– А какие книжки ты больше любишь? – спросила Женя.

– Хорошие детективы. Такие, где интрига прописана грамотно, и не раскрывается до самого конца.

– О Шерлоке Холмсе?

– Шерлок Холмс слишком примитивен. Лучше английские авторы, даже современные. Даже Гаррисон и Питер Джеймс.

– Знаешь, не читала.

– Его еще у нас не издавали, не переводили. Я в оригинале читал.

Сережа показался Жене несколько нервным. И при этом он предугадывал последующие вопросы Жени во время беседы.

– А что ты думаешь насчет своего будущего? Кем ты хочешь стать?

– Психотерапевтом.

– Почему?! – удивилась Женя.

– Психотерапевт должен сочетать знания психолога, психиатра и духовника.

– И где же ты думаешь получить все эти знания?

– В МГУ на факультете психологии и в духовной академии.

– А откуда ты знаешь о духовной академии?

– От отца Исидора. Это священник в деревне.

– Ты считаешь, что вера в бога полезна для человека?

– В духовной академии мне нужно другое – умение общаться с людьми и внушать им положительные эмоции. Мне представляется, что о боге говорить … рановато.

Саша Хитров с Галиной Вознюковой шли впереди, и рука Саши обнимала Галину за талию. А любопытная мордочка Тимофея выглядывала из-за плеча отца …

Олег Дзюбановский с братом Анатолием и родителями Валерией Борисовной Дзюбановской и Анатолием Михайловичем Рыбачковым удивляли своей кажущейся несовместимостью характеров и привычек. И при этом несовпадении Женя видела их прочную сердечную привязанность и взаимную любовь.

Олежка оказался плотным накачанным подростком, с очень озорными глазами. С ним оказалось очень интересно говорить о спорте – о спортсменах, олимпиадах, рекордах.

Знаний Жени просто не хватало, чтобы поддерживать разговор с Олегом.

На вопрос о своем будущем Олег уверенно ответил, что станет тренером и судьей в различных спортивных дисциплинах.

С увлечением Олег рассказывал о своих одесских родственниках и пытался показать их повадки и особенности речи. Или о рыбалках со сверстниками на крымских лиманах, о ночных купаниях.

И он умолчал о том, как волновались его родители, стараясь не ограничивать свободу подрастающего сына.

Дмитрий (Дима) Толоконников и его брат Слава, их родители Вера Ивановна Толоконникова и Станислав Корнеевич Маленький.

Дима поразил Женю своей рассудительностью и вдумчивостью. Выслушал вопрос Жени он иногда задумывался, но зато его ответ становился целой новеллой на заданную тему.

Доброту Димы подчеркивали и другие мальчики, а Женя старалась узнать о мальчиках побольше и расспрашивала их друг о друге. Особенно душевные качества Димы подчеркивали в детском саду – об этом рассказывали и дети, и Люба Докукина, и Даша Огородникова.

А о будущем Дима говорил неуверенно, и подчеркивал нечеткость своего выбора – он хотел быть воспитателем, учителем. А может быть режиссером?

Петр Ложников был неразлучен с братом Леонидом – он много времени проводил в группе детского сада, занимаясь с малышами. Его родители – Вера Степановна Ложникова и Николай Леонидович Кулигин – за кажущейся строгостью старательно скрывали неистовую родительскую любовь к своим сыновьям. Но все равно это можно было заметить по отдельным жестам, словам, взглядам.

Петя читал и разговаривал уже на всех европейских языках и на американском английском.

Женя нарочно попросила его объяснить разницу в английском языке в различных англоязычных странах, и Петя наглядно ей это продемонстрировал.

И при этом Петя собирался поступать на исторический факультет.

– Мне хочется приобщиться к историческим ценностям разных народов через их историю и через их язык, – так объяснил свое желание Петя.

И еще Петя читал Сервантеса в подлиннике и поделился с Женей ощущением, что перевод не дает адекватного представления об оригинале – особенно о самом Дон-Кихоте.

Василия Самохина, его брата Александра и их родителей Нину Павловну Самохину и Николая Ивановича Петрова Женя долго не могла застать дома – они очень часто уезжали в Москву, в музеи. Вася отличался от остальных мальчиков удивительной чувствительностью к оттенкам цветов и различием в музыкальных нотах.

Профессиональные настройщики, которых приглашали для ухода за инструментами из Москвы, поражались его способностям и они начинали просто эксплуатировать его умение различать малейшие оттенки музыкальных нот.

Но значительно больше Васе нравилось разглядывать картины старинных мастеров в музеях, поражаясь богатством красок и оттенков, используемых этими художниками.

И он безошибочно находил следы более поздних вмешательств и реставраций.

– Это очень странно, – задумчиво сказал Вася, стоя перед картиной в зале Третьяковки. – Вроде бы одинаковая краска, а она – разная.

Стоящий рядом пожилой мужчина вежливо обратился к Васе за разъяснениями, и Вася стал рассказывать о том, что он видит. А пожилой оказался художником-реставратором, и таким образом состоялось знакомство Василия с профессионалами.

И профессионалы признали способности Васи видеть то, что не видят они, и стали пользоваться способностями Васи при экспертизе картин и в процессах реставрации.

И каждый раз удивлялись, что Вася видит мельчайшие нюансы оттенков цвета у одинаковых – казалось бы! – красок.

Однажды Васю взял с собой на занятия Олег Ерлыкин, но педагог не поверил, что Вася слышит разницу в одинаковых нотах на разных роялях. После этого пришлось воспользоваться образцовым частотомером, и прибор подтвердил правоту Василия.

Но будущее мальчика было неясно – ни он, ни родители не могли спрогнозировать, где Василию следует продолжать образование и где его способности найдут применение в будущем. Рисовать Вася не любил и у него не особенно получалось – но зато краски, которые он смешивал, использовали все – и в художественных кружках, и художники-любители, и профессиональный художник Олег Кирьянович Клычков, обучающий рисованию школьников и всех желающих в городе.

Конечно, Женя не могла обойти своим вниманием Мальчика Олега. Слово «Мальчик» в дневнике Жени Кульченковой было написано с большой буквы не зря – этим именем Олега Ерлыкина называли часто и многие в городе даже думали, что это его настоящее имя.

Как и все мальчики Олег был экстрасенсом, но кроме этого он по мнению ведущих ученых фирмы был талантливым физиком. Об этом Жене рассказывала его мать, Полина Олеговна Ерлыкина, доктор наук, Ученый секретарь на фирме Свиридова, да и другие очень высоко оценивали способности Олега анализировать самые запутанные и сложные идеи и находить решения там, где остальные их не видели.

А еще Олег был необыкновенно музыкален, и Женя узнала, что он всегда принимает участие в выступлениях ансамбля «Живой звук», хотя на сцену выходит редко.

Олег был всего на два года старше остальных мальчиков (которые были практически ровесниками), но он был выше ростом и выглядел значительно старше своих лет.

У него уже была девушка, хорошенькая Катя, приезжавшая из Москвы.

Женя поудивлялась, поудивлялась – эта девчушка приезжала к Олегу, ночевала у Ерлыкиных дома, и это ни у кого не вызывало никаких особых эмоций.

И Женя тоже успокоилась.

Хотя в последнем Женя была не права – находились пожилые женщины, активно – на скамеечке – возмущавшимися падением нравов. Но Женя, наблюдая Олега с Катей, была твердо убеждена в том, что они еще не стали любовниками.

По крайней мере это подсказывал Жене ее собственный опыт …

Муж Полины Олеговны Семен Гаврилович Черномырдин был талантливым музыкантом, играющим на всех духовых инструментах, и увлечение музыкой объединяло его с приемным сыном. А кроме этого он еще был главным экономистом на фирме Свиридова. И экономистом тоже талантливым.

Всех мальчиков объединяло то, что они все были экстрасенсами, но об этом они Жене не рассказывали, да она их не расспрашивала.

Но еще одно обстоятельство объединяло этих мальчиков – они все жили в семьях с неродными отцами, хотя ни в одной семье Женя этого не смогла заметить.