Девушка снисходительно улыбнулась такому проявлению заботы и беспокойства о ней.
— Не переживай, Рустем. Удачного дня.
— Благодарю.
Поклонившись, мужчина вышел из холла, напоследок обернувшись с улыбкой. Как только двери за ним закрылись, улыбка медленно сползла с лица султанши.
— Охрана!
Один из охранников вошёл в холл.
— Слушаю, султанша.
— Пусть подготовят карету. А Хюнерли поднимется в гостевые покои.
— Как прикажете.
Гюльбахар-калфа, помогая паше надеть зимнее пальто поверх тёмно-фиолетового кафтана, внимательно слушала его.
— Напоминаю о моём поручении следить за Михримах Султан. Я должен знать всё о том, что она делала в моё отсутствие. Только будь осторожна. Если султанша узнает об этом, то разгневается, а в её состоянии это не приветствуется.
— Поняла, паша.
— Гюльбахар, — повернулся к ней лицом Рустем-паша, позволив ей застегнуть пуговицы на пальто. — Я тебе доверяю, как никому другому. Что бы не случилось, не скрывай от меня.
— Что Вы, паша? Я всегда говорила Вам только правду.
— Прекрасно, — довольно кивнул тот. — До вечера.
— Удачного Вам дня, паша.
Вновь коротко кивнув, Рустем-паша вышел через главные двери из дворца, отправившись на государственную службу. А в это время в гостевых покоях Михримах Султан спешно надевала поверх нежно-розового шёлкового платья меховую накидку с капюшоном.
— Султанша, стоит ли покидать дворец? Лекарша говорила, что Вам необходимо отдохнуть в постели около недели.
— Хюнерли, лучше пойди узнай, готова ли карета для меня.
Поджав губы, служанка быстрыми шагами покинула покои. Вздохнув, Михримах Султан подошла к зеркалу в полный рост и придирчиво рассмотрела свое отражение. Внезапно двери распахнулись, и вошла встревоженная Гюльбахар-калфа.
— Что такое? — продолжая рассматривать себя в зеркале, спросила султанша.
— Вы велели подготовить карету, султанша. Но ведь паша…
— Мне у него разрешения спрашивать? Я буду делать что хочу и когда этого хочу, ясно?
— Да, султанша. Но ведь Вам противопоказано покидать постель надолго…
— Замолчи! — властно взмахнув рукой, Михримах Султан вышла из гостевых покоев.
У дверей её встретила уже одетая в теплую накидку Хюнерли.
— Султанша, карета готова.
— Прекрасно. Едем.
Но когда Михримах Султан в сопровождении охраны и Хюнерли подошла к карете, вдалеке послышался шум колес и копыт. Кто-то ехал. Неужели, династийные сестры снова пожаловали позлорадствовать? Вскинув бровь, Михримах Султан остановилась у кареты, чтобы посмотреть, кто приехал. Карета остановилась. Медленно из неё вышел повелитель, а за ним Хюррем Султан, сверкая украшениями в лучах утреннего солнца. Почувствовав, как волнительно затрепетало сердце, султанша поклонилась. Султан Сулейман, увидев дочь у кареты, собирающейся куда-то ехать, неодобрительно нахмурился.
— Михримах. Ты куда-то собралась?
— Повелитель, — поклонилась та снова и мельком посмотрела на свою валиде, чьи зелёные глаза недовольно сверкали. — Валиде. Я хотела… навесить Вас в Топкапы, но Вы меня опередили.
Султан Сулейман, видимо, поверив, кивнул.
— Тогда пойдём во дворец. Прохладно…
— Конечно, отец, — согласилась Михримах Султан и обернулась на Хюнерли. — Вели агам убрать кареты.
Трапезничая в главном холле с родителями, Михримах Султан обратила быстрый взгляд на мать, что рассказывала повелителю о роскошной расписной вазе, которую она подарила дочери сегодня, передав её калфе перед трапезой. Падишах был молчалив. Ел и слушал жену, что своим медовым голосом поддерживала беседу за столом.
— Думаю, что это достойный подарок. В честь новости, которой Михримах вчера меня обрадовала.
Михримах Султан вспыхнула румянцем, засмущавшись перед отцом.
— Хюррем, о чём ты говоришь? Что за радостная новость? — поинтересовался султан Сулейман, переведя взгляд на дочь.
— Михримах ожидает ребёнка, повелитель, — улыбаясь, ответила Хюррем Султан.
Лицо Султана Сулеймана смягчилось, и на нем расцвела улыбка.
— Хвала Аллаху, моя луноликая. Ты осчастливила меня.
— Мне приятна Ваша радость, отец.
Когда, наконец, трапеза закончилась, султан Сулейман встал из-за стола, а женщины следом за ним.
— Нам пора возвращаться, — объяснил он, повернувшись к дочери. — Михримах. Желаю здоровья тебе и твоему ребёнку.
— Спасибо, отец.
— Ты должна знать, моя луноликая, что я ценю тебя, как свою единственную дочь. Это истина, которую ничто никогда не изменит.
Султанша счастливо улыбнулась. Повернувшись лицом к валиде, она заметила ее довольную улыбку.
— Валиде.
Женщины обнялись на прощание. Приглушенный шёпот Хюррем Султан раздался возле уха ее дочери.
— Я знаю, куда ты хотела отправиться. Не смей покидать дворец. Это на благо тебе и ребёнку, что ты носишь под сердцем.
Проводив родителей, султанша поднялась в гостевые покои, где временно жила, поскольку совсем недавно в главных покоях было совершено убийство.
— Хюнерли!
Когда служанка вошла в покои, она получила от своей госпожи приказ принести той бумагу и чернильницу. Получив то, чего просила, Михримах Султан села за письменный стол. Перо запорхало над бумагой.
«Султанша, меня давно мучает вопрос… Мне не ясно, за что вы боретесь. По вашим словам, за сохранение династии османов. На самом же деле вы боретесь за власть. Каждый раз вы упрекаете меня и мою валиде в жажде власти, в корыстности. Но чем вы лучше, если отбираете жизни у невинных людей, плетете грязные интриги, чтобы опозорить мою валиде перед нашим повелителем, и досаждаете нам любыми способами? Вам пора запомнить: ничто не способно отвратить повелителя от его истинной семьи. И вам стоит начать опасаться… Ведь вы разбудили спящих хищников, до этого снисходительно прощавших ваши деяния».
— Хюнерли. Нужно доставить это письмо лично в руки Шах Султан. Я пошлю с тобой охранников. В этот раз ничего не случится. Просто мне больше некому доверять…
— Поняла, султанша.
Дворец на Ипподроме.
Черноволосая статная женщина спустилась в сырое тёмное помещение и в сопровождении двух охранников вошла в одну из темниц, дверь которой были приоткрыта. На грязном полу сидела на коленях светловолосая девушка. Лицо её выражала упрямство и неприязнь.
Охранник, стоя за её спиной, держал её за волосы на месте.
— Хюнерли. Что за встреча? — ухмыльнулась Шах Султан, сложив руки перед собой в аристократической манере.
Не получив ответа, султанша вздохнула.
— А ты оказалась ловкой, раз смогла убежать в прошлый раз… Но не думай, что тебе удастся повторить это сейчас. Твои охранники убиты. Михримах Султан сама отправила тебя на верную смерть. Неужели она подумала, что эти двое смогут уберечь тебя от меня?
— Что Вам от меня нужно? — выдохнула Хюнерли, морщась от боли.
Вновь ухмыльнувшись, Шах Султан протянула руку перед охранником, что стоял позади неё, и он вложил в её ладонь письмо.
— С этим письмом ты прибыла ко мне. В суматохе я даже не успела прочитать его…
Султанша медленно прочитала содержимое вслух. После она обратила свои тёмные глаза на служанку, стоящую перед ней на коленях.
— Не понимаю, султанша.
— Тогда я тебе объясню… Михримах Султан возомнила, что может писать подобные письма мне, где открыто оскорбляет меня, утверждая, будто бы я плету грязные интриги и прочее. Пора проучить мою дерзкую племянницу, не так ли? Ты должна раскрыть мне один из секретов своей госпожи. Если он мне понравится, я тебя отпущу, но только с одним условием… — Шах Султан сделала напряжённую паузу. — Отныне ты будешь служить мне и рассказывать обо всём, что происходит в Зимнем дворце.
Тишина на мгновение озарила камеру в подвале.
— Согласна.
— Верное решение. Преданность не должна стать причиной твоей смерти, так? Только ты забыла о секрете Михримах Султан.
Помолчав, Хюнерли обратила взор на черноволосую женщину.
