В аквариуме, в какой-то мерзкой бурой жиже, кверху брюхом плавала его золотая рыбка. Роскошный хвост её осклиз и слипся, а мутные глаза уже затянуло тленом. Рядом с аквариумом валялась пустая жестянка из-под пива, которое он вчера затарил в холодильник. Андрей сразу всё понял и почувствовал такую же опустошённость, такое же крушение своих надежд, как в тот день, когда от него ушла настоящая Айриз.

– Вика! Что ты наделала? – позвал он и бросился в комнату к дочери.

Комната была пуста.

«Натворила дел, теперь будет прятаться допоздна у подруг», – подумал он и принялся вылавливать из жижи дохлую рыбку.

Он ругал себя последними словами за то, что обидел дочь и стал невольным виновником гибели рыбки Айриз, на которую он так надеялся.

Теперь ничего не будет: не будет новой машины, не будет домика у моря. Да и ноутбука для дочери не будет тоже. Не до него им сейчас, в семье есть покупки и поважнее: девочке нужна новая куртка, из старой она уже совсем выросла.

Выбросив трупик рыбки в мусорное ведро, Андрей сел на табурет и пригорюнился. И вдруг вспомнил: в зоомагазине была ещё одна такая же золотая рыбка! Рыбок в магазинном аквариуме было две! Когда продавец вылавливал для него Айриз Лику, вторая рыбка отчаянно уворачивалась от сачка.

Надо ехать в магазин! Может получиться купить ещё одну, вторую, рыбку и попросить у неё счастья!

****

В последнее время жизнь стала часто преподносить ей сюрпризы. А так как рядом не было никого, кто утешил бы её и подставил своё плечо, Ира Соболькова говорила себе сама: «Не нервничай, кошечка!»

Это она и прошептала, когда, вернувшись с работы, увидела Петровича мёртвым. Он, конечно, был уже в почтенном возрасте, но всё же его смерть стала для Иры потрясением: потерять старого верного друга.

Она потянулась за сумочкой, поспешно брошенной на пол, вытащила телефон и вызвала Верочку. Сказала ей, едва шевеля непослушными губами:

– Верунь! Вот он и умер… Мой единственный любимый мужчина.

– Ну, что же ты хочешь? – ответила та со вздохом. – Он уже был в почтенном для котов возрасте. Коты так долго не живут.

– Да, не живут. Но всё же, – согласилась Ира и заплакала.

Ире Собольковой шёл тридцать девятый год. Замужем она никогда не была, и в последнее время всё чаще с горечью думала о том, что уже, наверное, и не будет. А ведь до тридцати лет она не чувствовала своего одиночества. Как-то некогда было: ей интересно и радостно было учиться, потом работать и жить заботами близких: папы, мамы, тёти (маминой сестры) и её детей. Рядом с Ирой знакомые девчонки ходили на дискотеки и в клубы, гуляли парами и компаниями, знакомились, влюблялись и расставались, выходили замуж и разводились, и снова выходили замуж, а она всё также привычно вращалась по кругу дом-офис-дом.

Конечно, у неё тоже иногда появлялся увлечённый ею молодой человек, но почему-то всегда случалось так, что тётя (или её муж) говорили ей:

– Надо твоего этого мальчика проверить на скупость. Ведь именно щедрость, умение тратить деньги отличает настоящего мужчину от всех остальных. Подумай, тебе же сидеть в декрете придётся долго. Неужели ты хочешь клянчить деньги на каждую упаковку подгузника?

– Правильно, – соглашалась Ира. – Надо проверить!

И она проверяла, ведь это было легко: или назначала свидание в страшно дорогом ресторане, или намекала на ценный подарок. И молодой человек почему-то сразу терял к ней интерес.

– Видишь? Это не твой парень, – констатировала тётя (или её муж). – Хорошо, что мы догадались его проверить.

Один раз Ира даже страшно влюбилась, и дело шло к свадьбе, но мама сказала ей:

– Хороший муж – мастер на все руки, который и ремонт в квартире сам сделает, и сантехнику починит, и перед электрикой не спасует. Давай твоего жениха проверим на мастеровитость!

– А ещё надо проверить его бойцовские качества, – поддержал маму папа.

– Это как? – не поняла Ира.

– Это я устрою, – ответил папа. – Договорюсь с мужиками из соседней бригады: пусть подкараулят вас вдвоём в тёмном переулке, вроде как ограбление. Если он испугается и сбежит – никакой ему свадьбы, подлецу, а если полезет драться – мои ребята разбегутся «в ужасе», и твой парень будет герой.

– Ах! Как это романтично, Ирочка! – восхитилась мама. – Вы будете потом об этом случае рассказывать своим внукам!

– Да, романтично, – согласилась Ира.

И когда Миша пришёл с цветами знакомиться с её родителями, он увидел сдвинутую на середину гостиной мебель, Ирину маму со шпателем в руках и Ириного папу, выходящим из ванной с открученным краном под мышкой. Миша тут же включился в строительный процесс, хоть и был в парадном костюме, но в тот день о свадьбе он даже не заикнулся. А потом непонятно как получилось, что он с Ирой совсем перестал встречаться. Так что до проверки Мишиных «бойцовских качеств» мужиками из соседней бригады дело не дошло.

– Видишь? Этот Миша оказался – слабак! Хорошо, что мы узнали это до свадьбы, – сказала мама.

А потом тётя скончалась, а Ирины родители состарились и потребовали неустанной заботы. И Ира вообще перестала встречаться с молодыми людьми – ей просто невозможно было ни с кем познакомиться. Пару раз она даже писала на сайты знакомств, и какие-то мужчины ей отвечали, но выбраться на свидание у неё как-то не получалось. А потом и родители умерли, и Ира осталась одна с котом Петровичем.

К тому времени требования её к претендентам в мужья возросли. Она стала самостоятельной женщиной, и выходить замуж за кого попало не хотелось. Хотя Пантелеева перед своим замужеством и отъездом в Болгарию сказала ей:

– Ой, смотри, подружка! Провыбираешься! Понижай планку: олигархов мало, на всех не хватает.

– Ах, Пантелеева! В своих мечтах я живу в идеальном мире! – отшутилась Ира, но в душе совсем сникла.

И вот теперь Петровича тоже не стало. Ира опять посмотрела на него.

– Ты что делать сейчас будешь? – спросила Верочка в трубке.

– Сидеть и оплакивать свою жизнь, – ответила Ира, не спуская глаз с мёртвого Петровича.

– Брось! Это никуда не годиться, – вспыхнула Верочка.

– Тогда буду скакать на коне с шашкой в руках, – сказала Ира совершенно серьёзно.

– Вот, это уже лучше, – похвалила её Верочка и предложила: – Давай пойдём и в зоомагазине купим тебе кого-нибудь – рыбку или птичку. Будешь о них заботиться. Или котика купим.

– Нет! Только не котика! – вскрикнула Ира. – Ещё раз его кончину я не переживу!

Верочка помолчала. Потом согласилась:

– Ну, хорошо. Купим птичку.

– Не хочу птичку. Станет чирикать по утрам. Будить, спать не давать, – заспорила Ира.

– Может не станет!

– Станет. Я знаю. Так задумано природой.

– Ладно. Тогда рыбку. Они молчаливые. Слова лишнего не скажут.

– Хорошо. Купим рыбку… Зеркального карпа, селёдку или печень трески.

– Ирка, я серьёзно! – вскричала Верочка. – Как твой любимый и единственный психотерапевт я назначаю тебе курс дикой природы. Едем в зоомаг! Поверь мне, старой больной женщине.

Ира невольно улыбнулась и согласилась. Пока Веры не было, она сидела и с грустью перебирала воспоминания о своём любимом питомце, как тоскующая вдова перебирает фотографии своего умершего мужа: вот она кормит Петровича его любимыми консервами, вот он прыгает к ней на колени, вот он, молодой и грациозный, лежит на диване. Но всё на свете кончается, и с этим ничего не поделаешь.

В магазине Ира для вида ещё немного попрепиралась с Верочкой, когда та уверенно прошла через весь зал в самый дальний его конец, остановилась перед небольшим аквариумом – в аквариуме плавала всего одна красная рыбка с большим вуалевым хвостом – и сказала:

– Вот что тебе нужно. Смотри какая красивая рыбка. Будешь о ней заботиться и грустить перестанешь.

– Это самец, – услужливо сообщил неизвестно откуда подскочивший продавец.

Он, не отрываясь, смотрел на Верочку, просто глаз отвести не мог. Та вежливо улыбнулась ему, досадливо потупилась, а потом требовательно глянула на Иру, а она в который раз подумала: «А не стать ли мне тоже блондинкой? Будут мужики и на меня так же внимание обращать. Но сначала надо похудеть, надо взяться за себя, наконец! На меня такую, как я сейчас, никто и не посмотрит».