Кей даже не знала, что она может так удивляться. Она растеряно смотрела то на сына, то на девушку, то на Рагнара и снова на Аядара.

– Ммм, – Кей потрясла головой, словно отгоняя назойливую путаницу в своей голове, – Я не пойму как она здесь оказалась, … и почему её семья отпустила девушку в наш мир? Ведь Томас ненавидел мир тимереков, все воспоминания об этом были связаны с кошмаром! Как ты вообще нашел там Томаса? – Кей засыпала сына вопросами, нахмурив брови. – Ну, объясни же мне, наконец!?

– Это очень длинная история, мама, – вздохнул Аядар. – Моя миссия включала в себя встречу с Джиджи, Анжелой, её сыном и Томасом. Старина Джиджи стал моим другом, он очень помог мне, но, к сожалению, он умер. … Анжела и Джонатан тоже участвовали в борьбе со злом. Особенно Джонатан. Он пожертвовал своей свободой ради общего дела, и чтобы вытащить его, и я обратился к мистеру Джейсону. Так наставляла меня сила рога. Томас хорошо помнит тебя, всю вашу историю. Он помог мне в обмен на одно условие, о котором я узнал позже. Томас смертельно болен, неизлечимо, и единственным его желанием было уберечь свою дочь от одиночества и боли. У неё больше никого нет. Он не хотел, чтобы Майя видела его кончину, чтобы страдала в окружении алчных людей, пускающих слюни на его богатство. Поэтому Томас душей почувствовал, что в нашем мире, в нашей семье Майе будет лучше. Отцовское сердце почувствовало, что её счастье скрыто за этими горизонтами. Я дал ему слово, и не мог его не сдержать. Поэтому она здесь. И хотя сама Майя не в восторге от решения своего отца, ей так же пришлось пообещать ему, выполнить его последнюю волю. Мирадас взглянул на её ладони и подтвердил мысли Томаса. Томас Джейсон передал тебе вот это письмо. – Аядар достал из-за пазухи помятый конверт и протянул его матери.

Кей быстро разорвала плотную бумагу и внимательно взглянула на короткое письмо, написанное размашистым почерком Томаса.

« Здравствуй, Кей! Никогда бы не подумал, что пути господни так неисповедимы. И всё-таки я пишу тебе это письмо, в надежде, что ты осталась прежней, женщиной с искренней душей, верящая в любовь. Твой сын поведал мне вашу историю, и я бесконечно рад, что ты счастлива. Ведь ты заслуживаешь это. Майя – моё единственное счастье в моей угасающей жизни, и я прошу тебя принять её как свою собственную дочь. Я не смог погреться возле искры твоего сердца, но, веря в твою душу – я доверяю тебе своё дитя. Она, как и ты заслуживает счастья, большой дружной семьи и любви. Только такому юноше, как Аядар я смог вверить мою девочку. Я знаю, ты позаботишься о ней, иначе ты была бы не ты, потому что ты воспитала таких чудесных детей. Прости меня за всё.

Томас Джейсон»

Кей ещё раз подняла задумчивые глаза на до сих пор молчавшую девушку и произнесла:

– Кажется, я очень хорошо понимаю твоё состояние, Майя. Ты, наверное, ещё до конца не веришь, что попала в этот мир, ты в замешательстве, которое граничит то ли с отупением, то ли с истерикой. Я когда-то вот так же смотрела на этот мир ошарашенными глазами. – Кей вздохнула и усмехнулась. – Я думаю, что он так же станет для тебя родным домом, каким он стал  для меня. Если такова последняя воля твоего отца, то мы с уважением исполним её. Я буду рада принять тебя в свою семью, Майя. Но образ нашей жизни мы насильно никому не навязываем. Правило только одно: либо ты принимаешь законы этого государства, либо ищешь свой путь, который продиктует твоё сердце, но уже за его пределами. Я понимаю, тебе тяжело, очень тяжело и мы искренне готовы помочь тебе.

– Спасибо, за понимание, и за приют, – тихо ответила Майя. – Если выражение моего лица и моё поведение пугает вас, то прошу меня извинить. Просто я действительно очень растеряна. Я не знаю, куда мне дальше идти, на что надеяться, к чему стремиться. Как увязать то, что было вчера и то, что будет завтра. Как стать частицей этого мира, если твоё сердце разорвалось или зависло между этими двумя мирами. Я не знаю. Не хочу показаться вам неблагодарной избалованной неженкой, я справлюсь, правда, только мне нужно время.

– Во времени мы ограничивать тебя не будем, – ответила Кей. – Пойдёмте в дом, я покажу вам ваши комнаты. Вы все должны отдохнуть и осмыслить, то, что с вами произошло. А вечером мы отпразднуем ваши подвиги.

– И проводите нас в обратный путь, – громко добавил седьмой лорд, шествуя рядом с Кей и Рагнаром. – Мы слишком загостились в Ашваруме. Меня ждут в Охии, дела в Ихтаре не требуют отлагательств.

– Да, мой муж прав, – подтвердила Мариэль, – сегодня мы получили послание от моего брата Джона, наместника Азарона, он настаивает на нашем скорейшем возвращении.

– Лучше испортить мне настроение вы бы не смогли, – удрученно проговорил Теодор, укоризненно взглянув на родителей и украдкой бросая взгляд полный печали на своих друзей, и на Ялуну в частности.

– Юноша! А кто поступил на службу к первому лорду? Кто дал клятву лорду Ваасу, предано служить охийской земле? – обернулся Орланд к сыну. – У каждого из нас есть свой долг и иногда приходится чем-то жертвовать во имя будущего.

– Да, я знаю, что ты сейчас скажешь, что терпение это высшая добродетель. Но я чувствую, что нужен здесь! – горячо возмутился Тео.

– Или кто-то здесь нужен тебе? – Мариэль улыбнулась, кивнув Ялуне.

– Вы что сговорились против меня? Дайте мне самому решать, что я хочу!

– Пока ты охиец – в первую очередь ты предан своему народу, а потом уже себе, и ты это прекрасно знаешь! В этой жизни не все так просто, Тео! Это даже написано на нашем родовом гербе. Сначала нужно пройти испытания, выстрадать и выждать душей и телом, и уже потом наслаждаться своей мечтой! – Орланд был непреклонен.

Теодор с надеждой взглянул на идущего рядом Мирадаса. Тот, улыбнувшись, лишь развел руками:

– Я не могу здесь применить свою силу, даже не смотри на меня так! Ты справишься Тео, я верю в твоё горячее сердце, и оно обязательно сюда вернется снова.

– Кошмар! – Теодор в сердцах резко свернул в сторону, оставляя всех в недоумении. Ялуна отрицательно потрясла головой на попытку лорда Орланда что-то крикнуть ему в след. Жестом она попросила всех успокоиться и не мешать ей. После этого Ялуна скользнула в узкий переулок догонять Теодора.

Теодор вошел в пустой храм, и остановился, глубоко вдыхая горьковатый запах свечей и благовоний. Под куполом храма светилась огромная сфера, освещая все кругом голубоватым светом. Это было око Аша, ему возносил молитвы народ Ашварума.

За его спиной скрипнула дверь, и послышались мягкие крадущиеся шаги. Не оборачиваясь, спрятав руки в карманы, и расправив плечи, Тео разочаровано произнес:

– Интересно, кто виновник всех препятствий на нашем пути, и почему что-то нужно обязательно выстрадать?

– Чтобы ценить то, что ты приобрёл. Человек обычно ценит именно то, за что заплатил своим страданием, так говорят пилигримы. Каждый рожденный – это ученик, душа которого познает уроки мироздания. Когда человека лишают свободы, он узнает её цену. Когда человек болеет – он больше ценит здоровье. Когда человек борется за любовь, пытается её уберечь или пронести на протяжении всей жизни, тогда он осознает, за что он борется и как это ему дорого. Как говорит мой отец, все познается в сравнении. Радость более светлее после беды, а беда не так страшна после оставленной радостью надежды. – Ялуна подошла к нему поближе и обняла его. – Почему ты так сильно огорчен, Тео?

Теодор медленно повернулся, коснувшись её щеки. В его глубоких чёрных глазах, она разборчиво увидела дрожащую нежность. Он улыбнулся, и тень от его длинных ресниц легла на его скулы.

– Я нашел здесь приют своему сердцу, мне откликнулось теплом девичья душа и я не хочу, чтобы это тепло тлело без меня. Я хочу узнать тебя поближе, Ялуна. Мне так много хотелось бы тебе рассказать. Я хотел бы отправиться с Аядаром и Лукашем, но. … Но я действительно связан клятвой. Я поступаю на службу в гвардию первого лорда, и мне надлежит отправиться в поход к границам Элии. Как же мне теперь быть? У меня есть мой долг и это новое чувство. Раньше я бы не особо переживал поводу вернуться домой, но сейчас передо мной стоят твои глаза и сердце моё не хочет тебя отпускать. Что это? Скажи мне, что ты чувствуешь то же самое!