отца заставил их покинуть уютный домик на берегу океана.

Вместо того, чтобы отправиться в школу, Альбус стащил из кабинета отца маховик времени, и отправился в прошлое.

— И что он сделал? — с ужасом спросил Джеймс, сжимая крепче руку Жасмин.

— Это была одна из новых разработок, — прошептал Гарри. — С помощью этого устройства можно вернуться из прошлого не одному. Альбус вернул в наш мир Волан-де-Морта. Я это чувствую…

Джеймс не мог поверить в случившееся. Нужно было как-то вытаскивать Альбуса из всего этого. И второй раз убивать Волан-де-Морта.

Как бы больно не было, но ему пришлось отказаться от своей карьеры. Он не представлял, как будет играть в квиддич, когда Волан-де-Морт где-то рядом. Он может нанести удар по волшебному миру в любой момент. А главное, по их семьям. А такого допустить было нельзя.

Джеймс стал правой рукой своего отца. Он запрещал Жасмин выходить из дома. Он знал, как она волнуется, ожидая его дома. Но Джеймс не мог находиться дома. Его семья была в опасности.

По всей Англии стали пропадать люди. Волан-де-Морт не показывался. Но Гарри и Джеймс были уверены, что это его рук дело. Он собирает новую армию. Он будет атаковать их семью.

Прошло больше года. С каждым днем военных очагов по стране становилось все больше. А засаду Волан-де-Морта они так и не нашли, словно он управлял своей армией из прошлого. Джеймс подозревал, что такой вариант возможен. Хотя был еще более ужасный вариант. Он действует не своим руками. Все происходящее сейчас дело рук Альбуса, а они ищут не того зачинщика.

Дом для Джеймса и до этого момента был особенным местом. Но сейчас, возвращаясь после поля боя домой, он чувствовал, как будто силы наполняют его. Поцелуй любимой жены и беззаботная улыбка полугодовалого сына, который с каждым днем становился все больше похож на него, за исключением глаз.

— Ты голодный? — спросила Жасмин, наконец отрываясь от него.

Каждый их поцелуй ощущался как последний. А сегодня особенно. Поэтому Джеймс пришел домой на час раньше обычного.

— Да, я бы поел, — кивнул Джеймс. — Только сначала хочу к сыну.

— Только не разбуди, — обессиленно проговорила Жасмин. –Он сегодня целый день плакал. Не слезал с моих рук. Никогда такого не было.

Джеймс вошел в комнату к сыну. Мальчик спал. Джеймс расплылся в улыбке, наклоняясь к кроватке, укрывая его одеялом и целуя в черные непослушные волосы на макушке.

Вдруг внизу послышалась какая-то возня. Джеймс схватил свою палочку и вышел из комнаты сына, накладывая защитные заклинания. У него было плохое предчувствие.

— Любимая? — спросил Джеймс, видя, как Жасмин стоит посреди комнаты и с ужасом смотрит куда-то в прихожую.

— Авада Кедавра, — раздался знакомый голос.

Джеймс замер, когда комнату озарила зеленая вспышка. Волосы Жасмин перестали отдавать живым блеском. И она упала на пол, больше не шевелясь.

В комнату вошел Альбус, опуская палочку. Джеймс встретился с зелеными глазами брата. В них читался ужас и сожаление.

— Мне нужен ребенок, — послышалось шипение.

В гостиной появился Волан-де-Морт. Босыми ногами он ступал по ковру. Изуродованное лицо и тело были в какой-то слизи, а глаза светились алым красным светом.

— Ты не получишь моего сына, — Джеймс немного пришел в себя.

Волан-де-Морт засмеялся. А у Джеймса не было сил, чтобы поднять палочку для собственной защиты. Он умер вместе с ней пару минут назад.

Хлопки. Мракоборцы. Вспышки заклинаний от отца, который вновь встретился лицом к лицу со своим врагом. Пустота в душе. Жизнь оборвалась едва начавшись.

Плач. Детский плач. Единственный звук, который заставлял Джеймса шевелиться, вставать с кровати, да и просто продолжать жить.

Волан-де-Морта уничтожили. Отец сумел отмазать Альбуса, доказав, что тот был под воздействием во время убийства и перенесения себя в прошлое, поэтому его сегодня должны были отпустить из Азкабана. Но Джеймс видел тот ясный взгляд брата и полное понимание своих действий, когда он убил его любимую жену, а украл маховик времени и вовсе им с отцом назло, желая показать, на что способны слизеринцы.

Джеймс не знал, сколько прошло времени с того дня. Но боль не отпускала. А синие глаза сына никогда не позволят забыть тот самый день, забыть ее.

— Тише, — Джеймс прижал сына к себе. — Я тоже скучаю по ней. Но ее не вернуть. Нам придется как-то жить вдвоем.

Джеймс больше не мог жить в том доме, хотя едва ли это можно было все назвать жизнью. Хотелось убежать на другой край земли, стереть себе память, но он хотел помнить ее. Да и помощь с ребенком ему была необходима, поэтому Джим вернулся в родительский дом.

Он услышал, как дверь в его комнату открылась.

— Джеймс, прости меня, — послышался голос Альбуса. — Я не хотел, он заставил меня, сказал, что…

— Нет, Альбус, я тебя никогда не прощу, — Джеймс загородил собой кроватку сына, не давая брату пройти. — Ладно, ты наплевал на меня. Но ты оставил ребенка без мамы. Не смей приближаться к моему сыну.

Джеймс захлопнул дверь перед братом, накладывая на нее заклинания. Он съехал по стене на пол. Слезы ручьем полились из его глаз.