– Насколько странной?

Стальные нотки, прорезавшиеся в голосе тёти, заставили Аду передумать. Нужно спросить что-то безобидное. Девочка смело посмотрела крёстной прямо в глаза. Сердце заколотилось.

– Мой друг сказал, что меня в школе спрашивала моя родственница с севера, – медленно проговорила Ада, наблюдая за лицом крёстной. – Но мама не говорила, что у нас есть родственники на севере. Она даже о вас ничего не говорила.

– Скорее всего, обозналась. С кем не бывает.

– Она знала моё имя и фамилию. И пришла в мою школу. Как это может быть совпадением? – Ада заметила, как тётя прищурила левый глаз, а затем расслабленно улыбнулась. – Вы не верите?

– У тебя такой возраст, Ада… Сейчас всё принимаешь близко к сердцу. Не переживай, хорошо?

– Поняла, – кивнула Ада.

Поняла. Что вы что-то недоговариваете. Ада насупилась, и всю дорогу спутницы молчали. Выставка проходила в небольшом павильоне под крышей. Там, между увитых плющом колонн, расположилась выставка картин акварелью – пейзажи, портреты, коты, цветы, коты в цветах… Очевидно, художнице нравились кошки – они были изображены на каждом втором холсте. Ада сделала несколько десятков фотографий, пока тётя отошла к своим знакомым.

– Ты слишком много фотографируешь.

– Артём!

Мальчик, в рубашке и галстуке, стоял рядом. Ада улыбнулась ему. Значит, он цел и невредим. Теперь он уж точно не отвертится!

– Я фотографирую, чтобы сохранить воспоминания.

– Фотография – это не воспоминание, – Артём постучал по голове. – Вот здесь – настоящие воспоминания. А на фотографии лишь картинка.

– Я творческий человек. Тебе меня не понять, – отмахнулась Ада.

– Я – Мазикин, моя мама организовала эту выставку. Но половина работ – мои.

– Твои?!

Ада поражённо смотрела на мальчика. Вот какие они, настоящие художники – тихо стоят в сторонке и творят шедевры. Девочка неловко переступила с ноги на ногу. Молчание начало затягиваться, напоминая просроченную ириску.

– Ты красиво рисуешь, – наконец, сказала Ада. – И твоя мама тоже.

– Спасибо. Давай возьмём себе лимонада?

Артём кивнул на далёкий столик с фуршетом. Ада кивнула. Она сразу поняла, что мальчик хочет с ней поговорить без свидетелей. Ребята отошли и налили себе лимонада в высокие стаканы. Пузырьки защекотали нос.

– Ты прости, что я убежал, меня срочно позвали, – Артём виновато улыбнулся. – Но зато я кое-что узнал. Например, то, что ты Самородок.

– Сейчас за такие оскорбления врежу, – прошипела Ада.

– Я не оскорблял тебя, – поспешил оправдаться Артём. – Просто ты жила на Земле, и силы в тебе проснулись сами по себе, понимаешь? Так бывает. Дар не по наследству, а просто так.

– И что мне делать с этим даром? – Ада понизила голос – рядом прошёл какой-то человек. – У меня нет волшебной палочки, и я ничего особенного в себе не находила.

– Раз ты смогла срезать золотую розу, то у тебя уровень энергии выше среднего! Ты можешь стать настоящей меморианкой.

– Так скажи, что мне делать, чтобы ею стать.

– Нужно найти…

– Артём!

Мальчика окликнула женщина в цветастом платье. Артём подбежал к ней, напоследок виновато улыбнувшись подруге. Заиграла спокойная музыка. Люди расселись по столикам у стены. Ада потеряла тётю из виду. Она немного потопталась на месте, а затем заняла единственное свободное место – за небольшим столиком, за которым уже сидела толстая бабуля с кроваво-огненной шевелюрой. На её мясистой шее висела дюжина бус и кулонов, которые при каждом её движении издавали увесистое «блям».

Ада неуверенно поздоровалась, но бабуля уже была полностью увлечена художницей, вышедшей на небольшое подобие сцены. Девочка обратилась в слух, но её ждало разочарование. Беседа затянулась, как ни странно, о том, как же плохо сейчас приходится Земле, как тяжело выживать растениям, и что людям необходимо хранить воспоминания о самом необычном и прекрасном – о цветах. Артём стоял в сторонке с самым траурным видом, и Ада готова была поспорить, что его мысли очень далеко от этой выставки. В конце этой экологической речи раздались жиденькие аплодисменты. На место художницы вышла смазливая девчушка с тёмными, а местами алыми кудрями. Она гордо вздёрнула подбородок и положила на плечо белую скрипку. Ада тут же подняла фотоаппарат.

– Не стоит, – раздался тягучий голос. – Потом проблем не оберёшься. Ты ведь не местная, верно?

Ада повернулась к бабуле. Та не спеша попивала откуда-то взявшийся кофе. Девочка послушалась и вернула фотоаппарат на место. Бабуля довольно улыбнулась и запустила к Аде через стол какой-то золотистый шарик. Девочка поймала его.

– Что это?

– Что это? – Бабуля хихикнула. – Конфет не видела? А ну-ка, детка, покажи свои ручки.

– Простите?

– Протяни мне свои руки.

Ада, всё ещё не понимая, чем этой женщине не угодили её руки, выполнила просьбу. Бабуля ухмыльнулась, едва взглянув на них. А затем так сильно стукнула чашкой по столу, что на узорчатую скатерть пролилось несколько угольных пятен. Ада убрала руки под стол. На всякий случай.

– Так ты у нас не местная, детка. Не бойся, я тоже была такой. Лет сто так назад, – бабуля громко расхохоталась, спугнув проходившего мимо маленького мальчика. – А ты не похожа на зашуганного Самородка.

– А почему я должна быть зашуганной? – Насторожилась Ада. И тут в голове снова пронеслось «самородок». Выходит, всё это правда. Всё, что говорил Артём! – И с чего вы взяли, что я Самородок? Может, просто…

– У тебя нет перстня, детка, – бабуля повертела правой рукой, на которой сидел перстень в виде закрывшегося бутона. – Не бойся, я никому не скажу. Это будет нашей общей тайной. У меня, между прочим, есть своя небольшая школа искусств. Думаю, тебя ждёт неплохое будущее. Если что, я приму тебя безоговорочно. Где же она была?

Бабуля запустила руку в свою, судя по всему, бездонную, сумочку и вытащила оттуда пластиковый прямоугольник, на котором была, вся в завитушках, надпись: «Школа искусств Георгины Мирной. Мы ждём юные таланты!». Ада повертела карточку в руках. Сзади был указан адрес.

– Вас зовут Георгина? – Удивилась девочка. – Какое редкое имя…

– Здесь совсем не редкое,– бабуля огляделась по сторонам и лукаво подмигнула Аде. – Скоро ты покажешь нашему земному шарику, кто здесь главный. Поверь мне – я вижу в тебе потенциал. Ты прямо им лучишься. Учти – я тебя в ученицы уже застолбила.

– Эмм… Спасибо, обязательно учту.

Бабуля шумно отхлебнула кофе из своей чашки. Ада спрятала визитку в карман вместе с конфетой и отошла к картинам, надеясь найти Артёма. Сердце девочки учащённо билось – её запутали слова этой Георгины, и она надеялась, что мальчик наконец-то скажет, как ей разобраться со всем, что здесь происходит. У Ады уже не раз мелькали подозрения, что в этом Волеграде нет ничего электрического, кроме света, а все жители, все дома… Совсем не такие, как обычно. Словно этот городок выдернули из другого мира. Почти такого же, но в то же время абсолютно другого.

И тут внимание Ады привлекла группа людей во главе с её крёстной. С тётей были ещё две незнакомые женщины в платьях и мужчина во фраке и с тонкими усиками, выглядящий особенно ничтожно по сравнению со своими высокими и нарядными спутницами. Девочка проводила процессию взглядом – они вошли в здание, возле которого проводилась выставка и – Ада теперь знала, что не ошиблась – за ними вспыхнул золотистый дождь, создав мерцающую преграду. Девочка недолго думая поспешила к этой завесе и нырнула в неё.

Взрослые шли впереди по тёмному коридору, о чём-то вполголоса разговаривая. Ада, стараясь не привлекать к себе внимания, кралась за ними, держа наготове фотоаппарат. А вдруг ей опять удастся заснять магию? И тогда тёте придётся всё ей объяснить!

– Мы кого-то ещё приглашали? – Спросил мужчина. – Я почувствовал, как кто-то вошёл.

– Глупости, – отрезала тётя, но на всякий случай обернулась – Ада едва успела заскочить за огромный фикус, растворившись в его тени. – Показалось. Наверняка, опять коты бегают. Вот уж кому на месте не сидится.