Несколько седмиц в столице калёным железом выжигали даже малейшие признаки крамолы, причём выжигали в буквальном смысле. Заговорщикам накладывали на лоб клеймо раскалённым железом, урезали языки и за бесценок продавали в неволю тем же самым призрачникам. Постепенно порядок был наведён, но оставались злыдни, окопавшиеся в Новых землях. Кто-то из них вёл жизнь обыкновенных разбойников, а кто-то успел пробраться в близкое окружение Верхних, а то и самих вильетов некоторых городов. И вот тут-то рубить с плеча Властитель не мог: не так давно назначенные местные градовладельцы не поняли бы свалившихся на них репрессий. Необходимо было действовать тонко, но при этом и решительно. На охрану дорог были отправлены регулярные войска, разогнавшие крупные шайки грабителей. Движение по Большаку и прилегающим путям и тропам было налажено на какое-то время, одновременно с этим и была создана тайная гильдия Вольных Охотников. Отбор туда вёлся жесточайший, но желающих вступить в неё было много. Неплохое жалование из личной казны Властителя и огромная власть, дающаяся её ратникам, привлекали в гильдию люд из разных народов и сословий. Однако после всех пройденных испытаний гильдией было отобрано лишь несколько десятков рекрутов. Ведь помимо неплохого владения различным оружием, призванные должны были уметь выследить злыдня, какое бы положение он не занимал в обществе. А для этого, порой, сила и ловкость были абсолютно не нужны – требовались ум и знания.
Поэтому записные силачи и лихие, но туповатые рубаки отметались в первую очередь. Многие, особенно имевшие семьи, уходили сами, узнав, что за каждое своё неверное решение член гильдии нёс ответственность не только своей жизнью, но и жизнью своих близких. Других пугала необходимость подолгу отлучаться из родных мест, третьи просто отсеивались, осознав всю тяжесть возложенных на них задач. Оставшиеся и были брошены по следам злыдней.
Обычно вильеты городов или старшие в деревнях сами просили гильдию прислать ратника, указывая на кого пало их подозрение. В зависимости от этого Охотник мог или бродить месяцами по окрестностям, разыскивая хитрого бандита и убийцу, или исполнять роль незаметного слуги в знатном доме. Бывало и так, что член гильдии по приказу свыше, селился в какой– либо местности – не вызывающей доверия у Властителя – и скрупулёзно выискивал мельчайшие признаки присутствия там изменников. Когда же злыдень попадал в расставленные сети, и вина его была доказана, Охотник был вправе выбирать – предать его в руки законников или самому учинить расправу.
Уже через пару лет после неудавшегося заговора с его последствиями было покончено. По повелению Властителя была создана заговорённая Берегиня-нагрудная регалия правящего дома, символ власти над тремя частями Обители. Цепь олицетворяла собой Южные провинции, с протекающей по ним Вечной Белью, изящная подвеска и вязь на ней – области Севера с их заснеженными равнинами и дремучими лесами, а сверкающий в подвеске небесник, очень редкий драгоценный камень, – Новые земли, в горных отрогах которых его и добыли. Носящему Берегиню давали обет верности все без исключения, начиная от ближайших советников и заканчивая жителями самых отдалённых пограничных поселений. Теперь любой заговор считался не простой изменой Властителю, а преступлением против всей Обители, и по задумке должен был вызывать в её жителях ненависть к предателям.
После всех этих событий надобность в Вольных Охотниках отпала, но разгонять гильдию не спешили, ограничив до минимума права её членов. Они стали просто разыскивать воров да убийц и сдавать их местным властям. Оплата их нелёгкого, а порой и опасного труда тоже изменилась. Если раньше Охотник получал жалование прямиком из столицы, то теперь всё зависело от тех же местных властей. Доходило до того, что ратников нанимали для охраны невольников и сопровождения караванов по торговым путям. Ореол значимости и некой таинственности спал, Охотники превратились в обыкновенных наёмников, что строго настрого запрещалось их уставом.
После внезапной кончины Властителя, его наследник усмотрел угрозу в самом существовании гильдии. Действительно, Охотники, оказавшись не у дел, могли сами затеять какую-нибудь возню возле трона, а учитывая их боевую выучку и умение работать головой, были в состоянии совершить дворцовый переворот в мгновение ока – никто бы не успел и опомниться. А на восстание народов Обители против новоявленных заговорщиков, при таком развитии событий, рассчитывать было несерьёзно. В подобном случае проявился бы самый большой недостаток Берегини – надевший её становился единоличным Властителем. Была, правда, надежда на заговорённость святыни, но кто знает, чему обучали этих Охотников в своё время, и кто на самом деле скрывался под их личинами. Поэтому кроме гильдии пострадали и местные маги с колдунами. Нет, никто на них не охотился, их не принуждали забросить своё ремесло, просто каждого, даже самого завалященького колдунишку из забытой всеми Богами деревни, стали принимать на личную государеву службу, с выплатой жалования и ещё кое-какими благами, при этом ограничив их в свободе применения своих сил. Теперь, одновременно с получением денег, каждый из них обязан был подавать посланцам властителя список тех магических деяний, которые они собирался совершить в ближайшем месяце, а также второй-с тем, что было ими сотворено в месяце прошлом. Короче, даже элементарный вызов дождя или удаление никчёмной бородавки обязательно должны были заноситься в реестр. Для надзора за всем этим была создана Магова община, ставившая на учёт каждого чародея, сверявшая списки и выявлявшая бесконтрольных любителей поколдовать. От всех этих новшеств казна, конечно, просела на какое-то время, но выдержала и, в результате Властитель добился своего – маги даже и пальцем не пошевелили бы приди к ним кто-нибудь с предложением свергнуть государя. Гильдию же решено было упразднить, а немногим оставшимся ратникам выделить по участку земли, желательно подальше от столицы, что и было сделано. Бывшие Охотники изничтожили свои опознавательные жетоны и разбрелись кто – куда, прервав всяческие связи с местом своей бывшей службы.
Гильдию возродила прокатившаяся по северу Обители Погибель. Первый год войны носил локальный характер, гиблые просто совершали набеги на поселения мирных селян, уничтожая их или уводя в плен. Брошенные вдогонку гарнизоны, доходили до холодного моря, где следы гиблых терялись в Стылых Туманах, постоянно стоящих на побережье…. А затем гиблые объединились. Во главе их встал Хэн-потомок казнённого когда-то злыдня. Два года армии Лимея, молодого Властителя Обители, сдерживали его натиск, два года Сход Верхних искал союзников в борьбе со страшным и непонятным врагом. Но всё было тщетно – соседи отделывались лишь пустыми обещаниями. На третий год войны, когда гиблые подошли к Эслату, граду-столице Обители – Лимей решился на отчаянный шаг. Он собрал невольников, дал им оружие и бросил в бой, пообещав свободу. Рабы, среди которых было немало бывших воинов, воевавших в разное время и в разных странах, сотворили чудо. Среди них нашлись меткие лучники, умелые пращники и могучие бойцы, но что самое главное – непревзойдённые стратеги. Назвав себя Падшими воинами, объединив свои умения и различные тактики боя, они создали войско, противопоставить которому Хэн ничего не сумел. Тем не менее, он отчаянно сражался, видимо ожидая поддержки, но его планам не суждено было сбыться. Несмотря на сопротивление, Падшие продолжали наносить войскам гиблых удар за ударом, а когда к армии невольников подошли наёмники Южных земель, гиблые дрогнули и начали откатываться назад к студеным волнам Холодной Пучины. Вскоре их армия окончательно развалилась на отдельные отряды, которые хаотично бежали, спасая свои шкуры. Войско Властителя гнало их до самых Стылых Туманов, которые опять помогли гиблым, укрыв недобитых врагов в своих белёсых клубах. За одним из таких отрядов, в котором, по некоторым сведениям, находился сам Хэн, сгоряча и погнался Лимей. Со своими телохранителями-арлаями, элитой Падших, по еле различимой тропе, он безрассудно кинулся в холодную муть, в неизвестность… Больше его никто не видел. Лишь через два дня к основным силам выползли четверо из умчавшихся с Властителем. Они еле передвигались, с трудом поддерживая друг друга. У них не было сил, но никто не дал арлаям возможности прийти в себя. Войсковые знахари наскоро залатали их, и они предстали перед остальными. Тяжело опираясь на оставленное им оружие, четверо выживших стояли на продуваемом холодными ветрами холме… и молчали. Что они могли сказать тем, чьи надежды на обещанную свободу исчезли вместе с Лимеем? Единственное, чего добился от них Сход командиров – это то, что государя никто из четвёрки не видел мёртвым: он просто пропал. Им не поверили, вернее не захотели поверить. Всем казалось ясным, что они лгут, и правителя нет в живых, а его исчезновение – лишь выдумка, которая оставляла хоть какой-то шанс для Падших в их стремлении обрести волю. Но если выжившие уверены в обратном, что же – пусть отправляются на поиски: так постановил Сход. Сразу приговорить уцелевших к смерти командиры не смогли, это были их боевые товарищи, с которыми приходилось сражаться бок о бок, а кое-кто из Схода был обязан им жизнью. Направленными в спину пиками, их, еле плетущихся, загнали назад в Туманы, лишь ненадолго отсрочив неминуемый конец. Арлаев даже не стали ждать. Большая часть войска почти тут же повернула назад к столице, надеясь, что Совет Верхних сдержат обещание, данное пропавшим государем. С ними ушли и наёмники, которых в Эслате ждало вознаграждение, а остальные, ни на что уже не рассчитывая, разделились на небольшие группы и решили самостоятельно пробираться в родные места.
