– Скорей, Джейн! Она приехала! – вдруг раздался радостный возглас горничной Эмили, а через секунду в дверях кухни появилась и сама девушка. Ее красивое тонкое лицо сияло, а в серых глазах сверкало предвкушение веселья.

– Как приехала? Уже? Но комната не подготовлена! Ковер не вычищен! Цветов в вазе нет! – воскликнула на это Джейн: именно ей леди Крэнфорд – хозяйка дома, поручила подготовить комнату к приезду неожиданной, но чрезвычайно любопытной особы.

«Джейн, – сказала леди Крэнфорд за завтраком, – подготовь покои для гостей в Северном крыле. Первую комнату справа по коридору. Сегодня приедет моя племянница, и все должно быть в идеальном порядке. Поменяй простыни на шелковые и собери в саду красивый букет, но не трогай мои гладиолусы». Надолго ли она к нам, мэм? Стоит ли мне почистить ковер?» – робко спросила Джейн, желая узнать о гостье как можно больше и распространиться об этой неожиданности всей домовой челяди. Ведь никто в доме даже и не подозревал о том, что у леди есть племянница! Леди никогда о ней не упоминала! «Да, ковер следовало бы выбить и почистить, – равнодушным тоном ответила на это леди Крэнфорд. – Она приедет после обеда».

«И комнату убрать, и ковер выбить да почистить! И все как можно скорее!» – пронеслось в голове у бедной Джейн. Но она лишь сделала книксен и сказала: «Как прикажете, мэм!».

И вот, эта особа, из-за которой хозяйка заставила Джейн так нервничать, была здесь! В Гринхолле! А ведь ковер так и не вычищен! Красивая серебряная ваза пуста! И какой черт дернул ее за язык спросить про ковер? Ах, что же скажет на это леди Крэнфорд?

«Но ведь гостья должна была приехать лишь вечером! Не моя вина в том, что она заявилась после ланча!» – успокоила себя бедная Джейн и, заправляя выбившиеся черные пряди волос обратно под белый рабочий чепец, торопливо оставила свою тарелку горячего супа и почти побежала из кухни, находившейся в дальнем крыле дома, в огромную прихожую, пожертвовав своим ланчем. Что говорить! Порою любопытство заглушает песни голодного живота!

Девушка присоединилась к подругам, собравшимся у одного из дальних окон, и, вытягивая шею, бросила взгляд на широкий каменный двор, по которому осторожно катилась довольно старая черная карета, запряженная парой усталых серых лошадей.

– Племянница леди, а приехала на такой развалюхе! – тихо хмыкнула себе под нос Эмили.

– Да и лошади вон какие старые на вид! – хихикнула одна из кухонных.

– Как вы думаете, она красивая? – спросила Джейн.

– Кто знает! Сейчас посмотрим! – весело ответила ей Эмили, и подружки громко зашептались, упражняясь в остротах.

– Что тут за сборище? – вдруг раздался недовольный окрик дворецкого мистера Брауна: он терпеть не мог сплетен и держал прислугу в страхе одним лишь видом своей высокой худой седовласой персоны.

Горничные тут же покинули свои места у окна и поторопились скрыться на кухне, не желая вызвать недовольства ни мистера Брауна, ни леди Крэнфорд.

– Постой-ка, Джейн! – Властный женский голос заставил несчастную девушку вздрогнуть.

Джейн послушно остановилась, обернулась и присела в книксене: с красивой широкой лестницы спускалась никто иная, как сама хозяйка дома.

Это была немолодая, но все еще красивая женщина пятидесяти двух лет, одетая в строгое черное шелковое платье (она все еще носила траур по супругу, ушедшему в мир иной десять лет назад). Ее тронутые сединой красивые темные волосы были уложены в высокую прическу, которую она обычно носила по будням. Во всей ее все еще стройной фигуре чувствовалась настоящая леди, представительница одной из самых знатных семей Англии. Холодные голубые глаза леди Крэнфорд всегда заставляли и Джейн, и всю челядь поместья цепенеть от страха, а по всегда спокойному, без единой эмоции лицу этой женщины нельзя было прочесть, что у нее на уме: в гневе ли она? Чем-то недовольна? Собирается отчитать или просто дать распоряжения по тому или другому делу?

– Покои готовы? – вновь обратилась леди Крэнфорд к Джейн.

– Увы, мэм, гостья появилась так внезапно, и я не успела… – начала было робко оправдываться та.

Хозяйка остановила ее нетерпеливым взмахом своей белой руки и сказала:

– Что ж, тогда просто смени постельное и принеси цветы. Ковер подождет другого дня. А сейчас пойдем со мной: я представлю тебя моей племяннице. Насколько я понимаю, вы одного возраста. Будешь прислуживать ей.

«Так этой гостье девятнадцать, как и мне!» – подумала Джейн: она была более, чем довольна, тем, что хозяйка освободила ее от обязанности вычистить тяжелый толстый ковер комнаты для гостей. Прислуживать юной мисс? Что ж, это не так утомительно, как натирать полы и каждодневно вытирать пыль с каждой вещицы огромного трехэтажного особняка!

– Я уже постелила новое постельное, мэм. Цветы будут в вазе через минуту, если вы позволите мне отлучиться в сад, – вымолвила горничная, не смея взглянуть в лицо хозяйке.

– Позже. Это потерпит. Иди за мной. – Леди Крэнфорд равнодушно прошла мимо Джейн, и та поспешила за нею во двор.

Карета медленно подъехала к парадному входу.

– Не знал, что мы ожидаем гостей. – Эта фраза принадлежала мистеру Энтони Крэнфорду, младшему сыну леди Крэнфорд. Этот красивый статный мужчина двадцати пяти лет вызывал восхищение всех молоденьких горничных, в том числе и Джейн, поэтому, увидев его, одетого в дорогой охотничий костюм, с ружьем на плече, девушка покрылась румянцем и поспешила перевести взгляд на карету.

Но Энтони Крэнфорд не заметил горничной Джейн, даже несмотря на ее миловидность. Единственной девушкой Гринхолла, которая привлекала его внимание, была Эмили, а та, красивая и острая на язык, не теряла ни малейшей возможности пофлиртовать с хозяйским сыном, естественно, избегая пытливого взгляда его матери.

– Да, ожидаем, – равнодушным тоном ответила сыну леди Крэнфорд. – Это дочь моей глупой сестры.

– Которую твой отец лишил наследства? – уточнил мистер Крэнфорд, вальяжно подходя к матери.

– Да, дочь Кэтрин, – подтвердила его мать. – Моя младшая сестра вышла замуж против воли нашего отца за нищего мелкого дворянина и разбила сердце нашей матери. Глупая!

– И что же ее дочь?

– Будет жить с нами. Кэтрин умерла много лет назад, а перед смертью написала мне с мольбой помочь ее дочери, Вивиан.

– Красивое имя, – усмехнулся на это Энтони. – Значит, ваша нищая родственница будет жить под вашей крышей? Даже после того, что сделала ее мать?

– Ты же знаешь, мой дорогой, какое у меня жалостливое сердце. Я не смогла отказать умирающей сестре.

– Почему же тогда эта Вивиан появилась здесь лишь сегодня?

– Я написала ее отцу, что приму ее в свой дом и под свою опеку лишь после того, как ей исполнится восемнадцать лет. Надеюсь, она красива, и я быстро найду ей партию. Конечно, с ее происхождением, на богатого знатного жениха рассчитывать ей не стоит. – Леди Крэнфорд сузила глаза. – Она выйдет за первого, кто попросит ее руки.

– Матушка, вы само благородство, – сказал ее сын и поцеловал холодную белую ладонь своей матери.

«Стало быть, бедная безродная родственница! – насмешливо улыбнувшись, подумал он. – Видимо, матушка горячо любила свою падшую сестру, раз взвалила на свои хрупкие плечи такую обузу. Что ж, я буду вежлив, но не более. Не хватало еще, чтоб меня и эту безродную девчонку видели вместе!»

Но насмешка сошла с его губ, едва его нищая кузина грациозно спустилась с кареты и предстала перед взором Крэнфордов.

«Какой ужас!» – пронеслось в разуме леди Крэнфорд. Она окинула племянницу с головы до ног бесцеремонным взглядом, и ее красивый рот превратился в тонкую безжизненную линию.

– Всевышний! Вы только гляньте! Видали когда-нибудь такое? – воскликнула на кухне одна из горничных: она стояла на стуле и выглядывала в маленькое окно, расположенное высоко на стене. Как удобно, что из этого окошка открывался вид, хоть и дальний, на двор дома.