– У нас нет порталов, – вздохнула Тайна после недолгой мучительной паузы. – Я ужасно переживаю за деда, но пока не знаю, что предпринять. Мы ведь в другой части планеты. Добираться придется очень долго. Недопорталами и перебежками.

Тонкие длинные пальцы Тайны с усилием стиснули ладонь мужа, лицо побледнело, а губы поджались.

– Мы взяли только недопорталы, чтобы не слишком фонить магией. А они приведут на нужное место не раньше, чем через несколько часов. Боюсь, что будет уже поздно, – добавил Таврис тише прежнего. – Но жена уже планировала пробовать.

– Не надо! – жестко отрезал Бриолис. – Это лишь рассредоточит наши силы. Пока вы начнете прыгать по планете, преступники из последнего обнаруженного лагеря успеют благополучно сделать ноги. Провалите сразу обе миссии и увеличите количество врагов. Тайна, постарайся ощущать Ковалля. Если станет совсем плохо, сразу выступайте и двигайтесь как сможете. А пока продолжайте работать по плану. Чем больше становищ мы обезвредим, тем больше шансов у вашего деда выжить в предстоящем сражении и восстании. Ковалль – источник нашей сыворотки и главная мишень перепуганных заговорщиков. Мятежники нацелились на первородного, и его давний враг активно помогает…

Химера хотела возразить начальнику, впервые за их недолгую беседу позволила себе сильные эмоции – всплеснула рукой, подалась вперед, будто могла очутиться рядом, прыгнуть к нам сквозь облачко связи… Но в эту минуту видеофон мигнул черным и пошел рябью.

– Мы… все равно… надо… пробовать… Когда закончим нынешнюю миссию… Буду отслеживать… Не отключаюсь… Если вдруг что, рвану к деду… – донеслось до нас сквозь шипение. И последнее: – Магическая буря близко… Или другая магическая стихия… Боюсь, скоро будет страшно… Деду надо уходить с болот… Иначе придется бороться с ненастьем… Не только с мятежниками и мерзавцем Олтриксом…

Связь выключилась – облачко схлопнулось в пространстве. Я только сморгнула, осознавая, что Коваллю не поможет даже внучка и ее муж – сильный лельдис, отличный агент и бесстрашный воин. Тот, кто сметал все преграды на пути к товарищам и любимой женщине. Об этом я тоже читала в сети. Увы… Они слишком далеко от первородного и просто не успеют добраться вовремя. Даже у магии есть ограничения, даже волшебство не всемогуще.

Счет идет на какие-то минуты… Черт! Что же делать? Как действовать?

У меня внутри словно что-то оборвалось, сердце заколотилось как безумное. Я знала Ковалля несколько недель – ничтожно мало для близкого знакомства. Мы еще не строили совместные планы, не говорили про надежды на общее будущее, даже почти не обсуждали отношения. Но я знала сейчас одно: без этого мужчины мне не хочется ни наслаждаться благами техномагии, ни прогуливаться по цветущим планетам будущего, ни обучаться способностям трехликой. Я не представляла, как останусь без Ковалля. И не хотела даже проверять это.

Взгляд бездумно скользил по комнате, словно я интуитивно искала нечто, но что именно – еще не сориентировалась.

Растерянность граничила с истерикой, безумием. Я действовала, кажется, на чистом адреналине. Он струился по венам, взвинчивал пульс, спутывал мысли, но толкал на подвиги, такие непривычные для женщины из прошлого, что воевала исключительно с жилищниками, когда отключалась вода, электричество. И то – лишь строчила жалобы и возмущалась ситуацией в воздух…

Сейчас же я чувствовала нечто иное…

Так израненный воин на поле брани бросается в последнюю свою атаку, даже понимая, что товарищи сгинули и нападение закончится плачевно…

Даже не представлю, что нашло на меня. Не знаю, почему Бриолис допустил это. Он высился у дивана и не двигался. Но я заметила на столе Носа замороженные и запакованные порталы. Мы выбирали из них, собираясь на миссию. Какие лучше – дальнего действия, ближнего, большие или на пару существ. В итоге взяли и те, и другие. И несколько штук остались невостребованными.

Я схватила плотную аурную упаковку, на ощупь удивительно похожую на пластиковую. Вспомнила, как Ковалль активировал ее. Послала горячий импульс, потом второй. Упаковка нагрелась и стала мягче. Расползлась с оглушительным для меня звуком, похожим на гудение воды в трубах. Портал стремительно вырвался на волю. Запульсировал в руке черной кляксой. Я создала длинные аурные щупальца, развернула портал как конфету – и выбросила в пространство, словно мячик.

Почему Бриолис тогда не препятствовал, я не поняла. Заметила только, что он создает второй видеофон. Не видела, с кем пытается связаться Бриолис, – не смотрела в экран-облачко.

Задала порталу цель по памяти.

Обнаружила, что он словно бы оцифровывает, работая как компьютер или программа. Заклятье напоминало трех аллигаторов, которые соединялись и двигались внутри плотной, черной и блестящей субстанции. Я чувствовала, что звери меня поняли. Во всяком случае, уловили направление.

Портал быстро растекся в пространстве, резко обрел плотность и трехмерность, раскрылся длинным черным туннелем.

Я прыгнула… несколько раз кувыркнулась – некому было меня удерживать. Я больше не чувствовала руку Ковалля, его поддержку, тепло и заботу… Я сама должна позаботиться о маге… Если хочу испытать подобное еще хотя бы раз, заново…

Я приземлилась в центре полянки. Крохотной, округлой, с неровной почвой…

Вокруг – куда ни кинь взгляд – никого из знакомых не обнаружилось. Только болото, которое чавкало, издавало странные громкие звуки, похожие на утробный зов кита, выбрасывало в воздух гигантские пузыри. И те лопались, разбрызгивая жижу.

Пахло гнилью и тиной, водорослями и камышами.

Но ни полянки, созданной Коваллем, ни спиральных дорожек, сделанных Олтриксом, я нигде вокруг не увидела.

Черт! Промахнулась! Не смогла правильно сориентировать портал в пространстве и времени! Надо было лучше учиться пользоваться сложной техномагией агентства Бриолиса!

Понимала, что просто времени не представилось. Я ведь не отдыхала на пляжных курортах, не смотрела телевизор и не лентяйничала… Но все равно себя осуждала.

Беспомощно оглядывалась, нервно вздрагивала, больше не в силах ничего предпринять, и честила себя мысленно на чем свет стоит.

Почему-то вспомнилось далекое прошлое…

…Клубы дыма – черные, как вороны, – кружат над головой оголтелыми стаями. Горячий воздух забивается в нос, обжигает легкие и будто пытается разорвать изнутри, расплавить внутренности, отравить пеплом и строительным мусором. Боль… боль… и еще раз боль. Такая, что даже плакать и ныть не хватает сил, не то что сражаться. Каждое движение, мизерный рывок тысячекратно прибавляет страданий. Каждая секунда преумножает их. Глаза слезятся, напирает рыжее месиво – стена огня пожирает людей. Лижет их, словно на вкус пробует, вначале касается почти робко, и жертвы заходятся в боли и плаче. Затем сжимает кулак из пламени – и человек превращается в факел. Вопли, стенания, плачь затихают… уступают место тихому потрескиванию – пожар смачно заканчивает пиршество, будто гурман костями похрустывает…

Танюшка жмется к ногам все сильнее… Беспомощная, маленькая, родная и живая… Зажмуренные до покраснения веки, пепел на растрепанных каштановых косичках, черные зевы подпалин на платье…

И это для меня самое страшное. Погибнуть самой – несправедливо, ужасно, но знать, что и дочка лишится жизни… Такая маленькая, такая веселая, игривая и замечательная девочка…

Перед глазами проносятся кадры…

…Прозрачная кювета для новорожденных в дорогом, комфортабельном платном роддоме – муж подсуетился – «любимые девочки» должны получать все самое лучшее. У изголовья новенькой кровати расположились две кнопки: красная и голубая. Красная для вызова медперсонала, голубая от приборов, что меня сканируют.

С потолка светят длинные лампы – чуть голубоватыми мягкими лучами. Малышка сопит на белой простынке. Такая сильная, пусть и крошечная, – она кричала после рождения так, что у меня уши едва не заложило. И одновременно такая хрупкая – даже на руки брать боязно. Самая родная… самая красивая… моя доченька, моя Танюшка. Только недавно пиналась в животике – и вот уже рядом, сладко посапывает. Хочешь прижми, хочешь укачивай, хочешь целуй в носик-кнопочку…