После окончания этого монолога по экрану побежали титры. За ними последовала реклама жевательной резинки примерно следующего содержания: «Жуй «Свинорол» и ни о чем не думай! Жуй «Свинорол» и наслаждайся! Жуй «Свинорол», и в жизни ждет тебя успех! Жуй «Свинорол», и ты будешь счастлив!»
– Жаль, что нам удалось застать только конец этой передачи, – сказал Отшельник. – Боблин Врунер пользуется доверием и уважением некоторого количества людей. Он говорит умно и в меру непонятно. Кроме того, он много лет прожил в Империке. Колосской интеллигенции это очень нравится. Она благоговеет перед всеми идеями, пришедшими с Запада.
– А я и его тоже знаю! – воскликнул я. – У нас он тоже ведет передачу… Точнее, на нашем главном канале работает его человеческое отражение.
Тетя Вика совершенно не разделяла мою радость:
– Отшельник, я раньше и не подозревала, что наше телевидение – всего лишь отражение вашего. Теперь мне многое видится в другом свете. Скажи, а передачи для людей еще остались?
– Остались… – старый боблин нахмурился. – Но, честно говоря, лучше бы их совсем не было.
– Почему?
– Суди сама, Виктрикс. Прукс, не сочти за труд, переключи на «Тупое быдло»!
– Куда-куда? – хором переспросили мы с тетей.
– Есть такая передача. Она называется «Тупое быдло». Там людей заставляют не только отвечать на примитивные вопросы, но еще и последовательно изгонять из команды самых умных и способных. Вот, смотрите сами!
На экране возникло изображение весьма симпатичной боблинки. Ее стройная фигура была затянута в черную кожу. Боблинка-ведущая презрительно оглядывала стоявших перед ней людей-игроков, лениво похлопывала по ладони плеткой-девятихвосткой, напористо и уничижительно вопрошала:
– Кто из вас недостоин убирать навоз в коровнике? Чей интеллект находится на уровне земляного червяка? Чье место на обочине дороги в сточной канаве? Кто из вас, жалкие людишки, САМОЕ ТУПОЕ БЫДЛО?
– Ну, у нас такая передача тоже есть, – вспомнил я. – Только называется она по-другому.
– Калки, разве ты не заметил, что в Изначальном мире ВСЕ выглядит более четким и ясным? Не только предметы, но и мысли, названия, имена.
– Заметил, – сказал я. – Но почему местные жители этого не видят? Почему они позволяют себя унижать? Почему не возмущаются? Почему не сопротивляются?
– Они привыкли, – с грустью произнес Отшельник. – Кроме того, они не могут посмотреть на себя со стороны. Они считают, что все так и должно быть. Им кажется, что их жизнь вполне нормальна. Нет тех, кто мог бы раскрыть им глаза.
– А вы?
– Да кто же меня пустит на Колосское телевидение?!
Я едва не сказал: «Вы же сами боблин!», но вовремя одумался. Отшельник был совсем другим боблином. И для него не было места в обществе подобных по виду, но противоположных по взглядам сородичей.
Тетя Вика выглядела совершенно подавленной:
– Я и не думала, что в Колоссии все зашло так далеко. Всего десять лет, а боблины полностью завладели умами людей.
– Вы еще не видели самого мерзкого, – Отшельник сморщился, словно проглотил ложку соли. – Прукс, пожалуйста, включи «Щели»!
На этот раз домовой не торопился выполнить распоряжение хозяина. Он колебался, как будто боялся, что неправильно расслышал название передачи.
– Прукс, я не ошибся, – сказал Отшельник. – Я хочу, чтобы ты переключил телевизор на программу «Щели». Ту самую, которую ведет Димитрий Навриев.
С видимой неохотой домовой щелкнул клешней по телевизору. Я увидел молодого длинноволосого боблина, который вальяжно развалился на диване. Рядом с ним сидела светловолосая девушка-человек и, пряча глаза от направленной прямо на нее телекамеры, рассказывала:
– Я очень люблю животных. У меня есть собака. Я зову ее Милкой. Три раза в день я выгуливаю Милку в парке…
– Вы выгуливаете ее одна? – перебил девушку Димитрий Навриев и положил руку ей на плечо.
Девушка заметно смутилась, но руку боблина не скинула. Слегка дрогнувшим голосом она ответила:
– Раньше я гуляла одна. Но недавно в парке ко мне подошел очень симпатичный молодой человек…
– Неужели симпатичнее меня? – Навриев начал весьма откровенно ласкать плечо девушки.
Та старательно делала вид, что ничего не происходит, и продолжала говорить, как будто читала заученную роль:
– Молодой человек мне понравился. Мы стали встречаться. Он несколько раз оставался ночевать у меня дома…
– Как я его понимаю! – воскликнул боблин-ведущий и запустил руку за вырез платья девушки.
– …Однажды я вышла в магазин, чтобы купить продукты. А когда вернулась, то увидела, что мой молодой человек и моя Милка…
– Ну-ну! – подстегнул девушку Навриев.
– …В общем, молодой человек на самом деле любил не меня, а мою собаку. И со мной он познакомился только для того, чтобы оказаться с Милкой в одной квартире. Я пришла сюда, чтобы спросить: что мне делать в этой ситуации?
– А что вас не устраивает? – Навриев приблизил свое лицо к лицу девушки, высунул язык и часто-часто задышал, изображая собаку. – Я и сам люблю иногда побаловаться с животными.
С языка боблина стекла струйка слюны. Камера крупным планом показала, как жидкость потекла в ложбинку на груди девушки…
– Прукс, выключи эту гадость! – яростно выкрикнул Отшельник, но сразу же взял себя в руки: – Извините, не смог сдержаться.
Домовой с радостью исполнил приказ Отшельника. Бегающий по ободу диска шарик начал быстро замедлять свое движение. Светящийся экран погас.
Тетя Вика тяжело вздохнула:
– На Земле происходит примерно то же самое. Из людей вытравливают человечность. Людей изображают скотами и моральными уродами. И самое страшное, когда людям говорят, что именно такими они и должны быть.
– Вот такая жизнь началась в Колоссии, – подытожил Отшельник. – Прукс, спасибо, достаточно. Убери телевизор!
Прукс накрыл аппарат тканью и укатил его куда-то в другую комнату.
– Ужасно! – воскликнула тетя Вика. – Пал последний оплот человечности в Изначальном мире. Теперь необратимые изменения разойдутся по всем Отражениям.
– Возможно, изменения не такие уж и необратимые, – сказал Отшельник. – Есть разумные люди и честные боблины, которые понимают, что происходит в мире. Они готовы бороться.
– Бороться со всем миром?
– Если понадобится, то и со всем миром.
– Среди них есть могущественные маги?
– Нет. Пока нет. – Отшельник посмотрел на меня. Тетя Вика тоже.
– Калки еще слишком юн. Он не готов.
– Он – наша последняя надежда. Он – маг по крови.
Я решил, что пришла пора вмешаться в разговор, который шел обо мне:
– Не пора ли вам ответить на мои вопросы? Я посмотрел телевизор и понял, что в этом мире далеко не все в порядке. Но при чем тут я? При чем тут мои родители? Я знаю о том, что происходит на Земле, поэтому могу представить, в каких отношениях находятся Колоссия, Империка и Европка, то есть, Еропка. Но на Земле нет ни магов, ни боблинов, ни, в конце концов, оборотней и домовых. Объясните же, кто я такой? Почему за мной охотятся боблины и оборотни? Почему вы возлагаете на меня какие-то надежды?
Отшельник и тетя Вика переглянулись.
– Расскажи ты, – предложила тетя старому боблину. – Мне и самой интересно узнать, что произошло в Изначальном мире за те десять лет, которые мы провели на Земле.
– Начну издалека. Земля находится довольно близко к Изначальному миру, поэтому ты, Калки, верно подметил, что основные исторические потоки у нас совпадают. Но Изначальный мир не просто более четок, он еще и более многогранен. Его населяют не только люди, но и многие другие существа. Боблины – это одна из ветвей человеческой расы. Люди считают, что боблины – это промежуточная стадия между обезьяной и человеком. Боблины же уверены, что люди – дефектное нежизнеспособное звено в цепи эволюции.
Увидев на моем лице выражение удивления, Отшельник пояснил:
– Разумеется, такие взгляды не принято высказывать вслух, особенно в обществе представителей другого вида. Взаимная неприязнь существует на бытовом уровне, тогда как внешне на официальном уровне пропагандируется полное равноправие. И еще: я говорю о ПРЕОБЛАДАЮЩИХ взглядах. И среди людей, и среди боблинов есть те, кто искренне считает наши расы равными друг другу. Более того, браки между боблинами и людьми вполне возможны. У них рождаются здоровые дети-полукровки, которые также могут иметь потомство. Другое дело, что такие браки – большая редкость. Люди и боблины предпочитают не смешивать свою кровь и соблюдать, как они это называют, «чистоту расы».
